– Мистер Турне молод?
– Ему тридцать два.
– И не женат?
Бледные скулы учительницы покрыл румянец.
– Мистер Турне не успел связать себя узами брака. Поэтому он не живет в «Фезервике», а снимает дом в деревне. Однако за ним закреплена своя комната; иногда он остается ночевать, если репетиции затягиваются. Он приезжает сюда каждое утро, кроме тех дней, когда у девочек нет уроков танцев. Воскресенье, понедельник и четверг, – с тихим вздохом прибавила она.
Миссис Норидж прекрасно умела облекать в слова язык вздохов и смущенного румянца. Целых три дня в неделю Анна Дэвенпорт лишена возможности видеть мистера Турне, – вот о чем печалилась учительница рисования.
– Кто же теперь сыграет Бекки? – спросила гувернантка.
– Думаю, Рейчел Коллинз.
– Та девушка, которая рассказала о побеге Аннабеллы?
– Она артистична и обладает прекрасной памятью: знает все роли в пьесе наизусть. Правда, выходка подруги сильно подкосила ее: Рейчел весь день проплакала в своей комнате. Но других подходящих претендентов у нас нет. Франсина Мюррей мечтает сыграть Бекки, но ей подходит лишь роль Эмилии.
– Рейчел и Франсина – близкие подруги Аннабеллы?
Учительница покачала головой:
– Они живут в соседних комнатах, однако я не назвала бы их подругами. Аннабелла гораздо ближе с Кэтрин де Райн. Кэтрин – наследница богатого рода, у ее семьи обширные связи. А мисс Ингрэм из тех девушек, для которых это один из весомых резонов в выборе друзей.
– Следует ли мне сделать вывод, что Франсина и Рейчел небогаты и не знатны? – с улыбкой спросила миссис Норидж.
– Рейчел – сирота, – сказала Дэвенпорт. – Ее мать была гувернанткой, а отец оставил в наследство лишь долги. Франсине больше повезло: Мюрреи владеют замком в Шотландии. Однако характер ее таков, что Аннабелла отказывалась даже селиться с ней в одной комнате, не говоря о том, чтобы… Впрочем, я начинаю злословить, – спохватилась учительница. – Думаю, миссис Норидж, вам стоит самой составить впечатление об этих девушках, не полагаясь на мое мнение. Сейчас они на танцах. Но после обеда у них перерыв перед репетицией, в это время они свободны.
До обеда Эмма успела наведаться в деревушку Фезервик. Дом фермера Вилларда ей показал первый встретившийся мальчишка.
– Будьте осторожны, мэм! – крикнул он вслед гувернантке. – У Вилларда злющая псина!
Миссис Норидж завернула за угол и остановилась. За приоткрытой калиткой поперек тропинки лежал пес – угрюмый потомок английских бульдогов и не менее английских дворняг. При виде гостьи он поднял голову и оскалил клыки.
В окне мелькнул мужской силуэт. Однако фермер не сделал ничего, чтобы отозвать свою собаку.
Пес встал и зарычал.
Миссис Норидж не боялась собак. Кроме того, в своем арсенале воспитательных средств гувернантка имела специальный голос, к которому прибегала нечасто. Сейчас был как раз подходящий случай.
– Или вы немедленно отойдете с дороги, – отчеканила она, – или я вынуждена буду принять самые суровые меры.
Миссис Норидж не разбрасывалась угрозами попусту. В кисете у нее хранилась пригоршня молотого черного перца, смешанного с махоркой. Не один пес, желавший попробовать на зуб щиколотки гувернантки, в итоге удирал, постыдно визжа.
Но воспользоваться перцем не пришлось: бульдог, ворча, попятился и плюхнулся на землю.
– Благодарю вас, вы очень любезны, – церемонно сказала миссис Норидж (она считала, что коты и собаки заслуживают уважительного обращения, если ведут себя подобающе).
На крыльцо вышел тощий небритый тип с желтым лошадиным лицом. В глазах его читалось разочарование. Его лишили удовольствия наблюдать, как пришлая дамочка будет улепетывать от его Булли, визжа и отбиваясь зонтиком.
– Мистер Виллард, я разыскиваю своего родственника, – сообщила миссис Норидж, поздоровавшись. – Мне сказали, вы могли его видеть. Это отец моего покойного супруга. Он и раньше уходил из дома, но в этот раз его долго нет, и мы тревожимся. Он совсем старик. Как бы с ним чего не случилось!
– Откуда вы, мэм? – осведомился Виллард.
– Из Харвиса. – Эмма назвала городок в десяти милях от Фезервика. – Я побывала в пансионе, и мистер Донован посоветовал обратиться к вам. Не расскажете ли, кого вы видели ночью возле ограды?
– А-аа! Вон оно что! – В мутных глазах Вилларда прояснилось. – Ну, ежели папаша вашего супруга носит широкополую шляпу, темно-зеленые брюки и такой же жилет, рубашка у него рваная, а борода седая и длинная, то в ночь на шестнадцатое он надеялся погреть старые косточки возле молодых девчонок.
– Ах, мистер Слейтер всегда был такой проказник, – покачала головой миссис Норидж. – Он ничего вам не сказал?
– Какое там! Сиганул через ограду, как заяц, едва завидел меня.
– В котором часу это было, мистер Виллард?
Фермер приосанился. Всегда приятно помочь встревоженной женщине, которая к тому же величает тебя мистером.
– Дайте-ка сообразить… Из паба я вышел за час до полуночи… Свернул на повороте не туда, да и в голове шумело… Должно быть, как раз наступила полночь. Чертов дождь – простите, мэм! – заставил меня сбиться с пути. Зарядило к ночи будь здоров!
– И вы говорите, он был бородат?
– Еще как!
– Толстый и высокий?
– Я бы так не сказал. Скорее, наоборот: худой, как щепка, и ростом не вышел.
– Как жаль, что вы не подняли тревогу! Если бы его схватили, быть может, уже сегодня мистер Слейтер был бы дома. Но, возможно, это был и не он.
Фермер нахмурил брови.
– Я вспоминаю, что одет старикан был прилично. Пожалуй, не как бродяга, нет. Жилет на нем был хоть куда!
– Благодарю вас, мистер Виллард.
Миссис Норидж бестрепетно прошла мимо бульдога и вернулась в пансион.
«Старик из бродяги превратился в пожилого джентльмена в жилете, – сказала она себе. – Не произойдет ли такое же преображение с кем-нибудь еще?»
Возле комнаты Аннабеллы располагались спальни трех девушек: Кэтрин, Франсины и Рейчел. Кэтрин – высокородная богачка, Рейчел – сирота без гроша, а Франсина – отпрыск захудалого рода. Здравый смысл подсказывал начать с Кэтрин. Мисс Райн должна была знать о подруге больше остальных. Но по некотором размышлении миссис Норидж решила, что ей нужна Рейчел: девушка, не сумевшая остановить беглянку.
Эмма спустилась к кабинету, где Флора вела занятия. Молодая женщина стояла в дверях, беседуя с мужчиной.
– О, миссис Норидж! – обрадованно сказала она. – Позвольте представить вам нашего учителя танцев, мистера Турне!
Турне склонился в грациозном поклоне.
– Здравствуйте, миссис Норидж! Тучи рассеялись к вашему прибытию! Надеюсь, завтрашний день порадует всех нас хорошей погодой.
Если миссис Норидж представляла себе лощеного хлыща, она ошиблась. Альберт Турне был невысок, темноволос, хорош собой, любезен и прост в обращении. Однако его определенно что-то тяготило. Под глазами учителя танцев темнели круги, меж бровей пролегла морщина.
– Я слышала, вы постановщик сцены бала в предстоящем спектакле, – сказала она.
– Трех сцен, целых трех! Танец каждого из героев должен быть выражением его душевного состояния. Таков мой замысел. Если воплотить его не удастся, клянусь, это будет лишь моя вина. Мои ученицы танцуют прекрасно и очень стараются.
– Вы к себе слишком строги, мистер Турне, – с улыбкой возразила Флора.
– А вы слишком добры ко всем, кроме себя, мисс Стейси, – парировал учитель. – Нет ли новостей о мисс Ингрэм?
– Увы. Ее по-прежнему ищут.
Турне, казалось, хотел еще что-то сказать, но удержался. Под предлогом неотложных дел он распрощался с двумя женщинами, и его ладная фигура в прекрасно сидящем сюртуке исчезла в конце коридора.
«Вот человек, которого что-то гнетет», – сказала себе миссис Норидж, глядя ему вслед.
– Флора, пригласите, пожалуйста, ко мне Рейчел, Франсину и Кэтрин, – попросила она.
Рейчел Коллинз едва исполнилось семнадцать. Перед миссис Норидж предстала рыжеволосая голубоглазая девушка щуплого телосложения, с острыми локотками и бледно-розовой кожей в веснушках.
– Расскажите про утро побега, мисс Коллинз, – попросила Эмма.
– Я плохо спала той ночью, – робко начала Рейчел. – Было душно, потом запели птицы… В половине шестого я вышла из комнаты, чтобы подышать…
– Это ведь, кажется, запрещено?
– Верно… – Рейчел сникла. – Но у меня не было сил оставаться в четырех стенах. Я подошла к окну в коридоре и вдруг заметила Аннабеллу. Она очень быстро шла к стене. Затем перебросила через нее сумку, забралась на дерево и перелезла на другую сторону.
– Ее кто-то встречал?
– Если и так, я никого не заметила.
– Что было дальше? Вы побежали за Аннабеллой?
– О нет! – удивленно воскликнула Рейчел. – Я сразу же разбудила экономку и рассказала ей обо всем.
– Не сразу, – мягко возразила гувернантка. – Дорога до церкви просматривается на целую милю. Если бы вы разбудили старших незамедлительно, Аннабеллу вскоре нагнали бы.
Рейчел пристыженно молчала.
– Вы правы, – сказала она наконец. – Я солгала. Стыдно признаться, но я невольно способствовала ее побегу. Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем я подняла тревогу. Не могу объяснить, что меня останавливало… Должно быть, мне просто не хотелось быть той, кто отнимет у Аннабеллы надежду на счастье. Но потом я осознала, как глупы мои рассуждения. Ведь куда более вероятно, что ее ждало не счастье, а позор.
– Вы дружны с Аннабеллой, мисс Коллинз? – спросила гувернантка.
Рейчел покачала головой.
– Аннабелла не станет дружить с такой, как я. Она была со мной мила, и это уже немало. С Франсиной Аннабелла не церемонилась!
– Отчего же?
– Франсина мечтала, что они поселятся в одной комнате, будут поверять друг дружке сердечные тайны и обсуждать романы. Но Аннабелла… Она не из тех, кого вы заставите делать то, что им не хочется. Чем больше ныла Франсина, тем неприступнее выглядела крепость. В конце концов они страшно поссорились.