Инновации за рубежомПрименение теории для оценки корпоративных и государственных стратегий
Что мы можем узнать о макроэкономической стратегии государства, если рассмотрим ее с точки зрения теории инноваций? Что может сделать правительство страны для того, чтобы поощрять «подрывные» инновации в самых разных сферах? Какие политические решения препятствуют появлению и развитию инновационных продуктов? Как компания должна подходить к вопросам о расширении своей деятельности за рубежом? Можно ли реализовать «подрывной» инновационный проект за рубежом? И что такое отсутствие потребления на международном уровне?
В предыдущих четырех главах мы продемонстрировали, как теория инноваций помогает внести ясность в представления о будущем той или иной отрасли. В предпоследней главе нашей книги мы отклонимся от намеченной линии, чтобы показать, как с помощью этой же теории можно углубиться в некоторые вопросы, возникающие при анализе любой отрасли. Мы уже знаем, что теория – полезный инструмент, который помогает рассматривать весьма многие вопросы, например те, что связаны с брендингом или исследованиями и разработкой{178}. Основная цель этой главы – показать, как надо использовать теорию инноваций, чтобы оценивать макроэкономическое положение страны и анализировать стратегию тех компаний, которые намерены расширяться в международном масштабе.
Вот две основные идеи, которые мы хотим донести до читателя в этой главе.
1. Если при прочих равных условиях экономическая система государства создает стимулы и возможности для инноваций, то у этого государства очень хорошие перспективы длительного экономического роста.
2. Если компания будет следовать принципам работы с «подрывными» инновациями в процессе расширения на международном уровне, она обеспечит себе высокий потенциал роста. Когда такая компания находит способ выйти к «непотребителям» на зарождающихся рынках, она получает в награду блестящие возможности роста.
Оценка макроэкономики страны: вращается ли колесо «подрывных» процессов
Для того чтобы прогнозировать будущее той или иной компании, необходимо понимать макроэкономическую ситуацию страны, где работает эта компания. В конце концов, если большую часть своих доходов компания получает за счет работы в одной стране, и в этой стране начинается глубокий экономический кризис, то эту компанию ждет весьма печальное будущее. При прочих равных условиях мы ожидаем, что компании, которые ищут новые возможности в тех странах, где все готово для роста, окажутся в более выгодном положении, чем компании, работающие в государствах, где темпы и объемы производства падают, а цены и безработица растут. Для того, чтобы анализировать экономическую стратегию отдельно взятого государства, есть целый ряд полезных научных методик, например, базовый макроэкономический анализ, теория кластеров, теория сравнительных преимуществ{179}. Но аналитикам, которые занимаются экономической стратегией на уровне государства, стоит добавить в свой арсенал еще один инструмент. Применение этого инструмента позволит им узнать, благоприятствует ли экономическая обстановка в стране «приливу» инновационных «подрывных» продуктов. В этом разделе мы расскажем, в каких условиях приходит в движение колесо «подрывных» процессов; мы также объясним, что могут сделать лица, определяющие экономическую политику, для снижения вероятности экономических кризисов в стране{180}.
Многие блестящие ученые, занимавшиеся проблемами экономики и бизнеса, посвятили всю свою деятельность поискам ответа на вопрос: какую стратегию стоит избрать государству, чтобы добиться роста экономики, повышения производительности и занятости. И все-таки здесь остается еще немало загадок. Рассмотрим пример Японии. С начала 60-х до конца 80-х годов XX века специалисты восхваляли такие особенности ее экономики, как быстрый рост сбережений; пожизненное сохранение рабочего места; мощные конгломераты компаний, складывающиеся вокруг крупного банка (кэйрэцу); мудрое вмешательство правительства – а именно, активные действия Министерства внешней торговли и промышленности (МВТП). Все эти факторы, по утверждению экспертов, лежат в основе того, что мы называем «японским экономическим чудом». Благодаря значительным сбережениям появлялись средства для инвестиций. Благодаря тому, что человек приходил в компанию и работал в ней всю жизнь, компании могли больше думать о своих интересах в долгосрочной перспективе, а не гнаться за преходящими капризами рынка. Благодаря тому, что сети создания стоимости у компаний, входящих в один конгломерат, пересекались, каждая отдельная компания получала преимущество от эффекта масштаба. Благодаря вмешательству государства лучшие компании успешно осваивали новые рынки. Все эти явления стали достоянием широкой публики; многие предсказывали, что наступят времена, когда во всем мире воцарится менеджмент в японском стиле.
Внезапная перемена произошла в 90-х годах: эксперты клеймили Японию позором за высокие темпы роста сбережений, за пожизненное сохранение рабочих мест, за мощные конгломераты компаний и за то, что правительство активно вмешивалось в экономику страны. Все это, утверждали эксперты, усугубляет тяжелые болезни японской экономики. Обратная сторона роста сбережений – отсутствие потребления. В компании, нанимающей сотрудников пожизненно, процветает реакционное мышление, и ее развитие замедляется. Сложная система связей внутри конгломерата также не способствует переменам. Что же касается вмешательства правительства, то от этого всем становится еще хуже. Теперь японский стиль менеджмента представлялся всем неудачным экспериментом, который ни одна страна в мире не решилась бы повторить.
Но как же так получилось, что одна и та же страна сначала была во всем права, а потом стала во всем не права? Ответ на этот вопрос можно, в частности, получить, если рассмотреть события сквозь призму нашей теории.
Вспомните, какие компании в первую очередь ассоциируются у вас с «японским экономическим чудом». Это корпорации Toyota, Sharp, Matsushita, Sony, Nippon Steel, Kobe Steel, Canon. Все эти корпорации добились роста и добрались до таких вершин, буквально «оседлав “подрывные” инновации». Корпорация Toyota утвердилась на рынке, выпустив «подрывную» модель автомобиля – недорогую Corona. Корпорация Sony представила целую серию «подрывных» инноваций, получивших всеобщее признание, – взять хотя бы транзисторные радиоприемники. Корпорации Nippon Steel и Kobe Steel начали экспортировать недорогую сталь, предназначенную для низших секторов американских рынков. Корпорация Canon разработала настольный копировальный аппарат, чтобы изготовление копий стало доступно самым широким слоям населения. И так далее.
После того, как первые продукты этих компаний утвердились на рынках, компаниям понадобились крупные инвестиции, чтобы начать движение по траектории усовершенствований, ведущей в более высокие рыночные сектора. Стратегия была ясна. Так как сотрудникам предстояло проработать в своей компании всю жизнь, компания вполне могла сосредоточиться на долгосрочных перспективах, что в те времена было насущной необходимостью. Правительство помогало компаниям осваивать иностранные рынки. Благодаря все новым и новым виткам инноваций надпись «made in Japan» стала источником гордости для многих потребителей, а не просто указанием страны-изготовителя. Корпорации Sony, Sharp, Matsushita вошли в число самых известных и уважаемых во всем мире производителей высококачественной потребительской электроники. Все эти корпорации донесли свои продукты до наиболее взыскательных потребителей. И все они добились статуса крупнейших мировых фирм.
Но, как и многие ведущие компании, эти японские корпорации не смогли избежать дилеммы инноватора. Новые возможности, новые продукты для «подрывных» рынков, обещавшие выход на следующий виток мощного роста, вдруг показались неинтересными, а рынки, для которых они были предназначены, – маленькими и недостаточно определенными. Отточенные, хорошо отработанные процедуры этих корпораций теперь больше подходили для конкуренции на сложившихся рынках, но никак не помогали активно создавать новые рынки. Серия слияний среди хворых корпоративных «монстров» принесла некоторую стабильность, но за эту стабильность пришлось заплатить немалую цену. Те возможности, которые казались слишком скромными и не вдохновляли крупные компании, стали казаться еще более незначительными и непривлекательными компаниям, возникшим в результате слияния гигантов. МВТП все 15 лет до этого в основном занималось рынками классических поддерживающих инноваций (к таким относятся, например, рынок компьютеров пятого поколения или рынок телевизоров с высоким разрешением). Все дело в том, что только на таких рынках возможно жесткое планирование. Когда планирование осуществляется из центра, компания или даже вся отрасль может уверенно выводить новые поддерживающие инновации и продвигаться по заданной траектории технологического прогресса; но такое планирование бесполезно, если речь идет о поиске рыночной ниши для «подрывного» продукта{181}. Иными словами, МВТП в состоянии разрабатывать решительные планы только тогда, когда «подрывные» продукты уже утвердились, а те сектора рынка, которых не достигли пока те или иные товары и услуги, очевидны и измеримы. Но тщательное планирование до того, как компании удастся занять рыночную нишу, приведет к тому, что инвестиции уйдут на разработку технологии, избыточной с точки зрения качества.
А теперь сравним опыт Японии и США. Экономика США в начале XXI века безусловно резко затормозилась в своем развитии. Однако следует помнить, что все эти несчастья наступили после двух десятилетий беспрецедентного процветания. Никто не верит, что игра окончена, и что экономическая модель США потерпела крах. С некоторой точки зрения компании США в своем развитии следовали той же основной схеме, в соответствии с которой развивались японские компании. Большинство компаний создали новый рынок лишь однажды за всю свою историю. И затем все их силы и ресурсы уходили только на то, чтобы использовать эту возможность и продвигаться в более высокие сектора рынка. Движение вверх воодушевляет и приносит свои награды. Кажется, что все идет как нельзя лучше. Но в какой-то момент рост неизбежно останавливается, и компания с удивлением обнаруживает, что очередное поколение «подрывных» продуктов ей совершенно неинтересно. Как вы думаете, что происходит потом? В США сценарий часто бывает таков: руководитель поневоле уходит, унося с собой свои идеи и «подрывные» технологии; затем он находит каких-нибудь инвесторов и выпускает на рынок новый «подрывной» продукт, идя войной на утвердившихся лидеров. Или же другие предприниматели, «пронюхав» о новых возможностях, находят инвесторов и атакуют компанию – выпускают на рынок «подрывной» продукт. Когда «подрывная» в недавнем прошлом компания переходит в разряд лидеров, ее рост останавливается, и мы снова задаемся вопросом: а что потом? Потом весь цикл повторяется заново, и так в экономике США уже было много раз.
Компании Кремниевой долины уже давно стали легендарными: они сами порождают мириады своих же собственных конкурентов. Корпорация Intel – ведущий производитель полупроводниковых схем – была основана теми, кто в 60-е годы ушел из «пионерской» компании отрасли – Fairchild Semiconductors. Руководители уходили и из ныне работающих компаний, выпускающих процессоры, – и в результате создавались компании следующего поколения, такие, как Xilinx и Altera. Недовольный руководитель сетевого гиганта Cisco ушел, чтобы основать Juniper Networks. Подобные явления происходят и за пределами Калифорнии. Майкл Блумберг разработал свой «подрывной» информационный терминал (теперь известный всему миру как «терминал Блумберга») после ухода из компании Salomon Brothers. Но порождать новые и новые волны «подрывного» роста может даже отрасль, где не принято такого рода «отцеубийство». Вспомните розничную торговлю. Появление каждого из нескольких поколений «подрывных» продуктов, следовавших друг за другом, сопровождалось одними и теми же событиями: лидер ниспровергнут, потребители торжествуют победу, «подрывная» компания сама становится лидером, и так заново с самого начала.
Такой цикл мы называем колесом «подрывных» процессов: компания выводит свой «подрывной» продукт на рынок и утверждается на первоначальном плацдарме; идет бурный рост; затем рост останавливается; оказывается, что компания не в состоянии реализовать никаких новых идей своими силами; руководители уходят, или другие предприниматели объединяются и получают инвестиции, чтобы сформировать новый бизнес и утвердиться на новых рыночных плацдармах. Это и есть ядерный микроэкономический двигатель макроэкономического роста (он изображен на схеме 9.1). Многие из тех авторов, кто в 80-е годы прошлого века утверждал, что американский стиль менеджмента устарел, а будущее – за японским подходом, впоследствии объясняли бурный рост американской экономики именно успехами менеджмента в американском стиле. И все же мы не можем приписать заслуги экономического роста США развитию менеджмента в американском стиле – с тем же успехом мы будем объяснять экономические проблемы Японии упадком японского стиля менеджмента. Просто Соединенные Штаты смогли по новой пройти весь цикл «подрывных» преобразований, и не один раз{182}. Японцам это оказалось не под силу.
В ходе наших исследований мы выделили шесть факторов, приводящих в действие колесо «подрывных» процессов.
1. Рынок талантливых кадров – гибкий рынок, поощряет предпринимательский дух и риски, способствует миграции кадров между компаниями.
2. Рынки капитала – помогают компании начать новый «подрывной» бизнес и расти, прибыльно используя «подрывные» возможности. Однако если на рынке капитала процветает политика, способствующая долговому финансированию, то колесо «подрывных» процессов буксует. Помните, что рынок «подрывного» продукта в самом начале очень мал, а его развитие – непредсказуемо. Когда проект финансируется банком, инвесторы требуют почти полной предсказуемости и мощного притока выручки. У банковских инвесторов просто отсутствует гибкость, необходимая для работы в стиле эксперимента, импровизации, – а именно так, сквозь туман, окутывающий все новые рынки, компания нащупывает путь для «подрывного» продукта.
3. Неограниченные рынки продуктов – на таких рынках в изобилии имеются и стимулы, и возможности (в частности, обеспечивается доступ к «непотребителям» и пресыщенным потребителям). Одна из важных составляющих успеха – умение компании найти или создать новые дистрибьюторские каналы, поддерживающие «подрывную» бизнес-модель.
4. Поддерживающая инфраструктура – способствует образованию новых компаний; подразумевает соответствующую налоговую политику, а также участие организаций-посредников, которые обеспечивают своего рода «смазку», чтобы «подрывные» процессы протекали максимально гладко. Это те организации, которые предлагают обучение и помогают получить образование; проводят исследования рынка; контролируют предприятия и отвечают за их аккредитацию.
5. Яркая динамика отрасли – конкуренция и активное взаимодействие компаний на рынке заставляют их создавать новые бизнес-модели.
6. Исследования и разработки – нужна обстановка, благоприятствующая исследованиям, которые ориентированы на то, чтобы изменить привычные представления потребителя о соотношении цены и качества, и несут новые технологии на новые рынки; разумеется, важно помнить и о защите авторских прав.
Все эти факторы взаимодействуют друг с другом и создают обстановку, которая способствует развитию «подрывных» инноваций. Например, отсутствие миграции на японских рынках труда не дает «развернуться» руководителям предприятий, способным порождать «подрывные» идеи. И поскольку идея принадлежит руководителю, а уйти он не может, то нет и предпринимателей, готовых реализовать «подрывную» идею и ищущих поддержки капитала. Все это означает, что не сложилась инфраструктура капитала, направленного на поддержку риска, – капитала, который можно было бы использовать для финансирования предприятий, обладающих «подрывным» потенциалом. В итоге отсутствие новых «подрывных» предприятий тормозит рост.
В целом наша модель предсказывает: потенциал долгосрочного «подрывного» роста чаще всего возникает, когда обстановка благоприятствует тому, что на государственном уровне развиваются процедуры, которые поддерживают рост «подрывных» компаний и рынков. Конечно, можно просто придерживаться подхода, ориентированного на нижние сектора рынка, и выигрывать за счет стоимости ресурсов (например, низкого уровня оплаты труда); но эта стратегия очень ненадежна. Только благодаря процедурам, регулирующим деятельность большого числа компаний, страна может создать собственные конкурентные преимущества перед другими государствами. Мы уверены, что именно процедуры, охватывающие взаимодействие компаний на рынке, – один из тех факторов, которые превращают отраслевые «кластеры» в мощный источник конкурентных преимуществ. Да, в большинстве стран такие кластеры возникают по отраслевому принципу; но мы уверены, что группа компаний, которая была создана в результате успешной реализации «подрывного» продукта, выведенного на новые рынки, также может стать настоящим двигателем роста.
Как можно применить все сказанное нами к тем компаниям, которые работают за пределами Японии и Соединенных Штатов? Например, Сингапур добился необычайного успеха в создании конкурентных отраслевых кластеров, и сейчас именно силами таких кластеров производятся товары, входящие в число лучших в мире. Но в конце 90-х годов рост экономики этой страны замедлился. В 2001 году уровень ВВП Сингапура резко упал. И даже несмотря на оживление экономики в 2002 году, эту страну все еще ожидают проблемы. Компании Сингапура уже добрались до самых верхних секторов рынка. Чтобы поднять уровень жизни на следующую ступень, стране необходима новая волна роста, и ее источником станут компании, производящие «подрывные» продукты.
Властям Сингапура следует обратить внимание на Тайвань – развитие страны выходит за рамки того, что называют капитализмом Шумпетера. Не многие тайваньские компании пытаются идти в решительную атаку на могущественных конкурентов мирового уровня. Вместо этого в стране каждый год появляются тысячи новых компаний, и большинство из них разрабатывают стратегию с расчетом на «подрывные» рынки. Например, компания Taiwan Semiconductor (мы уже вкратце рассказали о ее деятельности в главе 7) всячески избегает лобовых столкновений с ведущими компаниями (в частности, с корпорацией Intel). Компания Taiwan Semiconductor начала с производства достаточно простых микропроцессоров. Компания Quanta – производитель-субподрядчик – также начала свою деятельность с самых простых вещей: выпуска на заказ полуготовых ноутбуков, «баребонов» (такие ноутбуки производятся без модуля памяти, жесткого диска и процессора). Мало-помалу компания захватывала и некоторые прилегающие зоны цепочки создания стоимости. К 2003 году в распоряжении компании был весь процесс производства ноутбуков – одновременно компания занималась моделированием и проектированием для таких заказчиков, как Dell и Apple{183}. И хотя в экономике Тайваня присутствуют многие факторы, реально необходимые для экономического подъема и роста, страна все равно уязвима: ведь ей пока не удалось создать «подрывной» двигатель, двигатель создания новых рынков, на национальном уровне.
Что можно сказать о Южной Корее? Рост южнокорейской экономики в значительной мере обусловлен формированием мощных конгломератов, куда входят компании разных отраслей, сгруппировавшиеся вокруг материнской корпорации (так называемые чеболи). Такие конгломераты пользуются низкой стоимостью трудовых ресурсов и субсидиями правительства, чтобы вырваться на крупные рынки – такие, как судостроение, сталелитейная промышленность, производство автомобилей, потребительской электроники, устройств памяти. Корейские компании – например, Hyndai, Samsung, Daewoo – добились невероятного успеха, мобилизовав свои ресурсы, с тем чтобы атаковать серьезных конкурентов мирового уровня. Эти корейские компании пока не достигли самых высоких секторов рынка, а значит, потенциал роста у них еще есть. Но, как нам кажется, задачи, стоящие перед компаниями, вполне ясны. По мере того, как корейские компании будут расти, а преимущество, которое дает им низкая стоимость труда, будет исчезать или уходить в другие страны, Корея должна подготовить следующую команду «подрывных» компаний. Попытки экономических реформ в стране увенчались некоторым успехом – в частности, те реформы, которые стимулируют инновации в областях, связанных с коммуникациями.
Весь наш аппарат вполне применим и к развивающимся странам; он помогает оценить в них экономические процессы. К примеру, недавний рост китайской экономики стал результатом прямых иностранных инвестиций: зарубежные предприятия пользовались низкой стоимостью труда в Китае. В Индии появились такие компании, как Dr. Reddy’s Lab, Wipro, Infosys – и их бизнес-модели носят, по всем признакам, «подрывной» характер. Наша теория предсказывает, что Индия создаст потенциал для более долгосрочного роста своей экономики, если экономические условия в стране не изменятся и будут в дальнейшем также благоприятствовать процветанию «подрывных» компаний{184}.
Само собой разумеется, что если компании любой из этих стран осмыслят наши идеи, сделают соответствующие выводы и разработают специальные процедуры, обслуживающие «подрывные» проекты на регулярной основе, то многие из тех факторов, которые до сих пор играли важную роль, просто перестанут быть значимыми. Например, Корея сильно выиграет от развития «подрывных» продуктов и процессов даже несмотря на то, что многие факторы местной экономической ситуации (отсутствие миграции на рынке труда, нехватка капитала для предприятий на стартовом этапе, юридические ограничения на создание новых предприятий) препятствуют появлению новых, «подрывных» компаний. Если индустриальные конгломераты научатся создавать и развивать «подрывные» проекты, то все это будет не так уж страшно. В этой ситуации гораздо большее значение приобретут юридические ограничения, распространяющиеся на определенные рынки, а также решения, связанные с деятельностью отдельно взятых компаний: ведь эти меры регулятивного характера очень сильно повлияют на то, какие решения относительно своей деятельности будут принимать сами компании.
В самом деле, компании мирового уровня, которые учатся применять принципы управления «подрывными» инновационными проектами и решают создавать новые растущие рынки за рубежом, вполне могут продемонстрировать всем, как изменить положение дел к лучшему, – не только для себя, но и для многих беднейших стран мира. В следующем разделе мы покажем, какие возможности откроются компании, которая решится на «большой прыжок вниз», к самому основанию мировой пирамиды доходов.
Оценка международной стратегии компании: «большой прыжок вниз»
Компания, которая надеется создать новый растущий бизнес, должна выбрать одну из трех принципиально разных стратегий выхода на рынок{185}. Первая стратегия – создавать продукты более высокого качества, чем продукты конкурентов, уже работающих в отрасли, и, продвигая эти новинки на рынке, постепенно уводить у конкурентов их самых ценных клиентов. Вторая стратегия – создать бизнес-модель, основанную на снижении издержек: в рамках такой модели новые «подрывные» продукты предлагаются в нижних секторах рынка. Они ориентированы на потребителей, наиболее чувствительных к ценам. Третья стратегия – это работа с «непотребителями». Но даже после того, как компания утвердится на рынках своей страны и захочет осваивать рынки зарубежных стран, выбор у нее останется прежним. И к этому выбору компания приходит неизбежно. Надо добиваться роста. Рынки той или иной страны конечны. Когда компания исчерпает все возможности роста на рынках своей страны, она будет вынуждена либо задуматься о том, чтобы создать новые рынки здесь, в своем отечестве, либо обратить свой взор за рубеж, чтобы утолить свою жажду роста там. Внешние аналитики, оценивающие стратегию роста компании на международном уровне, должны обращать внимание на то, насколько тщательно эта компания соблюдает основные принципы реализации «подрывных» инноваций, когда выходит на зарубежный рынок.
Давайте рассмотрим такой простой пример. Гипотетическая американская компания (дадим ей оригинальное название – Amcom) разрабатывает стратегию деятельности на международном уровне. Какие решения ей предстоит принять? Прежде всего, компания должна определиться с выбором страны. Стоит ли браться за то, чтобы обслуживать состоятельных потребителей – французов, корейцев, австралийцев? Или ей следует предлагать свои товары потребителям со средним уровнем дохода – в Китае, Чили, Таиланде? Или, наконец, стоит обратиться к жителям бедных стран – таких, как Индия, Кения, Бурунди?{186}
После того, как Amcom остановится на конкретных странах, компания должна решить, с какими именно категориями потребителей она будет работать: с теми, чьи доходы выше среднего, со средним классом или с теми, чей доход ниже среднего?
Применив нашу теорию РПЦ, мы сможем предсказать, какие решения компания примет в каждом случае. Какая стратегия лучше всего соответствует ценностям компании Amcom? Для компании наиболее естественно ориентироваться на таких потребителей в зарубежных странах, которые мало чем отличаются от ее основных клиентов на рынках страны. Поэтому на первый взгляд покажется вполне разумным, что компания Amcom решит работать с состоятельными зарубежными потребителями. Если бы компания избрала путь в менее богатые страны, она все равно бы ориентировалась на самых обеспеченных жителей этих стран, предлагая им свои высококачественные продукты – те самые, которые позволяли ей получать высокие прибыли на рынках своей страны. Мы охарактеризуем такой подход как поддерживающую стратегию. Можно составить солидный список компаний, которым удалось добиться некоторого скромного роста за счет того, что они направили свои мощные ресурсы на вытеснение ведущих зарубежных компаний, а затем заняли их место на траектории поддерживающих улучшений. Однако такого рода поддерживающая стратегия вряд ли поможет добиться серьезных, крупных волн экономического роста.
Например, совершенно очевидно было, что корпорация General Motors решила бороться на рынках со сложившимся потреблением, когда в конце 90-х годов она построила завод по выпуску автомобилей Buick в Китае. Таким образом, автомобиль Buick выступил против других престижных марок, таких, как Mercedes, BMW, Lexus, и начал борьбу за сердца и кошельки самых состоятельных жителей Китая. Все эти усилия увенчались некоторым скромным успехом, но не принесли мощного роста. Попытка выиграть эту битву обходилась очень дорого. Даже если GM в конце концов и победит, то обнаружить рынки экспорта для произведенных в Китае машин ей, скорее всего, будет весьма трудно. В Китае отсутствует инфраструктура (в частности, материалы и поставщики), необходимая для того, чтобы производить машины, которые по уровню функциональности и надежности соответствуют требованиям западноевропейских и североамериканских потребителей. Список американских компаний, которые следуют тому же сценарию в надежде хоть как-то выйти на изобилующие выгодными потребителями рынки развивающихся стран, можно еще долго продолжать, – и надо ли говорить о том, что таким компаниям приходится очень нелегко{187}.
«Низы из низов»: на самое дно
Мы уже много писали о том, какой мощной может быть стратегия, если в ее основе лежит «подрывная» инновация. Список компаний, которые начинали с полноценных «подрывных» инноваций, практически совпадает со списком тех акций, которые нам хотелось бы купить. «Подрывные» инновации, особенно инновации, ориентированные на новые рынки, – мощное оружие, ведь именно они служат источником роста. Если американским и японским компаниям удалось добиться мощного прибыльного роста за счет того, что они обслуживали «низы верхушки» пирамиды, изображающей категории населения (см. схему 9.2), то представьте себе, что будет, когда компания найдет способ пробиться к потребителям у самого основания пирамиды, – и какой потенциал роста лежит там!
У самого основания пирамиды – изобилие «непотребителей». Если компании удастся занять плацдарм именно в этих секторах, то ее «подрывной» потенциал составят 6 миллиардов человек! Потребители на некоторых из этих рынков будут счастливы, даже получая совсем немного. На схеме 9.2 мы изобразили такой «большой прыжок вниз». На схеме видно, что в странах с достаточно высоким доходом на душу населения (выше 10 тысяч долларов в год) проживает всего 1 миллиард человек, тогда как в государствах, где средний доход на душу населения составляет менее 4 тысяч долларов в год, проживает более 2,5 миллиардов человек. Чем дальше вниз удастся пробраться компании, тем больше «непотребителей» ей удастся охватить, а значит, тем сильнее вырастет ее «подрывной» потенциал{188}.
Но как компания может реализовать этот подход на практике? Мы рассмотрим подробно три конкретных примера: попытку корпорации GM выпускать малогабаритные автомобили в Китае; попытку китайского производителя разрабатывать и выпускать «подрывные» потребительские продукты – микроволновые печи; и, наконец, попытку бангладешского концерна создать бизнес в сфере телекоммуникаций. Каждая из трех компаний ориентируется на категории населения, расположенные ниже, чем целевые рынки предыдущей: корпорация GM в качестве целевых потребителей избрала «среднюю серединку», компания Galanz (китайский производитель микроволновых печей) – нижние слои «серединки», а бангладешский концерн Grameen выходит на «низы низов». В случае успеха каждая из трех компаний создаст себе огромный потенциал роста.
Корпорация GM и ее малогабаритные автомобили
В 2002 году корпорация GM объявила о совместном проекте с китайской компанией: планировалось выпускать и продвигать на рынках малогабаритные автомобили. И хотя завод Buick построен так, чтобы на нем можно было собирать машины, удовлетворяющие требованиям самых обеспеченных категорий среднего класса, программа выпуска малогабаритных автомобилей, на наш взгляд, в большей степени ориентирована на реализацию «подрывного» потенциала. Малогабаритные автомобили, как явствует из названия, – это машины небольшого размера, они просты в обращении и потребляют небольшой объем топлива, а стоят относительно недорого (3000 долларов). Такие автомобили вполне могут понравиться китайским представителям среднего класса – тем, кто до сих пор не имел возможности приобрести машину. Это «непотребители», которые будут довольны даже относительно простым продуктом.
Такая стратегия, ориентированная на «непотребителей» китайского рынка, как представляется, имеет более солидный «подрывной» потенциал, нежели попытки GM предлагать китайским потребителям роскошные марки. Если корпорации GM удастся создать такую бизнес-модель и такую платформу для своих продуктов, что продажа машин стоимостью 3000 долларов в Китае начнет приносит хорошие прибыли, то этот бизнес станет идеальной основой для последующего продвижения в более высокие сектора рынка. Корпорация может начать выпускать машины чуть побольше, с большей мощностью, продавая их на других зарождающихся и развивающихся рынках – в Таиланде, России, странах Восточной Европы и Латинской Америки. Последующие поколения продуктов по цене 8000 долларов уже способны взорвать американский рынок подержанных машин. В конце концов этот бизнес неизбежно вступит в борьбу на рынке новых автомобилей в США. Но если корпорация решит выйти на этот рынок напрямую с самого начала, то это будет равноценно самоубийству китайского подразделения; ведь американский рынок требует более высоких эксплуатационных характеристик и более высоких стандартов надежности. Это был бы совершенно безумный шаг, потому что «подрывная» траектория усовершенствований заключает в себе гораздо более высокий потенциал роста для корпорации GM.
Но это лишь одна из причин того, почему «прыжок вниз» дает компании так много. Если компания обнаружит экономичный способ разрабатывать недорогие продукты, она сможет создать такую бизнес-модель, которая станет ее главным активом, ее настоящим стратегическим оружием. Такая бизнес-модель выступит в качестве базы – и именно благодаря этой базе компания сможет сокрушить и вытеснить конкурентов на других рынках.
Компания Galanz и микроволновые печи
Добьется ли успеха корпорация GM, сумеет ли она извлечь выгоду из такой интересной возможности, – это мы узнаем не раньше, чем через несколько лет. Но есть в Китае и другое предприятие, которое уже продемонстрировало свой потенциал: этой компании удалось пробиться еще ближе к основанию пирамиды, чем корпорации GM с ее малогабаритными автомобилями. Китайская компания Galanz создала «подрывные» микроволновые печи, первыми покупателями которых стали китайские «непотребители»; а затем бизнес компании вырос настолько, что теперь она занимает значительную долю мирового рынка микроволновых печей{189}.
В 1992 году компания Galanz занималась производством тканей и одежды; ее руководители, что вполне естественно, искали пути, ведущие к росту. Вряд ли выбор микроволновых печей был основан на какой-то логике. Этот рынок достиг стадии зрелости, стал насыщенным и неуклонно сокращался. У большинства потенциальных потребителей на рынках развитых стран микроволновые печи уже были. Качество этих продуктов уже давно было избыточным – они обладали бóльшими возможностями, чем это требовалось значительному числу потребителей.
Компания Galanz могла бы избрать «подрывную» стратегию, ориентированную на нижние сектора рынка, используя относительно низкую стоимость труда в Китае, а затем экспортировать недорогие микроволновые печи на сложившиеся рынки развитых стран. На какое-то время это дало бы результат, но только до тех пор, пока все мировые производители микроволновых печей не «переберутся» в Китай с его дешевой рабочей силой, – когда это случится, стратегия низких издержек превратится в стратегию равных издержек. Поэтому компания Galanz решила ориентироваться на «непотребителей» в собственной стране. В большинстве китайских квартир кухни очень маленькие, и там довольно трудно размещать крупные микроволновые печи, сделанные с расчетом на кухни западноевропейских квартир. Основатель компании Galanz Циндэ Лян принял решение о разработке небольшой модели, которая была бы дешевой, простой в обращении и потребляла бы немного энергии. И несмотря на ограниченную функциональность, этой модели удалось победить отсутствие потребления.
Компания начала с малого. В 1993 году ее доля рынка составляла жалкие 2 %. Но объем продаж компании постоянно рос. Лян извлек выгоду из эффекта масштаба, снизив цену на продукты, и это начало привлекать внимание все большего и большего числа китайских потребителей. К 2000 году компания практически завладела всем китайским рынком – ее доля составляла 76 %. И едва компании удалось разработать бизнес-модель, позволявшую получать прибыли при низких ценах, как стали представляться более перспективными и заманчивыми инвестиции в совершенствование продукта, с тем чтобы придать ему новые эксплуатационные характеристики и новую функциональность. Ведь усовершенствованный продукт вполне мог пробиться не только в более высокие сектора китайских рынков, но и на сложившиеся рынки развитых стран. Компания Galanz неуклонно продвигалась в верхние сектора рынка: появлялись более крупные модели с разнообразными функциями, и они вытесняли модели лидеров с рынка микроволновых печей даже в развитых странах. К 2002 году компания завоевала 35 % мирового рынка.
В 2000 году компания попыталась повторить собственный успех, выйдя на рынки домашних систем кондиционирования воздуха: она выпустила систему кондиционирования, предназначенную для нижних секторов рынка, и это стало началом «подрывного» процесса в отрасли. Система, предложенная компанией Galanz, была простой, недорогой, потребляла небольшое количество энергии и вполне подходила для того, чтобы охлаждать воздух в небольших домах и квартирах – именно в таких, в каких живет большая часть китайцев. Этим категориям населения, классическим «непотребителям», даже продукты с относительно ограниченными возможностями кажутся манной небесной. Если компания снова разработает для своих продуктов бизнес-модель и платформу, которые позволят ей получать высокие прибыли при низких ценах (а именно такими должны быть цены, чтобы потребители со средним уровнем дохода смогли стать счастливыми обладателями кондиционеров), то в ее руках окажется еще один успешный «подрывной» бизнес. И тогда атаковать последовательно один за другим рынки развитых стран не составит большого труда.
Концерн Grameen и телекоммуникации
Но можно ли прорваться к самому основанию пирамиды? Есть ли разумные способы продавать продукты таким потребителям, которые зарабатывают менее двух долларов в день?{190} Несколько бангладешских предприятий, объединенных под общим названием Grameen, создали целую сеть подразделений и дочерних компаний, обладающих значительным «подрывным» потенциалом{191}. Один яркий пример – это Grameen Telecom, компания, которая распространяет информационные и телекоммуникационные технологии в сельских районах Бангладеш.
Хотя большинство из нас, жителей развитых странах, принимают телефон как нечто само собой разумеющееся, приходится признать, что почти половина населения Земного шара не имеет доступа к надежному телефонному сервису. В некоторые районы просто невозможно провести телефонные линии в силу местных условий и ландшафта. Если построить в таком районе сеть, то стоимость телефонных звонков для местного жителя составит сумму, равную его среднему годовому доходу. Но на то и существуют «подрывные» продукты.
Там, где большинству компаний ситуация показалась бы безнадежной, компания Grameen Telecom увидела значительные возможности. В чем состоял ее подход? В том, чтобы нести услуги беспроводной связи в самые бедные слои населения. Компания наняла женщин, предоставив им кредит в 175 долларов. Этот кредит покрывал стоимость мобильного телефона, обучения и небольшой солнечной батареи для зарядки. Таких сотрудниц называли «мобильные женщины Grameen». Женщина, которая получила сотовый телефон и научилась им пользоваться, стала предлагать телефонную связь своим односельчанам, взимая поминутную плату за каждый звонок.
Пользователи очень довольны этим сервисом. Он удобен для них и стоит недорого. Обитатели сельских районов получают доступ к важной для них информации – так, они могут узнавать цены на сельскохозяйственные продукты, и для этого им не надо предпринимать далекие поездки в город. Люди могут самостоятельно давать заказы дистрибьюторам, не полагаясь на почтовую систему. Телефонный сервис помогает сельским жителям экономить до 10 долларов в месяц, что составляет почти десятую часть месячного дохода семьи. Специальные программы компании Grameen несут с собой и другие блага. Люди меньше ездят, что снижает износ транспортных средств на некачественных сельских дорогах. Телефонный оператор получает в год 300 долларов. Он тратит эти деньги на образование и медицинские услуги, то есть, иными словами, увеличивает человеческий капитал страны. Социальный статус телефонного оператора в деревне очень высок.
Операторы довольны, довольны клиенты. Что же можно сказать о самой компании? Ее бизнес-модель позволяет получать очень высокие прибыли. Если бы сервис Grameen был представлен на всей территории государства Бангладеш, то компания могла бы зарабатывать более 100 миллионов долларов в год. И только подумайте, какие возможности открылись бы, если бы услуги мобильной связи пришли в сельские районы и других развивающихся стран – например, Китая или Индии. Вот вам хороший пример того, как компания создает новые растущие рынки, побеждая отсутствие потребления. Чем ближе к основанию пирамиды вы начнете свой бизнес, тем более прибыльным станет его путь в более высокие сектора рынка.
Другой подход: «разжигание» «подрывных» процессов на местах
Реализовать стратегию «большого прыжка вниз» можно и по-другому – надо только найти способы создать в стране местные «подрывные» компании. Сама же материнская компания вполне может стать поставщиком «топлива», необходимого для молодых компаний, которые ориентируются на местных «непотребителей».
Рассмотрим в качестве примера опыт одной химической компании, с которой мы недавно сотрудничали. Эта компания продает на мировые рынки химические компоненты, которые используют в косметических и гигиенических продуктах: шампунях, лосьонах, зубной пасте. Компании, о которой идет речь, приходилось очень тяжело. Химические компоненты – то есть продукты компании – представлялись ее клиентам полностью товаризованными. И в самом деле, именно те фирмы, которые непосредственно выпускали сами продукты, и создавали основную – и самую ценную – часть добавленной стоимости. А химические компоненты оказывались всего лишь составной частью технологически сложных, патентованных продуктов.
Наша химическая компания пытается создать стратегию, которая позволит ей выйти на китайские рынки. Вот один вариант: выступить снова в качестве поставщика химических компонентов для фирмы, выпускающей потребительские товары. Но это снова обрекает нашу компанию на жалкое существование продавца товаризованных продуктов. Есть и другой подход: взяв за основу свои химические соединения, разработать и запатентовать своеобразные «строительные блоки», которые можно было бы комбинировать, чтобы без особого труда создавать готовые продукты. Не очень искушенные в технологическом отношении китайские компании могли бы применять такие «блоки», разрабатывая собственные формулы косметических и гигиенических продуктов. И тогда, даже не затрачивая огромных средств на рекламу, местные компании вполне смогут получать прибыли, совершенно невероятные для производителей потребительских товаров. Такие продукты не удовлетворят взыскательных западных клиентов, но для китайских потребителей это будет намного лучше, чем ничего. Думать о том, что от твоих удобрений расцветают тысячи ярких цветов, очень приятно. Но это не самый простой путь. Для этого понадобится некоторая горизонтальная интеграция; создание новых рынков также потребует усилий; наконец, компании придется научиться по-другому представлять себе своих потребителей. Но если компания решится взять этот подход на вооружение, то в конце концов она станет обладательницей достаточно привлекательного бизнеса.
Как «прыжок вниз» идет на пользу новым технологиям
Подход, который мы обрисовали в настоящей главе, способен помочь компании выбрать верный путь коммерческого применения передовых технологий, разрабатываемых в ее лабораториях. Наиболее благоприятный путь коммерческого использования пролегает не через элитные рынки развитых стран. На самом деле компания, которая решит облагодетельствовать потребителей у самого основания пирамиды доходов и предложит этим людям коммерческие продукты на основе новейших технологий, приобретет жизненно важную, особую компетенцию. Такой подход помимо всего прочего несет с собой значительные социальные блага: ценные и полезные виды услуг находят дорогу к таким категориям потребителей, которых ведущие компании считали безнадежными.
«Прыжок вниз» поможет компаниям продвигать на рынке те виды продуктов, которые не наносят ущерб окружающей среде. Западные компании зачастую с трудом прокладывают дорогу на рынок «зеленым» товарам. На рынках развитых стран потребители часто отказываются жертвовать эксплуатационными характеристиками и функциональностью в угоду защите окружающей среды, особенно если «зеленые» товары еще и более дорогие. Конкуренция со сложившимся потреблением – дело всегда трудное, особенно если продукт уступает по качеству тем продуктам, что уже завоевали рынок. Технологии более ранних поколений для решения этой задачи просто не подходят. Но потребителя, который выбирает между «зеленой» технологией и ее отсутствием, ограниченные возможности этой технологии совершенно не остановят.
Вспомните об использовании солнечной энергии (фотоэлектрическая энергетика). Довести эту технологию до такого же уровня совершенства, как наша система обеспечения электрической энергией, – задача совершенно нереальная. В иные дни солнечных лучей просто не хватит на то, чтобы привести в действие все приборы в современном офисе или даже в квартире. И пользователи, привыкшие к тому, что электричество дешево и доступно всем, не станут мириться с наступающими время от времени периодами пасмурной погоды. А теперь представьте себе деревню в горном районе Индии. Житель такой деревни не будет переживать, что электричество, получаемое от солнца, бывает не всегда. Главное – солнечное электричество лучше, чем ничего. Использование фотоэлектрической технологии вполне может оказаться делом недорогим, ведь для того, чтобы получать солнечную энергию, не нужно создавать развитую инфраструктуру с центральными генераторами и разветвленной электрической сетью. Для выхода на этот рынок не надо строить аварийные электростанции, не нужно добиваться от фотоэлектрической энергетики и небывалой мощности, к какой привыкли жители Северной Америки и Европы. Да, технология в том виде, в каком она существует сейчас, недостаточно совершенна для того, чтобы удовлетворить потребителей на основных рынках. Но компаниям ничего не стоит изготовить гораздо менее дорогостоящие солнечные батареи, несущие электричество в те дома, где никогда его не видели. Неизбалованный потребитель будет счастлив, что мощности солнечных батарей хватает на то, чтобы вечером зажечь лампочку. Но по мере того как компании, которые решили специализироваться в этой области, начнут производить все больше и больше фотоэлектрических систем, можно будет подумать и о совершенствовании этих продуктов, а затем и о том, чтобы продвигаться в более высокие сектора рынка, и, конечно, осваивать новые рынки.
«Прыжок вниз»: на что обратить внимание
Какие внешние признаки смогут убедить нас в том, что у признанной компании есть хорошие шансы осуществить задуманный «большой прыжок вниз»?
Мы не сделаем ставку на такую компанию, которая решит бросить на использование новых возможностей силы основных подразделений. В этом случае слишком велика вероятность того, что бизнес в развивающихся странах унаследует общую для всей корпорации структуру издержек и процедуры. Конечно, компания приступит к работе с благими намерениями, – ведь ей надо добиться активного роста, и в новое предприятие будут вложены определенные суммы денег. Но когда придет пора затянуть ремни потуже (а она непременно придет), от нового предприятия быстро откажутся. В этой ситуации руководители скажут примерно так: «Мы создавали его с самыми лучшими намерениями, но не смогли сделать жизнеспособным. У нас была благородная цель. Но в конце концов мы все-таки коммерческая компания».
Совершенно ясно, что это та самая ситуация, в которой компании потребуется создать независимое подразделение и наделить его полной свободой, чтобы руководство молодого предприятия само могло выработать критерии расстановки приоритетов. Не стоит выделять этому подразделению чересчур щедрое финансирование: ведь главный компонент успеха – разработка такой бизнес-модели, которая позволяла бы получать прибыли при низких издержках и ценах. Этой организации придется самостоятельно разрабатывать собственные процедуры. Исследования показывают, что компании, которые выходят на развивающиеся рынки, должны строить долгосрочные партнерские отношения с местными общинами, местными компаниями, а также неправительственными организациями{192}.
Компания растет, и ей уже необходимо позаботиться о том, чтобы найти рынки за пределами своей страны, – особенно если это компания из небольшой страны, где возможности роста за счет внутренних рынков сильно ограничены. Чтобы понять, будут ли вознаграждены усилия компании, надо проанализировать обстановку на рынках той страны, в которые планируется экспансия; кроме того, нужно исследовать стратегию, с которой компания выходит на мировые рынки. В настоящей главе мы показываем, как проанализировать и то и другое при помощи теории инноваций.
Компании, которым удалось привести в действие колесо «подрывных» процессов, имеют самые большие шансы на прибыльной рост в долгосрочной перспективе. Те же компании, у которых нет «накатанного» цикла разработки и выпуска «подрывных» продуктов, будут гораздо чаще попадать в ситуацию дилеммы – причем дилемма эта коснется уже не только рынков одной страны. Рынок талантов, рынки капитала, товарные рынки, инфраструктура, динамика отрасли и благоприятная обстановка для исследований и разработок – все это в совокупности влияет на колесо «подрывных» процессов и приводит его в действие.
Конечно, компания может долго и успешно строить свою стратегию глобализации вокруг поддерживающих инноваций, – например, найдет рынки и потребителей, аналогичных тем, с кем она работает в своей стране, и начнет продавать этим клиентам дорогостоящие высококачественные продукты. Но в конце концов она лишится пространства для маневра. И тут компании часто вступают на неверный путь: тщетно пытаются предлагать высококлассные дорогие продукты «непотребителям» с низкими доходами.
Другая возможность – утвердить свое присутствие на иностранных рынках через «подрывные» продукты. «Подрывная» стратегия обеспечит компании долгий и прибыльный путь наверх, к потребителям с более высокими доходами. А когда «подрывные» продукты компании утвердятся на новых рынках в странах, где уровень доходов довольно низок, у нее появятся поистине беспрецедентные возможности движения к вершинам рынка. Для того чтобы извлечь выгоду из таких возможностей, компания должна применять новые критерии оценки, отличные от всех тех, что использовались прежде, и осваивать новые ресурсы и процедуры.
Главное – следовать фундаментальным принципам «подрывных» инноваций: начать надо с малого, с простого; нужно помочь людям выполнять жизненно важные для них «задания». И тогда вы построите двигатель экономического роста и развития. Именно такой механизм радикально трансформировал экономику Японии, Южной Кореи, Тайваня, Сингапура и принес этим странам экономическое процветание. И именно благодаря такой стратегии Toyota, Samsung, Taiwan Semiconductor стали гигантами в своих отраслях и вырвались на лидирующие позиции на международном уровне.
Наше намерение отнюдь не состоит в том, чтобы немедленно отправить все компании поднимать уровень жизни в развивающихся странах. Наверное, многие согласятся, что сделать лучше жизнь миллионов людей, у которых на данный момент есть очень мало, – это в высшей степени благородная задача. Однако оказалось, что простая материальная помощь и реформы в западном стиле – это не самый эффективный путь. Мы уверены, что те компании и государства, которые будут следовать базовым принципам коммерческого использования «подрывных» инноваций, добьются лучших результатов, и это повлияет на экономику куда сильнее, чем все реформы и все виды помощи до сих пор.