— Что ты, Филли, — сказала Кловер, заглянув под кровать, чтобы успокоить его. — Там никого нет.
— Говорю тебе, они там, — настаивал Фил, прижавшись к ней. — Я слышал. Они жевали мою резинку.
— Бедный малыш, — воскликнула Элен, когда Кловер, успокоив братишку, вернулась и рассказала о его страхе. — Это реакция на сказку о грабителях. Но у нее такой хороший конец, я и не думала, что кто-то испугается.
После столь насыщенного дня тете Иззи бесполезно было запрещать детям бегать в Синюю комнату. Все равно что велеть мухам держаться подальше от сахарницы. Так или иначе, они оказывались около кузины Элен. Когда бы тетя Иззи ни шла к ней, она была уверена, что все шестеро уже там, возле ее дивана. И в конце концов Элен попросила тетушку не мешать им.
— У нас только два-три дня, чтобы побыть вместе, — сказала она. — Разрешите им приходить, когда захочется. Меня это нисколько не утомляет.
Маленькая Элси воспылала к новому другу страстной любовью. У кузины был зоркий глаз. Она заметила тоску в лице Элси и проявляла к ней особенную доброту и нежность. Такое предпочтение вызвало ревность у Кейти. Она не хотела делить свою кузину с кем бы то ни было.
Когда наступил последний вечер и дети пришли в Синюю комнату пить чай, кузина Элен открыла коробку, которую открывала только в исключительных случаях.
— Это Прощальная Коробка, — сказала она. Сядьте все рядышком, и, когда я спрячу руки за спину, каждый по очереди выберет себе подарок.
Все уселись рядком.
— В какой руке, правой или левой? — спрашивала Элен и доставала из-под подушки какую-нибудь красивую вещицу для каждого из них. Первой оказалась вазочка, точно такая же, как ее собственная, которая так понравилась Кейти.
— Ах, какая чудесная! Какая красивая! — воскликнула она. — Я буду беречь ее всю жизнь до последнего вздоха.
— Если так, это будет единственная вещь, которую ты не сломаешь в первую же неделю, — заметила тетя Иззи.
Следующим оказался красивый, пурпурного цвета кошелек для Кловер. Это было как раз то, что она хотела, потому что недавно потеряла свое портмоне.
За кошельком появился изящный медальон на бархатной ленточке, который кузина надела на шею Элси.
— В нем прядь моих волос, — сказала она. — В чем дело, Элси, дорогая? Не плачь, пожалуйста!
— О, вы такая краси-ивая и такая до-обрая! — рыдала Элси. — И вы уезжа-аете.
Дорри получил коробку с домино, а Джон — колечко на палец. Для Филли была приготовлена книжка «История кота-грабителя».
— Она будет напоминать тебе о ночи, когда залезли воры и сжевали твою жвачку, — сказала кузина Элен с лукавой улыбкой. Все засмеялись, а Фил — громче всех.
Никто не был забыт. Папа получил записную книжку, а тетя Иззи — набор фигурок из слоновой кости. Даже Сиси получила подарок — «Книгу о благородных поступках», с разными историями о мальчиках и девочках, которые совершили смелые и добрые дела. Сиси была так рада подарку, что в первую минуту не могла говорить.
— Благодарю вас, кузина Элен! — произнесла она наконец. Элен не была кузиной Сиси, но она и дети Карр привыкли считать всех родственников общими, так же как и добрые дела, которые они совершали вместе.
Настал день грустного расставания. Все дети стояли в воротах и махали носовыми платками вслед уезжавшей карете. Когда она скрылась из виду, Кейти убежала, чтобы немножко поплакать в одиночестве.
«Папа сказал, он хочет, чтобы мы все были похожи на Элен, — думала она, вытирая глаза. — Я буду стараться, но старайся я хоть тысячу лет, и вполовину не смогу быть такой хорошей, как она. Но я буду учить уроки, держать свои вещи в порядке, буду добра к маленьким. Боже мой, если бы тетя Иззи была такой, как кузина Элен, как легко было бы стать лучше! Ничего, я буду думать о ней все время и начну прямо завтра».
Глава VIIIЗАВТРА
«Прямо завтра и начну», — думала Кейти, засыпая тем вечером. Как часто все мы так поступаем! И как жаль, что когда наступает утро и «завтра» превращается в «сегодня», мы подчас просыпаемся совсем в другом настроении. Опять становимся беззаботными, и нетерпеливыми, и вовсе не склонными выполнять серьезные обязательства, взятые на себя вчера.
Иногда кажется, что на свете существуют зловредные маленькие бесенята, которых кто-то держит на привязи, пока светит солнце. Но стоит нам заснуть, они прокрадываются в наши спальни, чтобы соблазнять нас и смущать наш дух. Иначе почему, ложась в кровать добрыми и покладистыми, мы просыпаемся злыми и раздражительными? Так случилось и с Кейти. Ее мысли перед сном были полны благих намерений стать отныне почти ангелом и стараться изо всех сил во всем походить на кузину Элен. А утром она проснулась не в духе, беспокойная и непредсказуемая, как медведь! Старая Мери сказала, что она встала не с той ноги. Хотелось бы, кстати, чтобы кто-нибудь объяснил, с какой же ноги надо вставать. Как прекрасны были бы наши самочувствие и поведение!
Всем известно, что если мы проснулись в плохом настроении, день сулит все возможные неприятности, чтобы оно стало еще хуже. Первое, что случилось с Кейти, — она разбила ту очаровательную вазочку, которую накануне подарила ей Элен.
Вазочка с букетиком мелких красных роз стояла на бюро. У бюро была откидная стеклянная крышка. Когда Кейти расчесывала волосы, крышка слегка отклонилась. В другое время Кейти не придала бы этому значения. Но, будучи с самого утра не в настроении, рассердилась и сильно толкнула крышку, чтобы она встала на место. От толчка бюро качнулось — раздался звон разбитого стекла. Обернувшись, Кейти увидела рассыпанные по полу розы и осколки любимой вазочки.
Кейти села на ковер и заплакала так же громко и неутешно, как вчера плакал Фил. Тетя Иззи услышала ее вопли и вошла в комнату.
— Мне очень жаль, — сказала она, осторожно собирая куски стекла, — но именно этого я и ожидала. Ты так неосторожна, Кейти. А теперь что ж сидеть и плакать, как маленькая. Встань и иди одеваться, а то опоздаешь к завтраку.
— Что случилось? — спросил папа, когда Кейти садилась за стол: он заметил, что у дочери красные глаза.
— Я разбила мою вазочку, — ответила Кейти уныло.
— С твоей стороны было крайне неосторожно поставить ее на такое опасное место, — опять начала читать нотацию тетя. — Ты могла бы сообразить, что крышка может качнуться и ваза упадет. — И, увидев большую слезу в тарелке Кейти, прибавила:
— Право, Кейти, ты уже слишком большая, чтобы вести себя, как малыши. Даже Дорри постыдился бы. Держи себя в руках!
Этот выговор не исправил настроения Кейти. Она доедала свой завтрак в угрюмом молчании.
— Что вы собираетесь делать сегодня? — спросил доктор Карр, надеясь хоть немного приободрить дочку.
— Качаться на качелях! — хором ответили Джон и Дорри. — Александр обещал смастерить нам качели под навесом.
— Нет, не сегодня, — вмешалась тетя Иззи скучным голосом. — Качели будут готовы только завтра. И запомните: качаться будете не раньше, чем я разрешу.
Это было неправильно со стороны тети Иззи — говорить сейчас неприятные вещи. Она могла сказать об этом позже. Дело в том, что Александр, прилаживая качели, сломал одну из скобок, которыми они крепились к крыше. Он собирался сегодня же смастерить другую, а пока предупредил мисс Карр, чтобы никто не лез на качели, потому что это небезопасно. Она могла бы объяснить все это детям, но тетя Иззи считала, что дети должны повиноваться старшим без объяснений.
И Джон, и Элси, и Дорри — все надули губы, услышав этот приказ. Элси утешилась первой.
— Ну и пусть, — сказала она. — Я сяду писать письмо кузине Элен. Мне надо кое-фто ей сказать. (Элси до сих пор не всегда выговаривала буквы правильно.)
— Это о чем же? — спросила Кловер.
— Кое о фем, — ответила Элси, с таинственным видом покачав головой. — Никто из вас не должен ничего знать, она сама так сказала. Это секрет, мой и ее.
— Не верю, чтобы кузина так сказала, — сердито возразила Кейти. — Не станет она доверять секреты такой маленькой глупышке, как ты.
— Нет, станет, — обиженно ответила Элси. — Она сказала, что мне можно доверять секреты, как большой. И еще она сказала, что я — ее любимица. Вот так, Кейти Карр!
— Прекратите спорить, — одернула их тетя Иззи. — Кейти, верхний ящик твоего бюро в ужасном беспорядке. Я ничего подобного никогда не видела. Прежде чем идти играть, ступай наверх и разложи все вещи по местам. Дети, сегодня вы должны играть в тени. Слишком жарко, чтобы бегать на солнце. Элси, сходи на кухню и скажи Дебби, что мне надо с ней поговорить.
— Хорошо, — сказала важно Элси, — а потом я вернусь и сяду писать письмо кузине Элен.
Кейти, еле передвигая ноги, поплелась наверх. День был жарким и душным. От слез у нее немного болела голова, веки были тяжелыми, резало глаза. Все казалось скучным и ненавистным. Она подумала, что нехорошо со стороны тети Иззи заставлять ее работать в каникулы, и потянула ручку верхнего ящика бюро, который открылся с противным скрипом.
Надо признать, что мисс Иззи была права. Содержимое ящика не могло выглядеть хуже, чем сейчас. Будто кто-то мешал в ящике палкой, приготовляя адскую смесь, в которой было все, начиная от промокашки и кончая сургучом и бездымным порохом. Были там еще и книги, и коробки с красками, исчерканные листы бумаги, графитовые карандаши и щетки. Чулки были обмотаны вокруг мешочков с носовыми платками, лентами и льняными воротничками. Кружевные манжеты потеряли форму, придавленные лежавшими сверху более тяжелыми предметами. Наверху этой кучи валялись пустые бумажные коробочки. Сокровища, которые когда-то в них хранились, давно высыпались на дно ящика и исчезли из виду под всей этой массой нужных и ненужных предметов.
Понадобилось много времени и терпения, чтобы привести в порядок весь этот хаос. Но Кейти знала, что тетя Иззи скоро придет и проверит, поэтому не смела уйти, не закончив работу. Когда все было сделано, она почувствовала себя очень усталой. Спускаясь вниз, она встретилась на лестнице с Элси, которая поднималась с грифельной доской в руке. Увидев Кейти, она спрятала доску за спину.