» из-за смуглости кожи. Происшествие ранило юриста в самое сердце. На родине он был из уважаемого рода, а эти расисты, белые южноафриканцы, обошлись с ним как с неприкасаемым! На средства компании он опубликовал описание происшедшего в центральных газетах страны, излив в статьях свое негодование. Затем на протяжении пятнадцати лет совмещал в ЮАР работу юриста с активнейшей общественной деятельностью, направленной на искоренение расизма. Добился некоторых результатов: расовый режим в этой стране временно смягчился. На родину Ганди окончательно вернулся всего несколько лет назад уже в роли видной фигуры сопротивления колониальным режимам, известного философа и публициста; позже он и вовсе стал духовным лидером нации.
На шумном оживленном вокзале Ахмедабада, оказавшегося более крупным городом, чем мне представлялось, я нанял извозчика: путь до ашрама Ганди, расположенного на другом берегу реки, разделявшей город на две части, пешком был неблизким. Даже в феврале погода в этой части Индии стояла теплая, по европейским понятиям – летняя. Приятное солнечное утро предвещало тихий безоблачный день. Ашрам находился в бедной, неприглядной части города – вблизи берега мутной реки, зажатый между крематорием и тюрьмой. Путь к нему пролегал мимо бедных, рассыхающихся лачуг с нехитрым хозяйством под открытым небом, почти в каждой из которых обитали несколько поколений семей: от сухих стариков до ватаги веселых чумазых детей. В общем, это было логично: на участок в лучшем месте Махатме неоткуда было бы взять средства. Но сама община мудреца выглядела на окружающем фоне островком благополучия. Она занимала приличную площадь, выглядела чисто и симпатично: с двухэтажными деревянными строениями красного и желтого цвета, аккуратно постриженной светло-зеленой травой, множеством ухоженных фруктовых деревьев. Дверь общины никогда не закрывалась. Дорожек не было, и, идя по траве, я внимательно смотрел себе под ноги. В ашраме исповедовался принцип непричинения зла живому. Рассказывали, что прямо под ногами у людей здесь нередко ползали ядовитые кобры. К счастью, змей мне не встретилось. Я спросил у девушки, где я могу найти Махатму. Она улыбнулась, вежливо поздоровалась на хорошем английском и указала на маленькую деревянную постройку, дверь которой была приоткрыта. Подойдя ближе, я увидел скромно обставленную комнату. У стены находился небольшой прядильный станок, у окна – стол с несколькими книгами. Хозяин этой почти монашеской кельи подметал пол, стоя ко мне спиной. На мое вежливое обращение он обернулся, распрямился и с удивлением, изучающе на меня посмотрел. Я отметил, что в начале 1920-х Ганди выглядел моложе, чем мы привыкли по его многочисленным портретам и фотографиям. Он уже заметно облысел, но его лицо пока еще украшали густые черные усы. Очки он тоже еще не носил. Передо мной стоял не сухой, седой и невероятно худой аскет с посохом, а стройный энергичный мужчина-индус, почти в расцвете сил. Знакомый всем образ «мудрого старца» Ганди приобрел годам к шестидесяти, после долгих тяжелых лет в индийской тюрьме.
– Приветствую вас! Весенняя утренняя уборка?
Махатма кивнул, вышел за порог и приветливо, но несколько напряженно пожал мою руку. Безупречно одетые лондонские джентльмены с оксфордским акцентом, работавшие на британское правительство, вряд ли (тем более так просто, без приглашения) часто появлялись у него в гостях.
Ганди пригласил меня позавтракать вместе с ним на веранде. Обитатели ашрама вставали с рассветом, и для него это явно был не первый завтрак. Две приятные девушки в традиционных нарядах принесли нам жидкую овсяную кашу, аппетитные джемы нескольких видов, темный хлеб и чашки с горячим какао. Я с радостью все попробовал, но не мог сдержать сарказм:
– Великий Ганди, духовный лидер Индии, имея столько помощников, сам подметает пол?
– Разумеется. В нашей общине все равны. Я занимаю в ней такое же положение, как и любой. Разве что Господь дал мне немного больше мудрости. Как могу, я стараюсь делиться ею с другими.
– Вы полагаете, что, находясь здесь, вдали от индийских столиц, подметая пол, вы принесете больше пользы, чем если бы вы активно выступали перед толпами из тысяч людей по всей стране? Вы же понимаете, что терпение ваших соотечественников не беспредельно. Многие даже ваши сторонники все громче критикуют вас за пассивность, бездеятельность.
– Я полагаю, что всякое хорошее дело, даже уборка своей комнаты или мои вечерние обращения пусть и к небольшой группе единомышленников, стоит того, чтобы им заниматься.
– Я знаю, что вас многие считают философом. Но разве философия – это то, что нужно Индии в этот переломный период всей ее истории? Разве не настало время решительных действий?
Ганди тихо усмехнулся и посмотрел вбок. Кажется, подобный вопрос ему задавали уже тысячу раз.
– Я полагаю, что многие из нетерпеливых горячих голов не понимают, что историю торопить бесполезно. Вы, разумеется, можете изо всех сил потрясти яблоню. Одно из двух – либо у вас ничего не получится, либо к вашим ногам упадут незрелые плоды, от которых вам не будет пользы.
– Как следует понимать эту аллегорию?
– Довольно просто. Неужели вы полагаете, что небольшая армия, даже хорошо вооруженная и посланная столь сильной державой, как Британия, могла бы покорить такую огромную, необъятную страну, как Индия, и столетиями удерживать ее в своей власти без ее собственного согласия?
– Насколько я знаю, наша администрация часто использует силовые методы, особенно в последнее время. Конечно, элемент насилия по отношению к подчиненным народам есть всегда.
– Элемент – возможно. Но не в насилии суть. До недавнего времени индусы, могу заверить, хоть и втайне недолюбливали вас, что неизбежно в их подчиненном положении, но вместе с тем в огромной степени уважали и даже во многом завидовали вашей великой империи. Всячески старались брать с вас пример. Любой индиец, достигший высокого положения в обществе, первым делом решал переехать из деревни в город, в европейский дом. Начинал одеваться и стричься как британский джентльмен, пил чай с молоком по расписанию, заводил гувернанток и отправлял детей на учебу в Оксфорд. Добиться всего этого в Индии было признаком высшего успеха в жизни.
– Разве это плохо? Великобритания – светоч мирового прогресса и культуры, это всем известно.
– Я отношусь с уважением и к вашей культуре, и к вашей стране, всей душой желаю вам процветать и дальше. Даже мои книги я пишу на английском, хотя владею несколькими местными языками. И все же я готов с вами поспорить в главном. Взгляните на весь ход мировой истории. Все империи прошлого рассыпались. Где великие культурные древние греки, римляне, персы? Воспоминания о них остались только в библиотеках. Даже огромный и столь же древний, как мы, Китай сейчас достиг низшей точки в своей истории и лежит в руинах под ногами европейцев. И только в Индии и сегодня все обстоит примерно так же, как и на протяжении всех прошлых тысячелетий. Завоеватели приходят и уходят, а великая вечная Индия от этого почти не меняется. Да, мы живем просто, бедно, отстало, по мнению Запада. Но зато мы, индийцы, открыты, искренни, веселы, улыбаемся каждому дню, счастливы так, как, вероятно, ни один другой народ мира. В Индии все устроено естественно и внутренне гармонично. Все, что вы, англичане, могли нам дать, вы уже дали. Даже больше того, что нам было нужно. Спасибо вам за это. И достаточно. Теперь, пожалуйста, вам надо просто уйти.
– То есть вы считаете, что корона так долго правит Индостаном только потому, что индусы сами этого хотели все это время? А теперь они этого больше не хотят?
– Именно так. Яблоко уже почти созрело и вот-вот упадет на землю. Я это ясно вижу и чувствую. Вы здесь больше не нужны. Независимо ни от чего Британия уйдет из Индии тем или иным образом. Как я полагаю, в ближайшее десятилетие или чуть позже. У нас есть выбор: подталкивать вас к этому естественному решению плавно, бескровно, мирно либо устраивать одну бессмысленную бойню за другой, теряя в них сотни тысяч людей, но никак не приближая этим нашу свободу, а скорее наоборот – отдаляя ее, ожесточая вас, более сильного, чем мы, с военной точки зрения соперника.
– Но ведь, как я понимаю, многие индийцы обуреваемы еще и жаждой мести за несправедливость.
– Принцип «око за око» в итоге сделает мир слепым. Насилие и убийства – это путь в никуда.
Я попробовал к этому моменту несколько видов джема. Мне особенно понравились клубничный, ананасовый и еще один, из местного фрукта, чуть горьковатого, названия которого я не знал.
– Господин Ганди, на словах это звучит красиво и даже убедительно. Но только в идеальном мире.
Индийский лидер улыбнулся, заметив, что я с аппетитом облизнул последнюю ложку с джемом.
– А мы и живем в идеальном мире. Или, по крайней мере, в мире, близком к идеалу. У каждого человека есть все, чтобы быть полностью счастливым. Для этого не нужно много денег.
– В чем же секрет счастья, по-вашему?
– Счастье – это когда твои слова, мысли и поступки совпадают. Иначе говоря, счастье – в том, чтобы никогда не лгать, не пускать себе в голову дурных мыслей и желаний и никому не причинять зла.
– Но ведь в мире всегда будет немало злых, порочных людей, склонных к насилию.
– Да, но мне кажется, с каждым поколением человечество понемногу становится мудрее, чище, лучше. Если прогресс в чем-то и полезен, то только в том, что он помогает искоренить голод и крайнюю нищету, которые в итоге и служат главным рассадником пороков. Сами люди в своем большинстве в гармоничном обществе не будут склонны проявлять агрессию. Разумеется, всегда будут исключения, психические отклонения от нормы, такие как воры, убийцы, мошенники. Но их процент в масштабе всего общества и сейчас невелик, а в будущем он станет ничтожным. В торжестве всеобщего принципа ненасилия и мирного сосуществования рано или поздно Зло просто, незаметно и естественно растворится в мире, как ложка соли в океане воды. Как грязь, носимая с берега, не может замутнить воду в огромном безбрежном океане, точно так же и отдельные, редкие проявления зла не разрушат прекрасную цельную гармонию будущего мира.