– Я бы сформулировал иначе. Одна из моих идей состоит в том, что человеку бессмысленно искать себя в этой жизни. Ждать чего-то, некоего знамения свыше. Мучиться сомнениями, страдать, рефлексировать. Я сам впустую потратил на это годы жизни, пока не понял, что это путь в никуда. Человек должен не искать нечто, а постоянно делать что-то, создавать себя. Активно пробовать кем-то стать и совершить нечто реальное в самых разных областях. Тогда его путь и цель прояснятся сами собой. Выбор главного занятия в какой-то момент жизни станет простым и очевидным.
– С этим легко согласиться. Но это скорее здравый смысл, нежели откровение. Расскажите, в чем состоит ваша центральная философская концепция.
– Я не раз это формулировал, могу повторить и для вас. «Существование предшествует сущности».
– Как и почти все философские концепции, особенно современные, эта фраза не вполне понятна без разъяснений.
Капризы весенней погоды непредсказуемы. Всего пару часов назад небо над Парижем было совершенно голубым. Но пока мы сидели в кафе, ветер принес темные облака, и сейчас внезапно разразился дождь, настоящий ливень. Через стеклянные стены кафе можно было наблюдать за людьми, еще недавно беспечно гулявшими, а теперь бежавшими по мостовой, прикрывающими головы зонтами, одеждой или просто руками. В самом же кафе стало даже уютнее. Я попросил официантов принести мне чашечку крепкого горячего кофе и небольшой кусок сладкого слоеного пирога. Сартр тоже попросил себе кофе и снова открыл коробку с гаванскими сигарами.
– Согласитесь, если смысл философского определения был бы самоочевиден, то о нем не стоило бы писать исследование толщиной в тысячу страниц. Такое, как мое «Бытие и ничто».
Зажечь новую сигару Сартру из-за природной неловкости с первого раза не удалось. Через мгновенье рядом оказался официант, зажег спичку, и через миг меня окутал ароматный дым.
– Я читал вашу работу. На мой взгляд, она хоть и длинная, но написана доступнее, чем философские труды многих ваших коллег. Перо писателя не скрыть. И все же далеко не все там просто и понятно. Возьмем хотя бы название. «Бытие и ничто». Звучит как две противоположности. Но ведь вы имели в виду нечто иное.
– Да. Большое «Ничто» – это то, что осталось в нашей жизни после того, как мы исключили из нее идею Бога. Огромная дыра в душе каждого современного человека, которого лишили многовековых, так глубоко укоренившихся в прошлых поколениях религиозных предрассудков.
– Но ведь это исключительно ваш собственный выбор, верить или нет. Я, например, верю и убежден в том, что между религией и наукой нет противоречия.
– Это ваше право. Но я считаю, что в просвещенном ХХ веке оснований для веры не осталось. И дело тут даже не в прогрессе науки. Помните, как Ницше объявил миру о том, что Бог – умер? Тогда об этом еще можно было спорить. Теперь же это стало очевидным. Поймите меня правильно. Мой атеизм – не в том, что Бога точно нет. Независимо от того, есть Бог или нет, его присутствие и участие в жизни людей ХХ века стало абсолютно незаметным, незначимым. А значит, для планирования нашей жизни нам следует исходить из того, что мы одиноки в мире.
– Если принять это, что отсюда следует?
– Беда нашего поколения в том, что на месте Бога в нас царит зияющая пустота. В жизни нет никакого «высшего смысла», после нее не будет «суда на небесах», нет в ней и гарантированной хоть кому-то справедливости. Наша с вами жизнь – не более чем длинная череда случайных встреч и событий, не имеющих никакой цели, а также огромная куча нелепостей. Настоящий театр абсурда.
Но, разумеется, «свято место не пусто». В эту огромную дыру кто только не пробует вставить новый, выгодный лично ему смысл. При коммунистическом режиме пропагандируют поклонение вождям, живым и умершим. При капитализме – деньгам, власти, статусу в обществе, сиюминутному успеху. Человеку необходимо помнить: любой смысл его жизни, навязанный ему кем-то извне вместо религии, всегда есть ложь и манипуляции им. Человек обречен быть свободным. Смысл своей жизни он обязан создавать сам, без подсказок. На протяжении всей нашей жизни есть лишь два события, которые никак от нас не зависят. Знаете какие? Это наше рождение и наша смерть. Все, что случается в длинном промежутке между ними, есть результат всех тех выборов, которые мы сами ежеминутно совершаем.
– Думаю, вам возразят, что многое в нашей жизни происходит не по нашей воле.
– Это совершенно не так. Палач, исполняющий приговор законного суда, – такой же убийца, как и другие. На фронте солдат, который не желал воевать и был взят в армию насильно, может стрелять поверх голов врагов, и никто не обвинит его в измене. В конце концов, не всем дано стрелять точно. Я постоянно встречаю людей, которые говорят «я был вынужден», «мне пришлось», «нет выбора». Когда я задаю им пару уточняющих вопросов, всегда оказывается, что выбор в этих ситуациях у них был. Но они оказались слишком слабыми, неуверенными в себе, подчиненными кому-то и предпочли не воспользоваться или просто «не догадаться» о возможности поступить иначе.
– Сейчас в Европе моден термин «экзистенциализм». В философии, литературе, искусстве. При этом вас называют едва ли не самым ярким представителем этого течения. Что имеется в виду?
– Возможно, вас удивит, но я не люблю это слово. В него каждый вкладывает свой смысл. Отсюда возникает путаница и пустая многозначность. Сам я даю такое определение. Экзистенциализм – это представление о том, как человеку возможно и следует жить, если Бога нет.
В этот момент к нашему столику подошел молодой человек, по виду художник, явно поклонник Сартра. В руках он держал полотно с видом холма Монмартр под дождем. Он спросил, нравится ли писателю эта картина. Сартр внимательно вгляделся в изображение и ответил, что полотно, на его взгляд, не закончено. Художник почтительно переспросил, почему он так решил и как вообще понять, закончена ли картина. Философ с улыбкой ответил:
– Тогда, когда ты будешь смотреть на нее с изумлением, спрашивая себя: «Неужели это сделал я?»
Озадаченный молодой человек с полотном отошел, я мысленно поаплодировал. Сартр продолжил:
– Мне часто несведущие люди говорят, что экзистенциализм полон депрессии. Ведь человек не просто ощущает пустоту в своей душе: это лишь полбеды. Мы еще и родились на этот свет с острым желанием быть для чего-то нужными, полезными. А вроде бы выходит так, что человек этому миру вообще не нужен. Он заброшен в него без всякого смысла и отбывает срок своей жизни почти как в тюрьме. Я возражаю. Напротив, экзистенциализм – это философия оптимизма. Никто и ничто не давит на вас. Представьте, что вы художник. Ваша жизнь – это огромный чистый холст. Только от вашего желания зависит, что будет нарисовано. Жизнь каждого человека – это свободный проект.
– Вроде бы это утверждение звучит как почти очевидное.
– Нет, вовсе не очевидное. Люди всех прошлых поколений строили свою жизнь исходя из правил религии, законов различных деспотий. Как ни странно, в наше время внутренних ограничителей свободы стало не меньше, а даже больше. Мне хочется говорить все, что я думаю, но окружающие меня за это осудят, поэтому я лучше промолчу. Мне нравится учить детей, но школьные педагоги мало зарабатывают, поэтому я лучше стану юристом или банковским клерком. Я хочу отправиться добровольцем на войну, но я не могу, так как обязан заботиться о своих близких. Случись что со мной, как тогда им жить дальше? Я же утверждаю, что человек абсолютно свободен. Поймите же это наконец. Ни мнения окружающих, ни долг перед обществом или даже перед вашими детьми, семьей и так далее не должны влиять на выбор жизненного пути. Вы никому ничего не обязаны. И вам, конечно, тоже никто ничего не должен. Шагайте в будущее свободно, так, как считаете нужным сами. Скажу больше. Человек, в моем понимании, вправе нарушить закон, если иначе он не может (конечно, речь не об убийстве): например, ограбить банк. Но, естественно, он должен ясно осознавать, что после этого поступка он неизбежно понесет суровое заслуженное наказание.
– С последним пунктом я бы поспорил. Но я понимаю вашу логику. Давайте вернемся к сути вашего первоначального тезиса: «существование предшествует сущности».
– Начну с того, что многие даже из тех философов, кто не уделял особого внимания религии, все же утверждали, что в человеке от природы заложены некие «первоначальные идеи». У него якобы есть встроенная в него с рождения индивидуальная сущность, которая со временем являет себя миру через его поступки. Я с этим категорически не согласен. Разумеется, у всех есть таланты, склонности, с этим я не спорю. Но речь здесь идет не о них. Талант – это не более чем сопутствующий фактор развития человека. В своей работе я показываю, что неверно утверждать, что сущность человека проявляется через его поступки. Наоборот, совершенные поступки формируют сущность человека.
– Интересный поворот мысли. Вы могли бы привести пример?
– Сколько угодно. Часто приходится слышать нечто вроде: этот человек был талантливым композитором, так жаль, что он умер, не успев написать великой симфонии. Или: он так здорово рисовал, но предпочел стать страховым агентом, мир потерял великого художника. Лично у меня подобные сентенции не вызывают ничего, кроме иронии. Поймите простую вещь. Великий композитор – это тот, кто написал великую симфонию, художник – бессмертную картину. Талант без практического воплощения в конкретном произведении – не талант, а всего лишь слабый, размытый намек на него. Еще часто говорят: он, конечно, хороший писатель, но последняя книга ему не удалась. И снова ошибка. Если последняя книга ему не удалась, это значит, что он был когда-то хорошим писателем, но по какой-то причине теперь перестал им быть. Нет гения Марселя Пруста – есть гениальные книги Пруста. И именно в них – все дело. Человек в каждый момент своей жизни настолько хорош в своем деле, как его последнее по времени произведение. То, что было еще раньше, в далеком прошлом, его нынешнего уже почти никак не характеризует.