— Тебе не нужно в это вмешиваться, Куин.
— Я намерен вмешаться. — Легкая улыбка коснулась уголков его рта. — Кто бы мог подумать, что такое произойдет?
«Да, кто бы мог подумать?» Но она больше не сможет строить планы на будущее с Куином, когда проснется. Как долго ей удастся продолжать этот обман? Может ли она лгать отцу своего ребенка?
— Куин, я должна кое-что тебе сказать.
— Не сейчас, Маджента. Я знаю, ты беспокоишься о будущем, и я понимаю почему. Я понимаю твое желание услышать от меня, чем все закончится, но, честно говоря, я этого не знаю.
Откуда он мог знать, что произойдет в будущем, если оно — обыкновенный обман, иллюзия, плод собственного воображения?
— Это не то, что ты думаешь.
— Ты беременна от меня. О чем еще говорить?
«Ты ни о чем не догадываешься», — подумала Маджента.
— Или это не мой ребенок?
Взгляд Куина ее напугал.
— Не говори так!
— Это мой ребенок? Ответь на простой вопрос. Ты беременна от меня, Маджента?
Атмосфера между ними вдруг стала полна ярости и страсти, но Маджента продолжала смотреть в глаза Куина не моргая.
— Да, я беременна от тебя.
Куин молчаливо смотрел на нее, потом сказал:
— Ты мать моего ребенка, поэтому я несу ответственность и за тебя, и за него.
— Я могу сама о себе позаботиться, Куин.
— Ты не должна этого делать. Я всегда буду рядом.
Вот за это она была ему благодарна. Стать матерью-одиночкой в двадцать первом веке — это одно, но совсем другое — растить ребенка одной в эпоху шестидесятых двадцатого века.
— Ты должна улыбаться, Маджента, — сказал Куин, почувствовав ее сомнение. — Ведь сегодня счастливый день.
— Конечно.
И теперь она почувствовала себя виноватой. Она не заслужила такого мужчину, как Куин, и, вне сомнения, не была достойна такого дара, как ребенок.
— Куин…
Она не знала, с чего начать, но должна была во всем ему признаться. Она никогда не думала, что Куин может быть до такой степени преданным. Она недооценивала его во многих отношениях, но он был прав, говоря, что сегодня счастливый день. Больше всего Маджента желала жить именно в настоящем моменте.
— Чем ты так озабочена? — спросил Куин.
Меньше всего Маджента хотела увеличить его подозрения, выжидая время. Ведь потом, когда подходящий момент пройдет, она будет жалеть о том, что ни о чем ему не рассказала. Ситуация дошла до той стадии, когда Маджента пожалела о том, что не может просто закрыть глаза и проснуться в мире, в котором происходящее имеет смысл.
Не догадываясь о том, что происходит, Куин обнял ее, и мгновение, которым она могла воспользоваться для признания, ушло. Сильнее всего она хотела быть с Куином.
В отчаянии Маджента прижалась к нему и, когда он ее отпустил, увидела, как изменился его взгляд. Она уже знала этот взгляд, поэтому затрепетала от предвкушения.
Губы Куина изогнулись в улыбке. Он был настоящим охотником до страстных приключений и всегда оставался ненасытным.
— Ты мать моего ребенка. — Он посмотрел в ее глаза. — Глядя на тебя, я сгораю от вожделения.
— Куин… — начала она, уже расстегивая его одежду. — Как тебе не стыдно?
— Мне совсем не стыдно.
— Так я и думала. — Желание окутало ее приятной пеленой.
Куин взял ее за руки.
— Осторожно, — сказал он. — Мы не должны торопиться.
— Из-за того, что я беременна? — спросила Маджента. — Беременные женщины любят заниматься сексом.
— Я буду иметь это в виду.
Они принялись раздевать друг друга. Маджента торопилась, ибо боялась упустить время. Кто знает, сколько еще сладких мгновений осталось ей во сне?
Прижав Мадженту спиной к стене, он снял с нее нижнее белье. Она сломала ноготь, спешно расстегивая ремень на его брюках.
Обхватив Куина ногами за талию, она выгнулась, чтобы ему было легче ею овладеть. На этот раз не было никаких ласк и любовных прелюдий, на счету был каждый драгоценный момент.
Как только Куин вошел в нее, она потеряла голову от нахлынувших ощущений.
— Куин, я не могу, — простонала она. — Это слишком хорошо. Я во власти сна и не хочу тебя потерять.
— Значит, и я во власти сна, — решительно сказал Куин.
— Нет. — Она покачала головой. — Мы не можем быть во сне вместе.
Последнее, что она услышала, прежде чем забыться, был смех Куина, который уткнулся лицом в ее шею. Маджента пыталась сильнее прижаться к Куину, но руки ее не слушались.
В отчаянии понимая, что стремительно пробуждается ото сна и возвращается в реальный мир, Маджента крикнула:
— Куин, спаси меня!
Глава 18
— Черт бы побрал эту женщину! — Грей Куин кулаком стучал по двери кабинета. — Маджента! Ответьте мне! Маджента, вы там? Вы в порядке?
В ответ он услышал оглушительное молчание. Выпрямившись, он приготовился выломать дверь плечом.
За долю секунды до этого дверь открылась и из-за нее появилось бледное лицо.
— Какого черта вы затеяли? — сказал он, возвращая Мадженту в реальность. — Вы пробыли здесь всю ночь? — Услышав, как захлопнулась дверь за его спиной, Куин обернулся: — Вы ужасно выглядите. Мы все жутко переволновались из-за вас, и я в частности.
— Почему вы в частности?
Ее голос был едва слышен, что только усилило подозрение Куина.
— У нас была назначена встреча на девять часов утра. Помните?
Приглаживая волосы, она удивленно на него посмотрела.
— Ах, извините, — произнесла она, окончательно очнувшись.
— Вы не пришли на встречу, — отчеканил он. — А потом я обнаружил, что вы заперлись в кабинете.
— Но у Тесс имеется запасной ключ.
— Сегодня утром Тесс была у стоматолога. Так зачем вы заперли дверь, Маджента?
— Так я чувствовала себя спокойнее.
— Спокойнее?
Она ничего не ответила. Вместо того чтобы действовать как решительная бизнесвумен и нахально заявить, что разрабатывала рекламную кампанию, Маджента смотрела на Куина, словно он был призраком. Будто она не понимала, какой сегодня день.
Еще более странной ему показалась ее реакция на его появление. Он явно ожидал, что она будет в ярости, когда узнает, что ее новый босс и мотоциклист, который с ней вчера заигрывал, один и тот же человек.
Куин внимательно ее оглядел.
— Вы пьяны?
— Я не пила! — воскликнула она с негодованием. — Я работаю.
— Похвально. — Он не обнаружил бутылки в кабинете, но на столе лежал результат работы Мадженты. Она в самом деле работала, а теперь в любой момент может упасть в обморок. — Вам повезло, что я на мотоцикле.
— Мотоцикл…
Ее взгляд медленно прояснился, но она продолжала смотреть на него, будто не понимая, в каком она веке, не говоря уже о дне недели.
— Я отвезу вас домой, — четко пояснил он. — Вы примете душ, поедите, переоденетесь и вернетесь на работу с ясной головой. Вы согласны?
— Разве у меня есть выбор? — спросила Маджента, ее щеки начали розоветь.
— Нет. Только захватите с собой пальто.
— Я не могу ездить на мотоцикле в таком виде. — Она посмотрела на свою смятую одежду.
— Ваш спортивный костюм по-прежнему в тренажерном зале?
— Да, на первом этаже.
— Значит, идите и переоденьтесь. Я вас подожду.
Она начала что-то говорить, но Куин уже вышел за дверь. «Маджента может быть первоклассным разработчиком рекламы, но, если она покажет себя ненадежным работником, ей не место в моем рекламном агентстве», — подумал он. И все же интуиция подсказывала Куину, что ему не следует ее увольнять.
«И если я ее уволю, — решил Куин, — то это будет первый раз, когда я избавлюсь от работника за его чрезмерное усердие».
Ему нравилось чувствовать, как Маджента крепко цепляется за его талию и прижимается головой к спине, пока они едут по Лондону, однако он ощущал, как она напряжена. Он очень хотел, чтобы она поскорее вернула себе боевой настрой. Куин не желал покупать рекламное агентство и одновременно терять лучшего работника. Обычно он не проявлял личной заинтересованности в сотрудниках, но Маджента задела его за живое. Тот факт, что она работала до тех пор, пока не уснула прямо в кабинете, не давал ему покоя. Увидев, что одна из уличных закусочных по-прежнему открыта, он остановил мотоцикл.
— Вам хот-дог с кетчупом или горчицей?
— Что? — Она ошеломленно уставилась на него.
— Когда вы в последний раз ели? Не важно, — сказал он, слезая с мотоцикла. — Или оставайтесь здесь, или идите со мной. В любом случае я принесу вам поесть что-нибудь горячее.
Маджента ела, как голодный ребенок, пачкая пальцы кетчупом. Увидев испачканные пальцы, она нахмурилась, решив, что ведет себя неаккуратно, как в детстве. Взяв бумажное полотенце, он вытер ей руки.
— Вам лучше? — Наклонив голову, он пристально посмотрел в ее взволнованные глаза. — Выпейте чаю.
Она так и сделала, от души подув на горячий напиток, а затем залпом его выпила.
— Извините. Я не догадывалась, что так голодна.
Его губы изогнулись в улыбке. Когда он с головой уходил в работу, то совершенно забывал о еде.
— За работой забываешь о еде.
— Значит, вы такой же, как я? — догадалась она и внимательно посмотрела в его ясные голубые глаза.
— Я одержим работой, — признался он. — А теперь поехали домой.
Куин в очередной раз удивился, когда вошел в дом Мадженты. Ее жилище было оформлено в стиле шестидесятых.
— Хороший у вас дом… — Он помрачнел.
Неужели она всегда живет в мире фантазий и окружает себя вещами, которые олицетворяют собой рекламную кампанию, над которой она работает? Неужели вся ее жизнь заключается в работе? Куин испытал некое дежавю. Он подумал об одиночестве, какое его сопровождало все время, пока он взбирался на вершину делового Олимпа. Похоже, у них с Маджентой действительно немало общего.
— Это кухня? — Он открыл дверь. — Вы идите и переоденьтесь, пока я сделаю кофе. Хотите еще что-нибудь поесть?
— Нет!
К его радости, она рассмеялась.
— А вы?