— Ox! — вздохнула она. — Как ты думаешь, Кейти, будет в этом мире опять прохладно когда-нибудь? Похоже я больше не вынесу этой жары.
— Ты нездорова, дорогая? — с тревогой спросила Кейти.
— Нет, не то чтобы нездорова, — ответила Элси. — Вот только эта отвратительная жара, и никуда от нее не уйти. Я все думаю о деревне. Как бы я хотела оказаться там и почувствовать дуновение ветра. Не позволит ли папа мне и Джонни съездить на Плоский Холм погостить у миссис Уоррет, как ты думаешь? Может быть, он позволит, если ты его попросишь?
— Но, Элси, — сказала изумленная такими речами Кейти, — Плоский Холм — это не настоящая деревня. Он находится возле самого города — всего в шести милях отсюда. А дом миссис Уоррет, по словам папы, стоит возле самой дороги. И ты думаешь, дорогая, что тебе там понравилось бы? Там наверняка ненамного прохладнее, чем здесь.
— Прохладнее! Намного! — возразила Элси чуть раздраженным тоном. — Там очень близко лес, мне миссис Уоррет говорила. К тому же на ферме всегда прохладнее. Там место более открытое, и ветер дует, и… все гораздо приятнее! Ты представить не можешь, как я устала от этого раскаленной дома. Прошлую ночь я почти совсем не спала, а когда задремала, мне приснилось что я — буханка черного хлеба и Дебби сажает меня в печку. Препротивный сон. Я так обрадовалась, когда проснулась. Ты ведь спросишь папу, нельзя ли нам поехать?
— Спрошу, конечно, если ты так этого хочешь. Но только… — Кейти не договорила. Образ толстой миссис Уоррет всплыл у нее в памяти, и она не могла не сомневаться в том, найдет ли Элси ферму на Плоском Холме такой приятной, как надеется. Но иногда истинная доброта заключается именно в том, чтобы позволить людям воплотить в жизнь их неразумные желания. Да и взгляд у Элси был такой печальный, что у Кейти не хватило духу возразить или отказать в просьбе.
Доктор Карр тоже, казалось, был полон сомнений, когда услышал о предложенном плане.
— Слишком жарко, — сказал он. — Я думаю, девочкам там не понравится.
— Понравится, папа! Конечно понравится! — закричали Элси и Джонни, медлившие у дверей в ожидании ответа на свою просьбу.
Доктор Карр улыбнулся, взглянув на полные мольбы лица, и вид у него при этом был чуть лукавый.
— Хорошо, — сказал он, — вы можете поехать. Завтра мистер Уоррет будет в городе — у него какие-то дела в банке. Я попрошу его передать миссис Уоррет, что вы приедете, и вечером, когда будет попрохладнее, Александр отвезет вас.
— Отлично, отлично! — закричала Джонни, запрыгав, а Элси бросилась папе на шею и крепко сжала его в объятиях.
— А в четверг я пришлю за вами, — продолжил он.
— Но, папа, это же всего два дня, — запротестовала Элси, — а миссис Уоррет говорила «на недельку».
— Да, она сказала на недельку, — вмешалась Джонни, — и у нее так много цыплят, и я буду кормить их и гоняться за ними, сколько захочу. Только слишком жарко, чтобы много бегать, — добавила она задумчиво.
— Ты ведь не пришлешь за нами в четверг, правда, папа? — с тревогой настойчиво спрашивала Элси. — Я хотела бы остаться там надолго, но миссис Уоррет сказала «на недельку».
— Я пришлю за вами в четверг, — повторил доктор Карр твердо. Затем, увидев, что губы у Элси дрожат, а глаза полны слез, он добавил: — Не смотри так печально, киска, Александр приедет за вами, но если вы захотите погостить подольше, то можете отослать его обратно с запиской, в которой напишете, когда за вами приехать. Это вас устроит?
— Конечно! — ответила Элси, вытирая глаза. — Вполне устроит. Только такая жалость, что Александру придется ехать дважды в такую жару. Мы совершенно уверены, что захотим остаться на недельку.
Папа только засмеялся и поцеловал ее. Теперь, когдавсе было решено, девочки начали готовиться к поездке. Сколько волнений! Нужно было упаковать вещи, решить, что брать,а что не брать. Элси оживилась и повеселела от этой предотъездной суеты. Она заявила, что уже сама мысль о деревне — прохладной зеленой деревне — делает ее совершенно счастливой. Но, по правде говоря, она была в лихорадочном возбуждении и не совсем здорова и не знала точно, чего она хочет или что чувствует.
Отправление в путь было приятным, если не считать того, что Александр вывел из равновесия Джонни и оскорбил Элси, спросив, когда они выезжали из ворот: «А знают ли маленькие мисс, куда они хотят ехать?» Часть дороги шла через леса. Они были довольно болотистыми, но зато густые кроны деревьев не давали проникнуть сюда солнечному свету, и здесь была прохлада, пряный запах елей и папоротников. Элси почувствовала, что хорошее время явно пришло, и ее настроение улучшалось с каждым поворотом колес.
Вскоре леса остались позади и экипаж снова оказалсяна солнцепеке. Дорога была пыльной, такими же пыльными были и поля, уставленные снопами кукурузных стеблей. На траве, под садовыми деревьями, лежали кучи пыльных красных яблок. Мучимые жаждой коровы медленно брели по тропинке и мычали так уныло, что детям тоже захотелось пить.
— Я ужасно хочу воды, — сказала Джонни. — Как ты думаешь, Элси, еще далеко ехать? Александр, когда мы доберемся до дома миссис Уоррет?
— Мы почти приехали, мисс, — ответил Александр кратко.
Элси высунула голову из экипажа и с любопытством огляделась. Где же восхитительная ферма? Она увидела стоящийу дороги желтовато-оранжевый дом — но это конечно же не могла быть долгожданная ферма! Но Александр подъехалк воротам дома и соскочил с козел, чтобы помочь девочкам вылезти из экипажа. Это действительно была ферма! От неожиданности у Элси на мгновение перехватило дыхание.
Она огляделась вокруг. Леса, конечно, были, но лишь в полумиле от дома, за полями. Возле дома деревьев не было совсем — только несколько кустов сирени с одной стороны. Не было и зеленой травы. Гравиевая дорожка занимала весь узкий передний двор, а из-за пламенного цвета стен и отсутствия ставней на окнах казалось, что дом стоит на цыпочках и упорно на что-то таращится — на дорожную пыль, вероятно, так как больше таращиться было не на что.
Сердце у Элси замерло, когда они с Джонни очень медленно вылезли из экипажа и Александр, протянув руку через забор, громко постучал в переднюю дверь. Прежде чем на стук ответили, прошло несколько минут. Сначала послышались тяжелые шаги и скрип пола в передней, и кто-то начал возиться с засовом, который не поддавался. Затем голос — они узнали миссис Уоррет — позвал:
— Изафина! Изафина! Иди сюда, может быть, ты сумеешь открыть дверь?
— Ну и смех! — прошептала Джонни, начиная хихикать. Изафина, вероятно, была наверху, так как вскоре они услышали, как она сбежала вниз, после чего началась новая шумная возня возле упрямого засова. Но дверь по-прежнему не открывалась, и в конце концов миссис Уоррет прижала губы к замочной скважине и спросила:
— Кто там?
Голос прозвучал так глухо и загробно, что Элси подскочила.
— Это я, миссис Уоррет. Элси Карр, — ответила она. — И Джонни тоже здесь.
За дверью что-то защелкало, послышалось перешептывание, после чего миссис Уоррет снова прижалась губами к замочной скважине и крикнула:
— Дети, обойдите вокруг дома! Я никак не могу открыть эту дверь. Она совсем разбухла от сырости.
— От сырости? — прошептала Джонни. — Да дождей-то не было со второй половины августа. Папа вчера об этом говорил.
— Это неважно, мисс Джонни, — заметил Александр, услышав ее слова. — Здесь люди нечасто открывают парадные двери — только если свадьба, похороны и прочее такое. Так что вполне вероятно, что эту дверь не открывали лет пять. Я помню, что, когда в последний раз возил сюда мисс Карр перед ее смертью, было точно так, как сейчас, и ей тоже пришлось идти к задней двери.
Джонни широко раскрыла глаза от удивления, но времени на то, чтобы что-то сказать, уже не было, так как они повернули за угол дома, где в дверях кухни их ожидала миссис Уоррет. Элси показалось, что на этот раз хозяйка Плоского Холма выглядит даже толще, чем обычно; но миссис Уоррет поцеловала их обеих и сказала, что очень рада видеть наконец хоть кого-то из Карров в своем доме.
— Как жаль, — продолжила она, — что я заставила вас ждать. Но дело в том, что я заснула, и когда вы постучали, то вскочила и спросонья не могла понять, кто бы это мог быть. Изафина, отнеси вещи девочек наверх и поставь в комнате для гостей. Как здоровье папы, Элси? И Кейти? Надеюсь, она не слегла опять.
— Нет-нет! Ей, похоже, все лучше день ото дня.
— Ну и правильно, — с чувством ответила миссис Уоррет. — А то, пожалуй, в такую жару, да когда гости в доме, и все такое… Вон цыпленок, Джонни! — воскликнула она, неожиданно прервав свою речь и указав на длинноногого петушка, пробежавшего мимо двери. — Хочешь прямо сейчас его погонять? Погоняй, если хочешь. Или вы хотите сначала пройти наверх?
— Лучше наверх, — ответила Джонни вежливо.
Элси в это время подошла к двери и посмотрела вслед Александру, уезжающему по пыльной дороге. У нее было такое чувство, словно их покинул последний друг. Затем вместе с Джонни она направилась наверх следом за Изафиной. Сама миссис Уоррет, по ее словам, никогда не «лазила наверх» в жаркую погоду.
Спальня для гостей располагалась под самой крышей. Там было очень жарко и душно, словно окна ни разу не открывали с того дня, как дом был построен. Как только девочки остались одни, Элси подбежала к окну. Она толкнула вверх оконную раму, но едва лишь отпустила ее, как та упала опять с грохотом, от которого задрожал пол и запрыгал, задребезжав, кувшин на умывальнике. Девочки ужасно испугались, особенно когда услышали голос миссис Уоррет. Она стояла у нижней ступеньки лестницы и спрашивала, что случилось.
— Это просто окно, — объяснила Элси, выходя на лестничную площадку. — К сожалению, оно само закрывается. Что-то с ним не в порядке.
— А вставила ли ты гвоздь? — спросила миссис Уоррет.
— Гвоздь? Нет, мэм.
— Так как же тогда, скажи на милость, ты хочешь, чтобы оно не закрывалось? Вы, молодежь, никогда не обращаете внимания на то, что у вас перед глазами. Посмотри на подоконник и увидишь гвоздь. Он там специально положен.