— Не хотите ли, чтобы я убрала это? — спросила она, коснувшись стопки белья.
Мисс Джейн нетерпеливо вздохнула, но не сказала «нет», и Кейти, приняв молчание за знак согласия, открыла ящики комода и положила в них белье, чутьем угадав верные места и стараясь производить как можно меньше шума и движений. Затем она также тихо подошла к столу, где разобрала бумаги, сложила стопкой книги, положила ручки и карандаши на предназначенный для них подносик. Наконец, она начала вытирать пыль со стола своим носовым платком. Этого мисс Джейн не вынесла.
— Не надо! — сказала она. — В шкафу есть тряпка.
Кейти не могла удержаться от улыбки, но достала тряпку и продолжила приводить в порядок комнату. Она положила на столик у кровати чистое полотенце, поставила часы, лекарство и ложку для него так, чтобы мисс Джейн могла их достать. Мисс Джейн лежала и наблюдала за ней. Я думаю, она удивлялась тому, что позволяет Кейти делать это, не меньше, чем Кейти удивлялась, что ей это позволяют. Больные часто бывают покладистыми только потому, что чувствуют себя слишком слабыми, чтобы возражать. Все же мисс Джейн было приятно, что кто-то пришел и избавил ее от беспорядка, десять дней оскорблявшего ее непривычный к неопрятности взор.
Наконец, расправив одеяло, Кейти спросила, не хочет ли мисс Джейн, чтобы ей взбили подушку.
— Все равно, — прозвучало в ответ. Слова обескураживали но Кейти смело схватила подушку, взбила, расправила и снова положила на место. Затем она вышла из комнаты, стараясь при этом не шуметь. Мисс Джейн не поблагодарила ее и, кажется, даже не заметила, что она вышла.
Роза Ред и Кловер едва могли поверить собственным ушам, когда услышали от Кейти, где она была. Они уставились на нее, как на человека, побывавшего в логове льва.
— Вот это да! — воскликнула Роза, переведя дух. — Быть не может! И она не откусила тебе голову?
— Ни кусочка, — ответила Кейти, смеясь. — И больше того, я пойду к ней опять.
Она сдержала слово. После того, первого, раза она очень часто заходила к мисс Джейн. Почти всегда находились какие-то мелочи, которые она могла сделать: поправить огонь в камине, наполнить водой кувшин, открыть или закрыть по просьбе мисс Джейн шторы. Постепенно мисс Джейн привыкла видеть Кейти в своей комнате. Однажды утром она даже позволила ей причесать ее, и прикосновения Кейти были такими легкими и приятными, что после этого мисс Джейн просила ее об этой услуге каждый день.
— Как вы стали такой хорошей сиделкой? — спросила она как-то раз, довольно неожиданно.
— Я сама была больна, — ответила Кейти мягко. Затем в ответ на новые вопросы она рассказала о четырех годах своей болезни, о том, как не покидала своей комнаты, вела хозяйство и учила уроки в одиночестве. Мисс Джейн ничего не сказала, когда Кейти кончила свой рассказ, но девочке показалось, что мисс Джейн смотрит на нее по-новому — добрее и мягче.
Так продолжалось до Рождества. В тот год оно пришлось на пятницу, отчего, к великому огорчению многих девочек, каникулы укорачивались на один день. Лишь некоторые из учениц ехали домой, остальным предстояло развлекаться по мере возможности в стенах школы до понедельника, когда занятия должны были возобновиться.
— Не очень-то веселое Рождество, — вздохнула про себя Кловер, подняв взгляд к верхней части окна, не закрытой полотном, и увидев, как, бешено крутясь, несутся мимо крупные хлопья снега. В комнате номер 2 было холодно и мрачно, и Кловер с радостью сменила ее на классную, где к теплой печке жались собравшиеся в кружок девочки. Настроение у всех было плохое, всем хотелось поговорить о родном доме, о том, как хорошо там сейчас всем домашним и как плохо им самим здесь, в пансионе.
— Как гру-устно! Я буду плакать всю ночь; я знаю, что буду. Я так скучаю по дому, — глотала слезы Лили. Она завладела плечом своей соседки по комнате и нарочито рыдала.
— Ты прямо вторая миссис Гаммидж из «Дэвида Копперфилда»note 57, — сказала Роза. — Помните, девочки? Когда каша сгорела, «все мы были разочарованы, но миссис Гаммидж переживала это тяжелее всех». Правда же, Лили — настоящая миссис Гаммидж?
После этого замечания Лили перешла от слез к гневу.
— Какая же ты противная и гадкая, Роза Ред! — крикнула она сердито и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
— Ну вот! Пошла наверх злиться, — сказала Луиза Эгнью.
— А хоть и так, мне все равно, — капризно ответила Роза, которая была не в духе.
— Напрасно ты так сказала, Роза, — шепнула Кловер. — Лили действительно страдает.
— Ну и что из того? И я страдаю, и ты, и все мы. Лили не брала патент на страдания, который не давал бы другим права страдать. И зачем она заставляет нас страдать еще сильнее, утверждая, будто нам хуже всех на свете?
Кловер ничего не сказала, а снова взялась за книгу, которую читала. Не прошло и десяти минут, как Роза, чей характер никогда не позволял ей омрачаться надолго, уже стояла рядом с ней, просительно улыбаясь.
— Я тебя прощаю, — шепнула она, слегка ущипнув Кловер за руку повыше локтя.
— За что?
— За то, что ты права. Насчет Лили, я хочу сказать. Я признаю, что поступила довольно скверно. Но ничего. Когда она спустится, я с ней помирюсь. Второго такого крокодила, как она, не сыщешь, но, раз она твоя кузина, я буду к ней добра. Поцелуй меня поскорее в знак того, что не сердишься.
— Сержусь? Ну что ты! — сказала Кловер, целуя ее в самую середину розовой щечки. — Неужели кто-нибудь оставался сердит на тебя десять минут подряд, на тебя, Розочка-козочка?
— Конечно же! Вот мисс Джейн, например. Я для нее хуже отравы, и она все время… Конечно, я знаю, что сейчас она больна. Но что ж из того? «Нет, отец, солгать я не могу»note 58. А где Кейти?
— Пошла к ней, я думаю.
— Недалек тот день, — пророчески заявила Роза, — когда Кейти войдет в ту комнату и больше из нее не выйдет! Мисс Джейн возвращается в кусачее состояние. Я посоветовала бы Кейти поостеречься… Что это за шум? Колокольчик! Сани, точно! — Она вскочила на парту и выглянула в окно. — Девочки, кому-то пришла посылка — большая! Очень большая! Там у дверей старый Джойс на своих санях. Да кому же это посылка, как вы думаете?
— Мне! Я уверена, что это мне! — закричало сразу несколько голосов.
— Белла, милая моя, взгляни с лестницы, не видно ли на посылке имя! — крикнула Луиза.
Поручение пришлось Белле по вкусу, и она мгновенно исчезла на лестнице.
— Нет, не могу, — доложила она, вернувшись. — Надпись повернута к стене. Но там две посылки! Одна большая и одна маленькая!
— Ах, для кого же это? — зашумели девочки. Половина учениц ожидала посылки из дома, и весь день девочки следили за разыгравшейся метелью с ужасным страхом в душе — неужели дороги будут занесены снегом и это задержит прибытие ожидаемых сокровищ?
В этот момент в классную вошла миссис Нипсон.
— Сегодня будут обычные вечерние занятия. Вы будете готовить уроки на понедельник, — объявила она. — Мисс Карр, пожалуйста, выйдите со мной на минутку.
Кловер, удивленная, последовала за ней на лестницу.
— Вам пришли две посылки, — сказала миссис Нипсон. — Я полагаю, что в них рождественские подарки. Я дам распоряжение вынуть гвозди из крышки ящика и поставить обе посылки в вашу комнату сегодня же вечером, но, надеюсь, вы воздержитесь от осмотра их содержимого до завтрашнего дня. Как вам известно, каникулы начинаются сегодня только после вечерних занятий, а тогда будет уже слишком поздний час, чтобы разбирать посылку.
— Хорошо, мэм, — ответила Кловер сдержанно. Но лишь только миссис Нипсон повернулась к ней спиной, она подпрыгнула и побежала в классную.
— Девочки! — закричала она. — Что бы вы думали? Обе посылки для нас с Кейти!
— Обе?! — отозвался хор разочарованных голосов.
— Да, обе. Миссис Нипсон сказала. Мне вас жаль. Но как замечательно для нас! Вы знаете, мы еще ни разу не получали из дома посылку, и я даже не надеялась когда-нибудь получить — мы живем так далеко. Замечательно!.. Но я надеюсь, вы тоже получите посылки сегодня вечером.
В голосе Кловер при всей ее радости звучало такое сочувствие к другим, что никто не смог не порадоваться за нее и Кейти.
— Милая! — воскликнула Луиза, обнимая ее. — Я рада, что это ваши посылки. Все мы часто получаем что-нибудь из дома, а вы с Кейти еще ничего и никогда. Надеюсь, посылки окажутся хорошие.
— Конечно, хорошие! Ведь это же из дома, — ответила Кловер со счастливой улыбкой и побежала искать Кейти, чтобы сообщить ей чудесную новость.
Час вечерних занятий тянулся в тот день необычно долго. Как только он закончился, сестры побежали в комнату номер 2. Там уже стояли посылки — большой деревянный ящик с вынутыми из крышки гвоздями и маленькая картонная коробка, аккуратно перевязанная бечевкой и запечатанная. Девочкам казалось почти невозможным подчиниться распоряжению миссис Нипсон и не заглянуть в ящик.
— Там что-то твердое, — объявила Кловер, сунув палец под крышку.
— Правда? — воскликнула Кейти. Затем, сделав над собой героическое усилие, она прыгнула в кровать. — Это единственный выход, — сказала она. — Тебе, Кловер, тоже лучше лечь. Задуй свечу и постарайся быстро заснуть, чтобы поскорее наступило утро.
В ту ночь Кейти снился родной дом. Может быть, поэтому она проснулась так рано. Еще не было и пяти часов, и в комнате было совсем темно. Ей не хотелось будить Кловер, и поэтому она лежала не шевелясь. Казалось, прошли часы, прежде чем слабый серый рассвет пробрался в комнату и стали видны очертания большого ящика, стоящего у окна. Тогда Кейти не вытерпела — тихонько выбралась из кровати, на цыпочках пробежала по холодному полу и, приподняв крышку, сунула руку в ящик. Она ощутила что-то в крошках, немного липкое а когда вынула руку, на палец, словно кольцо, было надето круглое печенье с дырочкой посредине.
— Ах, «колечко» Дебби! — воскликнула она.