ичего не происходит.
Обычно мне нравятся такие фильмы, но сегодня у меня другой замысел, а именно - не смотреть его.
Конечно же, Джулию заинтересовали эти два. Как мне склонить чашу весов в сторону американского, не показавшись филистером? Джулии я нравился, это было ясно, но она могла потерять ко мне интерес, если я заявлю, что не стоит смотреть черно-белый французский фильм с субтитрами, потому что он французский, с субтитрами и черно-белый. Что я мог сказать? В ней с каждой секундой просыпалась студентка-кинематографистка, я просто чувствовал это…
Но тут мне на помощь пришел голос откуда-то сзади:
- Джокаста видела этот, правда?
Мы с Джулией обернулись. Пара богемного вида ближе к пятидесяти рассматривала афишу французского фильма. На мужчине был заляпанный вином вельветовый пиджак, а на голове дамы вороны, похоже, вили гнезда: оба, как все люди искусства, излучали полное безразличие к тому, что подумают о них другие (завидую этому, сказать по правде).
- Да, она смотрела его в НФТ[16], - ответил Вороньему Гнезду Вельветовый Пиджак. - Говорит, что ужасно, просто ужасно. Полный провал в желании ухватить суть.
Взглянув на Джулию, я шепнул:
- Ну кто мы такие, чтобы спорить с Джокастой?
Она хихикнула.
- Хорошо, посмотрим другой.
Мне хотелось броситься вслед Вельветовому Пиджаку и Вороньему Гнезду, от души поблагодарить их за помощь и передать слова благодарности Джокасте, когда они увидят ее. Но вместо этого мы с Джулией направились к окошку кассы и попросили два билета на «Городишко».
- Где хотите сесть? - прозвучал металлический микрофонный голос. - Впереди, посередине, сзади?
Я обернулся к Джулии.
- Сзади?
- Где же еще? - ответила она, снова с той же порочной улыбкой.
Мое сердце заколотилось, и не только оттого, что обаятельная молодая девушка многозначительно улыбнулась мне. Я оказался в положении, которое наводит ужас на всех спортсменов: мчаться к финишной линии, и никто - кроме тебя самого - не может тебе помешать. Мог я совладать с нервами? Напряжение было ужасным.
Мы зашли в кино, Джулия по пути купила маленькое ведерко кока-колы. Мы выбрали самый последний ряд, в котором было всего полдюжины мест, и сели на самое дальнее от прохода.
По залу рассеялись несколько парочек и одна-две дружеских компании, но все равно людей было так мало, что все могли выбрать себе отдельный ряд. Хорошо. Атмосфера соответствующая, как обычно в кино поздно вечером, когда люди ведут себя как школьники, понявшие, что учитель - мямля. Слышались болтовня и смех, и никто не обращал внимания на журнал перед фильмом. В целом - идеальная обстановка для дальнейших поцелуев. Что мы и сделали. Наши руки выделывали то же, что руки Джеймса и Люси, но не оставалось сомнений, что, если все так пойдет и дальше, мой первый шаг к Кубку Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом - вопрос времени.
Вскоре журнал закончился, и мы, оторвавшись друг от друга, прочитали: «Этот фильм удостоен…» - и появился классификационный знак 1[17]. Джулия, сидевшая справа от меня, подвинулась так, чтобы лучше видеть экран, но продолжала держать руку у меня на бедре. Моя рука находилась - в зеркальной позиции - на ее бедре. Изрядно отхлебнув колы, она передала ее мне (мы уже половину выпили - осталось галлона четыре), и я огляделся.
Рядом никто не сидел. Великолепно. Я чувствовал негласную договоренность с Джулией: при малейшем развитии сюжета наша плотская активность возобновится. В целом все шло гладко.
- Ах, я забыла чертовы очки.
Я резко повернул голову. Шепот слышался от стоявшего в конце нашего ряда. В темноте я смог различить Воронье Гнездо; роясь в сумочке, она говорила с Вельветовым Пиджаком.
- Нет, бесполезно, дорогой, я их действительно забыла.
- Ах, какая жалость.
- Ничего, придется встать как можно дальше, - пробормотала она. - Я просто ничего не увижу, если мы сядем ближе. - С этими словами она посмотрела на наш ряд, выискивая два места рядом. Я тоже пересчитал места между мной и проходом. Их было три.
Вы когда-нибудь испытывали желание одновременно закричать от бешенства и заплакать от полной беспомощности? Я испытал. Когда Гнездо повернулась к Пиджаку (который стоял на два ряда ближе к экрану) и указала ему на свободные места в последнем ряду, я ощутил, что готов сделать и то, и другое. Когда до меня дошло, что одновременно это невозможно, мне захотелось встать, протиснуться к Вороньему Гнезду и шепнуть ей: «Еще один шаг - и ты труп.
Да, я оценил вашу помощь и помощь Джокасты в вопросе о том, какой фильм мы с Джулией пойдем смотреть. Но это не дает вам права переться сюда, садиться рядом и хоронить все шансы на секс во время фильма. Разве вы не знаете, что идет розыгрыш Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом?»
Но люди не готовы к такому. Особенно те, кто, как и эти двое, блаженно не обращает внимания на других. Уже и Пиджак пробирался в наш ряд, и через полминуты они с Гнездом усядутся в двух футах левее меня. А когда это случится, наши с Джулией шансы на реализацию страсти можно будет оценить как среднее между нулем и абсолютным нулем.
В слабой попытке взять себя в руки, я сделал огромный глоток колы.
Кока-кола!
Огромное картонное ведро кока-колы в левой руке.
Я расскажу вам об этом, не чувствуя ни малейшей потребности оправдываться: я горжусь этим. Горжусь мыслью, пришедшей мне в голову вчера вечером в кино, когда до катастрофы оставались считаные секунды. Возможно, вам это покажется ерундой. Ребячеством. Жалким ребячеством. Но я могу сказать, что вы не принимаете участия в гонке за Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом.
У вас нет Тима, постоянно напоминающего об этом. Вы не находились в шаге от старта, и ваши планы не разрушала незнакомка, забывшая очки.
И поэтому вы, наверное, не представляете, с каким бешеным наслаждением я легко (и быстро) протянул левую руку к среднему из трех сидений, слегка надавил на него краем картонного ведерка с колой, наклонил ведерко, чтобы вся жидкость пролилась на сиденье, а потом быстро убрал руку. Поверьте, вы не можете представить этого. Возможно, больше всего я горжусь тем, что вовремя сообразил: вывод из строя среднего сиденья гарантирует отсутствие Гнезда и Пиджака в нашем ряду. Оба крайних сиденья я оставил сухими. Едва сев на среднее, Воронье Гнездо тут же вскочила, словно оно было подключено к электросети.
- Бр-р-р-р! - в отвращении воскликнула она. - Это место мокрое, совершенно мокрое.
Пиджак наклонился и пощупал сам, недоумевая, отчего оно может быть мокрым. Такое случалось на концертах «Битлз», наверняка подумал он, - но в кино?
- Как странно, - пробормотал Пиджак. - Что ж… - И они ушли на другой ряд.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя после всего этого, а потом я обернулся к Джулии, готовый продолжить с того места, где мы закончили.
Она наблюдала за титрами, бегущими через экран, на котором раскинулась стойка бара с тридцатью бутылками «Будвайзера» и пятнадцатью пепельницами. Положив голову ей на плечо, я поцеловал ее в ухо. Она издала нежный, удовлетворенный стон и слегка сжала мою ногу. Я поцеловал ее снова, на этот раз чуть более страстно. Она придвинулась поближе, я поцеловал ее в третий раз, и…
- Не может быть. - Джулия выпрямилась и убрала руку с моего бедра.
- Что? - спросил я, возвращая себя из полу-горизонтального положения, в котором очутился после внезапного исчезновения опоры.
- Грег Боултон, - указала на экран Джулия. - Грег Боултон. Он приходил к нам на занятия. Такой очаровательный!
Я посмотрел на титры и едва успел разобрать фамилию, прежде чем она исчезла вместе с полудюжиной других.
- Интересно, сколько текста у него будет? - спросила Джулия, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.
О, нет. Только не это. Пожалуйста, только не это.
- Наверняка он появится не сразу, - сказал я, отчаянно вытягивая шею, чтобы возобновить контакт с ее ухом. - И даже когда появится, наверняка это будет небольшая роль.
- Именно поэтому нужно следить внимательно. Не хочу пропустить.
Я сделал еще пару попыток пробудить в Джулии любовный инстинкт, но, хотя она и взяла меня за руку, я понял, что, пока Грег не попросит у Стива Бусчеми прикурить, или что он там еще должен сыграть драматического, между нами ничего не произойдет. Я ужасно, невыносимо расстроился. После шести месяцев бездействия мое либидо старалось наверстать упущенное. Забыв о гонке, я просто хотел дать выход страсти к Джулии.
- Прекрасный обратный кадр, тебе не кажется? - через некоторое время спросила она.
- Да. Поистине неплохой. - Ой, давай, Грег, сколько можно, появись в этом фильме, а?
- Но им не следует так сосредоточиваться на персонаже Бусчеми.
- Да. Я подумал то же самое. - Грег, ты бы поспешил, а?
Еще двадцать минут неторопливо разворачивающегося сюжета и молчаливо курящих небритых физиономий. Бусчеми с барменом обсуждают орехи кешью. И время от времени обратный кадр. А потом:
- Это он! - вдруг воскликнула Джулия, сжав мне руку. - Грег - тот парень, что только что вошел.
- Да, выглядит великолепно. Действительно неплохо… И щетина… - А теперь, Грег, просто спроси, где тут туалет, и проваливай. Я придвинулся поближе к Джулии, готовый к новой попытке привлечь ее внимание.
Грег заказал выпить. Я обнял Джулию за плечи. Грег направился к столу в углу. Я положил руку Джулии на колено.
- Эй, - сказал бармен, - ты ведь был здесь с месяц назад?
О боже!
Грег на мгновение задумался, оглядывая бар.
- Да, похоже, что так. - Я так и знал. - Ехал по делу. А теперь возвращаюсь. - Я убрал руку с колена Джулии. Продолжай, Грег, теперь расскажи нам о своем деле. Я знаю, ты расскажешь. Используй сколько хочешь обратных кадров.
Мне хотелось заплакать.