цип. В Японии; скажем, к концу века намерены создать девятнадцать городов-технополисов. Аналогичные программы существуют и в других странах.
— Видимо, и нам без этого не обойтись, хотя потребуются дополнительные капиталовложения. Создание технополисов — дорогое удовольствие.
— Не дороже, чем научно-техническое прозябание. Технопарки, конечно, не средство спасения, но они помогут нам быстрей встроиться в научно-техническое содружество наций. А инвестиционную нагрузку можно снизить за счет конверсии военно-промышленного комплекса. Не секрет, что в стране есть немало закрытых городов, где функционируют не только оборонные предприятия, но и соответствующие НИИ и КБ, опытные производства. В них накоплен уникальный интеллектуальный потенциал, создана соответствующая социальная структура. Чем это не база для преимущественно гражданских технологических парков, скажем, в Калининграде, Днепропетровске, Переславль-Залесском, Минске, Ульяновске, в некоторых городах-спутниках вблизи Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Екатеринбурга, Новосибирска и других научных и образовательных центров страны?
Разумно было бы разместить комплексы территориально-сопряженных высоких технологий в Приморском и Хабаровском краях, на Камчатке. Там достаточно развита социальная инфраструктура, благоприятный климат, есть квалифицированные трудовые ресурсы.
Есть у советского Дальнего Востока и еще одно немаловажное преимущество. Можно с большой долей вероятности предположить, что на предстоящем этапе научно-технического прогресса именно Япония займет одно из лидирующих мест, а азиатская часть Тихого океана станет важнейшим экономическим регионом в складывающемся сегодня новом международном разделении труда. Импорт технологий, производственных знаний, культуры организации труда из Японии, Кореи, Сингапура, Тайваня может определить долгосрочное техническое развитие народного хозяйства в ближайшие пятьдесят лет. Было бы грешно не воспользоваться такими преимуществами.
— Сегодня деловые круги за рубежом вроде бы готовы нам помочь. Но трудно отделаться от впечатления, что они не очень-то хотят, чтобы мы встали вровень с ними. В чем они действительно заинтересованы, так это, пожалуй, в том, чтобы у нас не было голода, полной разрухи, способных вызвать такой социальный взрыв, который пагубно повлияет на всю мировую систему. Привлекает их еще одна перспектива: если мы останемся «на плаву», то они смогут продавать нам то, что у самих в избытке. Каким, на ваш взгляд, должно быть наше внешнеэкономическое поведение, чтобы подтолкнуть научно-техническое развитие страны?
— Нельзя сказать, что мы и раньше совсем уж пренебрегали зарубежными инновациями. Но если японцы и другие новые индустриальные страны покупали в США лицензии, совершеннейшее оборудование, для того чтобы на их основе создавать более качественные продукты и выходить с ними на мировой рынок, то наша электронная и иные наукоемкие отрасли промышленности ограничивались обычно упрощенным копированием для внутреннего потребления. Теперь положение меняется.
Как правило, приобретать новые технологии намного дешевле, чем создавать их самостоятельно. Велик соблазн компенсировать недостающие звенья нового воспроизводящего контура за счет импорта. Но платить-то за него приходится эквивалентным по существующим ценам количеством собственной продукции. А она может быть принята нашими торговыми партнерами лишь в том случае, если ее качество отвечает требованиям того технологического уклада, который доминирует в стране-покупателе. Конкурентоспособного новейшего оборудования у нас для продажи, за очень небольшим исключением, нет. Можем предложить в основном только сырье и оружие. Вот и приходится наращивать и без того большие мощности добывающей промышленности, на что уходит и значительная часть закупаемого оборудования. Получается замкнутый круг: экспорт ради импорта — импорт ради экспорта. Так мы, по-существу, обмениваем потенциальные темпы роста на темпы инфляции.
— А как выбраться?
— По степени распространения высоких технологий сегодня можно все государства разделить на три группы: высокоиндустриальные, развивающиеся и стагнирующие. В зависимости от того, какую экономическую политику, предпочтут бывшие союзные республики, они смогут присоединиться ко второй либо третьей.
— А первая заказана?
— Поодиночке — и думать нечего. Даже всем вместе в отличие от азиатских «тигров» нам предстоит начинать с самого низшего уровня. Но не надо отчаиваться.
У нас есть некоторый задел в сфере высоких технологий, который можно использовать, добившись сразу преимуществ в ряде секторов мирового рынка наукоемкой продукции. Опыт же Японии, Южной Кореи, Сингапура убеждает, что перейти со ступени на ступень можно довольно быстро, а если продвижение по первому прорывному направлению технико-экономического развития будет успешным, то не исключается и возможность перехода через определенные фазы.
Мы должны стремиться завоевывать передовые позиции на мировых рынках наукоемкой продукции с высокой добавленной стоимостью. Одновременно целесообразно постепено сворачивать энергоемкие и экологически вредные производства, переходя к консервации имеющихся природных ресурсов.
В связи с этим четко просматриваются три направления экспортно-импортной политики. В стране еще есть потенциал ученых, инженеров и экономическая ситуация, позволяющая его реализовать. Есть сравнительно дешевая рабочая сила и значительная бесполезная производственная деятельность, которую можно переориентировать на изготовление экспортной продукции. Это сравнительные преимущества советской экономики, и грех было бы их не использовать.
Думаю, что нам следовало бы, поелику возможно, воздерживаться от массовых закупок товаров, которые производятся приоритетными сферами нашего долгосрочного экономического развития. Зато есть резон всячески стимулировать импорт готовой продукции, произведенной с помощью органического синтеза, химического и сельскохозяйственного машиностроения, автомобилестроения, машиностроения для пищевой и легкой промышленности — то есть продукции тех отраслей, которые в мировом хозяйстве уже перешли пик зрелости, исчерпали свою потенцию и потому стоят не слишком дорого, а в советской экономике так и не смогли обеспечить конкурентоспособность. Время упущено. Гнаться сейчас за лидерами технико-экономического развития — значит просто терять время, обрекая себя на вечное отставание. Не лучше ли поискать такие ниши рынка — пока небольшие, но уже существующие, — которые связаны с реализацией новейших образцов техники, базирующейся на принципиально новых идеях?
Структурная перестройка народного хозяйства не может пройти безболезненно. Но альтернативы ей нет. Не избавившись от технологической многоукладности, мы будем все больше удаляться от цивилизованного мира и жить все хуже.