В самых крайних проявлениях грандиозность становится болезнью и сопровождается бредом величия. Человек может мнить себя избранным, думать, что способен воспарить над всеми. Он видит себя выше не только правил человеческого общества, но и законов природы.
Фрэнк: параноикам не бывает одиноко
Фрэнку двадцать три года, он аспирант одного из самых престижных институтов Бостона. Еще в подростковом возрасте ему диагностировали и начали лечить биполярное расстройство. Примерно за две недели до нашей встречи молодой человек сам назначил себе «отдых от медицины». Сейчас он понял, что это была исключительно плохая идея. Фрэнк снова принимает лекарства и его состояние стабилизировалось. Во время нашей беседы он рассказал мне, даже с некоторым сожалением, о своем последнем маниакальном эпизоде:
– Я сходил с ума по актрисе Сьюзан Сарандон. Я пересмотрел все фильмы с ее участием. Она казалась мне воплощением «жизненной силы», – Фрэнк делает акцент на последних двух словах, как бы иронизируя над собой, но лишь отчасти. – Когда она произносила что-то с экрана, я слышал сообщения, предназначенные лично мне. Никто другой не понял бы их, но она знала, и я знал… – После секунды колебания Фрэнк добавляет: – Вы знаете, даже сейчас…
Мужчина трясет головой, пытаясь отогнать подобные мысли, и задумчиво продолжает:
– Все это было так драматично. Словно кто-то пытается меня найти. Секретная миссия. Моя жизнь была похожа на триллер. Все, что я делал, имело особую важность. Кто-то наблюдал за каждым моим шагом. Наверное, параноикам никогда не бывает одиноко. Кто бы мог подумать, что я достоин такого пристального внимания?
Однако помощь необходима и при не столь очевидных проявлениях грандиозности, как у Фрэнка. Если мы хотим достичь по-настоящему прочных и близких отношений, нам следует разбираться с двумя типами искажения самооценки – как заниженной, так и завышенной. Потому что каждому из нас свойственно и то, и другое. Если бы вы стали убеждать меня, что никогда не думаете и не делаете ничего из чувства высокомерия, я бы сразу понял, что грандиозность – это про вас. Это часть человеческой натуры. И я работаю над тем, чтобы о ней стали говорить открыто. На самом деле я являюсь основателем и президентом движения «Свободу нарциссам!» – где каждый – участник основатель и президент.
Что нужно знать о грандиозности
Хотя и патологический стыд, и грандиозность являются искажениями самооценки, есть две важные особенности, отличающие второе от первого:
Грандиозность – приятное чувство.
Грандиозность мешает здравомыслию.
Правило: если вы пытаетесь поддерживать здоровые отношения с партнером, страдающим грандиозностью, или хотите разобраться с собственной грандиозностью, сохраняя свое психическое здоровье, то практически все техники, которые помогают в борьбе со стыдом, здесь абсолютно неэффективны.
Грандиозность – приятное чувство
Когда вы испытываете патологический стыд, чувствуете себя «ниже» других, вы об этом знаете. Вам некомфортно, возникает желание, чтобы кто-нибудь помог. От неприятных ощущений хочется избавиться. Однако когда грандиозность ставит вас «выше» других – дает чувство, что у вас есть право возмущаться, манипулировать, давать волю высокомерию или злобе, – чаще всего вы совершенно не осознаете, чем является ваше поведение. Вы совсем не чувствуете себя несчастным и, скажем честно, не так уж стремитесь измениться. Если уж на то пошло, грандиозность не только не делает вас несчастным, но даже наоборот, доставляет немалое удовольствие. Нам хорошо, когда можно не сдерживать свой гнев и просто выплеснуть его на кого-то. Зачастую нам нравится в какой-то момент бросить партнеру: «И ты, и эти идиотские отношения меня уже просто достали!» Нам приятно забыть об осторожности и верности и поддаться сексуальному соблазну.
Грандиозность опьяняет.
Неважно, что ей сопутствует, – возбуждение сексуальной игры, алкогольная или наркотическая эйфория, власть гнева или вседозволенность высокомерия. Забыть об ограничениях реальной жизни, быть выше них – прекрасное чувство. По крайней мере, в определенный момент.
Возможно, где-то внутри вас уже зародилась мысль: «Если это такое замечательное ощущение, то что же в нем плохого?» Совершенно ничего, с точки зрения человека, страдающего грандиозностью. И это, само собой, часть проблемы.
Психиатр Джордж Вейлант однажды сказал, что в мире есть два типа людей: те, кто, зайдя в лифт, зеленеют от приступа клаустрофобии, и те, кто заходит в лифт, закуривает толстенную сигару, и тогда зеленеют все остальные. Вот чем отличается грандиозность от стыда. Первый тип в этом примере – человек, слишком стесненный своим окружением. Второму же сдержанности как раз не хватает. И тут мы снова возвращаемся к границам. Помните, мы говорили о сдерживающей части психологической границы? Чувство, которое подпитывает эту часть, – здоровый стыд. Не так уж легко взять и раскурить в лифте сигару – здоровый человек просто сгорел бы от стыда. Но грандиозность снижает сдерживающую функцию психологической границы. Говоря языком психиатрии, она нас растормаживает. Мы не ведаем, что творим.
Именно эта потеря способности мыслить здраво наиболее губительна для близости. Грандиозность всегда притупляет осознание того, как наше поведение влияет на других, к каким негативным последствиям может привести. Вот почему традиционная психотерапия, основанная на идее заботы о себе, чаще всего не подходит людям, страдающим грандиозностью. Им не хватает не самоэмпатии, но, как в случае человека в лифте, эмпатии к окружающим. Таким людям необходимо развивать в себе здравомыслие и чувствительность к эмоциям своих близких.
Правило: избыток стыда вызывает душевную боль. Грандиозность вызывает проблемы. Потому что конфликт при этом не внутренний, но между человеком и окружающей средой. Человек, страдающий грандиозностью, не испытывает боли. Она достается тем, кто рядом.
Чаще всего люди, считающие себя «выше» других, не приходят сами в семейную терапию. Их приводят партнеры. Сам же такой человек объявляется лишь тогда, когда отношения с близкими портятся настолько, что это перевешивает сопротивление. Когда приходит время пожинать плоды своих необдуманных действий и платить по счетам.
Ник и Алекса: несколько жалких секунд
Бедняга Ник. Едва только он вошел в мой кабинет, чуть ли не на цыпочках, ссутулившись и опустив голову, я понял, что дело плохо. Растрепанный, полный, с детским лицом под редеющей прической, он явно остается «маменькиным сынком», хотя его матери уже много лет как нет в живых. Жена Ника, Алекса, высокая и спортивная, держит спину идеально прямой. Длинные волосы настолько светлые, что как будто отливают белизной. В ней есть что-то приковывающее взгляд и даже властное. В первые секунды нашего знакомства она показалась мне совершенно безумной.
Алекса говорит быстро и бессвязно, под стать ее резким и беспокойным движениям. Она в буквальном смысле не может усидеть на месте. Во время сеанса она то и дело вскакивает со стула и начинает ходить по комнате, выпаливая одну фразу за другой с такой скоростью, что мне трудно не потерять нить разговора. И все-таки мое первое впечатление было обманчивым. Оказалось, что Алекса совсем не сумасшедшая, просто пребывает в сильнейшем шоке. Слова, которые она с такой яростью бросала в меня и в мир, соединились в связную и очень печальную историю. Пока женщина рассказывала, я не мог оторвать взгляд от лица ее мужа. Алекса описывала его как прекрасного кормильца, заботливого отца, любимого всеми соседа. И сейчас его мир рушился.
– Я сам все испортил, – говорит Ник, когда подходит его черед. – Мне больше даже и сказать нечего. Я прекрасно понимаю, что все разрушил сам.
Что же сделал Ник? Все последние десять лет он каждый год выбирался с компанией друзей в Лас-Вегас, чтобы, как он выразился, «расслабиться». В оставшиеся 360 с чем-то дней в году все они были «хорошими мальчиками», добропорядочными отцами семейств. Как и многие жены, Алекса думала, что «расслабиться» означает напиться вдрызг, проиграть в казино крупную сумму и, в самых диких ее фантазиях, выкурить косяк-другой, может, даже в стрип-клубе. Ей и в голову не приходило, что Ник ездит за услугами проституток, или, как он назвал это, «эскорта».
У древних римлян были сатурналии. На одну неделю в году нормы приличий прекращали действовать, и все мужчины и женщины предавались безудержным сексуальным оргиям. Затем, когда каникулы подходили к концу, все возвращалось в рамки морали. Я знаю многих мужчин, которым такая затея пришлась бы по вкусу. Ник и сотоварищи придумали себе современную версию сатурналий – ежегодное разрешение забыть об ограничениях и самоконтроле и с головой окунуться в море сексуальных утех.
Кому-то из мужчин удается сохранить подобные захватывающие провинности в тайне до могилы, но Нику, с его детским лицом, не так повезло. Из последнего самопровозглашенного антимоногамного отпуска он привез вирус, о котором даже никогда раньше не слышал. Вирусы папилломы человека не смертельны, в отличие от ВИЧ, но тем не менее опасны и вредоносны. Они могут передаваться даже через презерватив. У мужчин часто не возникает никаких симптомов, и они не догадываются о том, что являются носителями. Но в женском организме папилломавирус, если его не лечить, вызывает значительный риск рака шейки матки. Алекса, которой еще в детстве пришлось пройти ряд медицинских процедур, необходимых, но связанных с болью и чувством стыда, теперь должна была каждые несколько месяцев ходить к гинекологу на прижигания. Теперь – и в обозримом будущем.
– Я даже не могу бросить его и найти кого-то еще! – плачет Алекса. – Я не хочу никого заразить. Да и кому я с этим нужна?
На одной из последующих консультаций, где Ник был без жены, он вдруг расплакался:
– Несколько жалких секунд! – мужчина взглянул на меня с выражением полного недоумения. – Ради чего? Пара судорожных толчков. Пять, максимум десять минут с той девицей. И во что это вылилось? Поверить не могу!