— Да, доктор Роуч, — коротко ответила медсестра.
Она открыла дверь и провела Клару в раздевалку, что-то еле слышно пробормотав. Мистер Глен вошел за ними и, громко ухнув, взгромоздил тяжелый чемодан на длинный стол, а потом удалился, оставив женщин одних.
— Слышала, что доктор сказал? — бросила медсестра Мэй. Она села на стул у стены, скрестив руки на груди. — Так что давай быстрее.
Клара набрала в грудь воздуха и щелкнула замком чемодана. Она испугалась, что оттуда посыпятся письма, которые она писала Бруно! Девушка прижалась к столу, загораживая чемодан, и осторожно подняла его крышку. Что делать: спрятать несколько писем в карман или подождать, пока ей разрешат снова открыть чемодан? Может, она уговорит кого-нибудь отправить эти письма? Настроение медсестры, с тех пор как они приехали, почему-то явно ухудшилось. Наверное, лучше не злить ее еще больше. Клара решила не рисковать. Пусть письма пока останутся в чемодане.
Конверт с адресом Бруно лежал на шелковой сорочке. Она прикрыла его рукой, сложила сорочку и затолкала ее подальше под одежду. Затем вытащила из специального отделения коричневые удобные туфли и осторожно, чтобы не разворошить содержимое чемодана, стала искать нижнее белье и три платья. Когда она увидела персиковое с бахромой, которое надела в ту ночь, когда познакомилась с Бруно, у нее сжалось сердце. Будут ли они еще когда-нибудь танцевать?
Наконец она достала синее платье из хлопка, с круглым кружевным воротничком, прямую коричневую юбку и розовую блузку с бантом на груди, а также желтое домашнее платье. Медсестра Мэй тут же встала. Девушка захлопнула чемодан, защелкнула замок и повернулась к ней, повесив платья на руку.
— Это подойдет? — спросила она.
Медсестра Мэй взглянула на одежду и взяла ее у Клары.
— Подойдет, — сложив рот в куриную гузку, процедила она.
Мэй бросила платья на стол, открыла дверь и повела Клару обратно в коридор, где их поджидали мистер Глен и доктор Роуч, облачившийся в белый медицинский халат. Рядом с ними стояла другая медсестра — высокая, крупная, широкоплечая женщина с кудрявыми рыжими волосами. У нее была мощная шея и круглые, как воздушные шары, щеки. Узкие глазки утопали в заплывших жиром складках, а губная помада выделялась на бледном лице, как кровавое пятно на снегу. Лицо у нее было, как у толстухи, но она не выглядела жирной — ее руки и ноги были крепкими и мускулистыми. Великанша держала под мышкой сложенную белую ткань.
— Мистер Глен, — сказал доктор Роуч, держа руки в карманах халата, — пожалуйста, перенесите чемодан Клары в фойе. Утром мы ею займемся.
— Да, сэр, — кивнул водитель, зашел в раздевалку за чемоданом и потащил его в фойе.
— Медсестра Мэй, — обратился к ней врач, — вы можете вернуться к себе. — Он впервые с тех пор, как они приехали, посмотрел ей в глаза. Она угодливо улыбнулась ему, но он, играя желваками, отвел взгляд. — Медсестра Тренч позаботится о пациентке.
— Мне идти в свою комнату, доктор Роуч? — заискивающе спросила медсестра с горящими от предвкушения глазами.
— Как вам угодно, — заявил доктор Роуч. Наконец он ей улыбнулся, но это была самодовольная, лицемерная гримаса, прячущаяся под личиной вежливости.
Медсестра Мэй, зардевшись, кивнула. Она долго смотрела на него, словно задавая безмолвный вопрос. Великанша кашлянула. Медсестра Мэй опустила глаза и пошла по коридору вслед за мистером Гленом.
— Уже поздно, Кларе пора ложиться спать, — обратился доктор Роуч к медсестре Тренч. — Заполним документы завтра. Скоро выключат свет. Не будем нарушать расписание.
— Слушаюсь, доктор, — ответила медсестра Тренч.
Доктор Роуч махнул Кларе, чтобы она шла за ним по коридору.
— Идите сюда, — велел он.
Клара закусив щеки, пошла за ним. Каждый нерв в теле девушки вибрировал, а руки и ноги дрожали, словно ее ударило током. Куда же ее ведут? Ей придется делить палату с другой пациенткой, или она останется одна? Ее привезли сюда, ни слова не сказав о том, что ее ждет и как долго она здесь пробудет. А что, если ее поместят в палату с буйной или беспокойной пациенткой! Эта мысль наводила на нее ужас.
Сжимая кулаки в карманах пальто, она пошла быстрее, стараясь поспеть за доктором Роучем и медсестрой Тренч. В конце коридора они повернули налево и остановились у железной двери с зарешеченным окошком посередине. Доктор Роуч отступил в сторону, а медсестра открыла замок и отворила заскрипевшую дверь. Доктор Роуч показал Кларе, чтобы она вошла внутрь, и сам последовал за ней. В коридоре стоял ледяной холод, как в могиле.
В ноздри ударила резкая вонь — смесь запахов мочи и хлорки. Клара закашлялась, зажав нос и рот рукой. Она плелась вслед за врачом и медсестрой, жалея о том, что не попыталась сбежать, когда была такая возможность. Вряд ли бы ей удалось ускользнуть от мистера Глена, но попробовать стоило. Это лучше, чем покорно плестись за ними в это кошмарное место.
Длинный коридор был таким широким, что в нем, казалось, могли бы спокойно разойтись два поезда. Вдоль высоких стен виднелись многочисленные двери. Все здания в Уилларде выглядели так, словно их строили для гигантов. Клара не понимала почему. Вдруг дверь в середине коридора распахнулась, и два санитара вытащили в коридор женщину. Растрепанные волосы падали на ее перекошенное лицо, мокрый подол сорочки прилипал к голым ногам. Следом из комнаты вылетела медсестра. Она побежала за санитарами, которые то тащили, то несли сопротивляющуюся женщину. Несчастная вопила, дрыгая ногами в воздухе. Клара замерла на месте. Сердце громыхало в груди. Доктор Роуч приостановился и посмотрел на нее. Медсестра Тренч тут же обернулась, схватила ее здоровенной рукой за плечо и дернула.
— Пошли, — твердо приказала она.
Клара попыталась вырваться, но тщетно. Медсестра потопала дальше, словно не замечая сопротивления Клары. На ее лице были написаны спокойствие и уверенность, словно она вышла на прогулку с пуделем. Дверь слева была открыта, и Клара увидела нечто вроде огромных детских кроваток с крышками, которые запирались на висячий замок. Ей стало дурно.
В конце коридора они повернули налево, прошли через другую железную дверь и оказались в точно таком же коридоре. У четвертой двери справа они остановились. Медсестра Тренч отпустила ее руку.
— Давай пальто, — велела она.
Клара дрожащими пальцами расстегнула и сняла пальто. Как хорошо, что, уезжая из клиники Лонг-Айленд, она на всякий случай надела свитер! Она даже не подозревала, что в Уилларде может быть так холодно.
— И ботинки тоже, — добавила медсестра.
Клара повиновалась: сняла ботинки и встала на холодный пол. Несмотря на то что она была в чулках, ей казалось, что стоит она на льду.
— Завтра утром приведете ее в мой кабинет на осмотр, — сказал доктор Роуч.
— Хорошо, доктор, — кивнула медсестра Тренч, — приведу…
— Прекрасно, — ответил врач и посмотрел на Клару. — Помните: мы здесь для того, чтобы вам помочь. Вам нечего бояться, — с этими словами он коротко кивнул Кларе и быстро зашагал по коридору.
Медсестра Тренч, цокнув языком, проводила его взглядом. Она поджала губы и покачала головой. На ее пухлом лице отразилось страдание. Затем она открыла дверь и вошла в комнату. У Клары засосало под ложечкой. Медсестра придержала для нее дверь. Клара нерешительно двинулась внутрь, прижимая руки к бешено скачущему сердцу.
Вонь от мочи и фекалий была густой и плотной, как бледно-зеленая краска на стенах. Клара потянула рукав свитера вниз и прижала руку ко рту. В выстуженной комнате стояло пятьдесят металлических коек, прикрученных к стенам. На них лежали грязно-серые подушки, простыни и матрасы, набитые конской щетиной. Пациентки сидели на койках и ходили по палате. На женщинах не было нижнего белья — только ночные сорочки, которые не скрывали обвисших мешочков голых грудей. Некоторые надели свитера или носки, но большинство были босыми. Несколько женщин были одеты в смирительные рубашки. Одна сидела в углу с потрепанной куклой; она качала ее и пела колыбельную. Две пациентки стояли у высоких окон; одна что-то выглядывала в ночи, а другая билась головой о решетку, защищающую стекло. По краям окна виднелась тонкая корочка льда.
— Отбой! — крикнула медсестра Тренч, и женщины поплелись к своим кроватям.
Бедняга, покачивавшая куклу, сунув игрушку за пазуху изношенного свитера, кривыми тонкими ножками зашаркала по направлению к ближайшей койке. Медсестра ждала молча. Когда все женщины улеглись или сели на кровати, одна осталась пустой — рядом с той женщиной, которая нянчила куклу. Постель выглядела так, словно на ней уже кто-то спал: разноцветные простыни и подушка скомкались и измялись. Медсестра Тренч протянула Кларе сложенный кусок ткани, который она держала под мышкой. Оказалось, это ночная сорочка.
— Надевай, — велела она.
Клара чуть не задохнулась.
— Прямо здесь?
— Первое правило Уилларда: делай, что тебе сказали, — ответила медсестра Тренч. — Будешь меня слушаться — и мы отлично поладим.
— Разве здесь нет туалета, где я могла бы переодеться? — жалобно спросила Клара.
Медсестра ухмыльнулась, приподняв уголки ярко накрашенных губ.
— Второе правило Уилларда: не задавай вопросов.
Клара опустила глаза и отвернулась от других пациенток. Ее руки и ноги дрожали. Она сняла чулки и свитер, затем стянула платье через голову, уронив его на пол. Наконец она повернулась, чтобы взять у медсестры сорочку.
— Все снимай, — велела она. — Быстрее, мне некогда. Не испытывай мое терпение, девочка.
Клара сняла трусики и лифчик, прикрывая рукой голую грудь, и снова потянулась за сорочкой. Медсестра отдала ее Кларе. Она скользнула в хлипкую ткань и переступила через сброшенное нижнее белье. Клара нагнулась, чтобы поднять свитер, но замерла и, дрожа всем телом, посмотрела на медсестру Тренч:
— Можно?
— Что у меня, сердца нет? — ответила та.
Клара схватила свитер и просунула руки в рукава, радуясь, что шерсть сохранила тепло.