— Оставь ее в покое! — сказал он, загораживая Шэннон. — Я не знаю, что случилось, но она ни при чем.
Иззи вырвалась из его хватки.
— Чушь собачья! — крикнула она, ткнув пальцем ему в лицо. — Ты отлично знаешь, что случилось. Ты запихнул меня в камеру морга. Это она тебя подговорила!
— Я?! — Джош вскинул брови. — Ты что, обкурилась? Я тебя не трогал! Алекс закричала, и мы все рванули оттуда. Я думал, ты с нами.
— Неправда! — ответила Иззи.
— Тебя с нами не было, — вмешалась Алекс. — Ты вышел оттуда спустя пару минут, когда Кристал и Дэйв меня отпустили.
Шэннон, скрестив руки на груди, встала рядом с Джошем.
— Даже не верится, — протянула она. — Я извинилась, предложила дружить, а ты так себя ведешь? Не знаю, может, ты хочешь мне отомстить, но, между прочим, это довольно серьезное обвинение. Как ты можешь говорить, будто я подговорила Джоша запихнуть тебя в камеру морга? Я бы никогда так не поступила. Это ужасно.
Иззи вновь повернулась к Шэннон, но Джош встал между ними и оттолкнул ее в сторону. Тут вмешался Итан. Он загородил Иззи, занес кулак и с силой ударил Джоша по лицу. Джош пошатнулся, сделал шаг назад и рухнул на землю, подняв руку к носу, из которого хлестала кровь.
— Не трогай ее! — крикнул Итан.
Дэйв, моргая, смотрел то на него, то на Джоша.
— Итан, ты что, взбесился?
Итан снова занес кулак, чтобы ударить еще раз, — теперь уже Дэйва, — но Иззи ему помешала.
— Не надо, — сказала она, — вот еще, руки об них марать.
Итан вытер губы рукой. Тяжело дыша, он посмотрел на нее.
— Все хорошо? — спросил он.
Иззи кивнула. Дэйв помог Джошу подняться. Оба недоуменно рассматривали Итана.
— Ты что, спятил? — спросил Дэйв.
— А может, это вы спятили? — возмутился Итан. — Совсем тупые, что ли? А если бы с Иззи что-то случилось? Если бы мы ее не нашли?
— В чем дело, Итан? — не выдержала Шэннон. — Что ты за нее заступаешься? Это же я твоя девушка, ты не забыл?
Итан посмотрел на землю, затем поднял глаза на Шэннон.
— Больше нет, — заявил он, поморщившись, будто проглотил какую-то гадость.
— Что? — взвизгнула Шэннон. — Что ты сказал?
Итан набрал воздуха, продолжая смотреть ей в глаза.
— Ты меня достала. Я не буду встречаться с тварью, которой нравится мучить людей. Не знаю, почему ты такой стала, но на этот раз ты зашла слишком далеко.
— Я зашла? — дрожащим голосом переспросила Шэннон. — Ты что, ей поверил?
— Твой дружок Брайан лежал в другой камере, — объяснил Итан. — Он сказал, ты ему заплатила.
— Это неправда, — прогундосил Джош, зажимая нос испачканной в темной крови ручищей. — Она тут ни при чем.
— Хватит выплясывать перед ней на задних лапках, Джош, — фыркнул Итан. — Теперь она твоя. Забирай.
Итан взял Иззи за руку и повел ее к берегу. Алекс пошла за ними.
— Может, поедем в травмпункт? — предложил Итан.
— Нет, я в порядке, — заверила она.
— Ладно, — обратился он к Алекс, — давай отвезем ее домой.
ГЛАВА 16КЛАРА
Март 1931 года
Через неделю после того как ее выпустили из изолятора, Клара вернулась к «нормальной» жизни. Ее перевели в другую палату и нашли работу в прачечной: там она сортировала, крахмалила и гладила белье. В прачечной было жарко, она сильно уставала, но радовалась тому, что больше не сидит в изоляторе, что имеет возможность вставать, работать, напрягать мускулы, что у нее есть куда приложить силы. Главное, что ее больше не приковывали к кровати.
Женщины, работавшие вместе с ней, не отличались дружелюбностью, не считая Матильды. Эта пожилая пациентка любила поболтать. У нее был сильный европейский акцент. Свои длинные седые волосы она заплетала в косы. Матильда была на голову выше остальных женщин, у нее были крепкие мускулистые руки и поразительно толстые пальцы. Она носила свежевыстиранные простыни и наволочки к ваннам с крахмальным раствором, взваливала на плечи неподъемные тазы с мокрым бельем и медленно шла с ними через всю комнату. В другое время Матильда толкала по коридору в портняжную мастерскую тележку с разорванной и прохудившейся одеждой. Останавливаясь, она обнимала всех женщин и всегда говорила одно и то же: «Я не слышу голосов. У меня не бывает видений. Я не сумасшедшая. Я не страдаю от нервов».
Как правило, пациентам не разрешали дотрагиваться друг до друга, но никто не мешал Матильде, когда она одаривала всех своими объятиями. Клара с нетерпением ждала встречи с ней, чтобы ощутить прикосновение сильных горячих рук. Ее уже тысячу лет никто не обнимал, и она старалась задержаться в объятиях Матильды подольше. Клара говорила ей спасибо, а Матильда широко улыбалась и отвечала: «Ты милая девочка». Крохотный знак доброты в этом холодном бездушном месте становился для Клары главным событием дня.
Спустя две недели ей разрешили часовое посещение комнаты отдыха. Это было длинное узкое помещение с полосатыми обоями, парчовыми портьерами и люстрами в викторианском стиле. Пациентки сидели в мягких креслах или на плетеных стульях, болтали, бездумно глядели перед собой, играли на дубовых столах в карты или в настольные игры. Сидевшая в углу женщина снова и снова вращала ручку граммофона, из которого доносились скрипучие звуки песни «Прекрасная Америка». Чтобы пациенты могли здесь отдохнуть и успокоиться, комнате специально придали сходство с гостиной в обычном доме. Но на Клару она производила обратный эффект. Ей она казалась подделкой, призванной убедить больных людей в том, будто они живут полноценной жизнью, пока они месяцами, годами сидят взаперти и теряют драгоценное время, безвольно наблюдая за тем, как оно уходит, и никто даже не пытается помочь им вернуться в нормальную жизнь. Окна за дорогими занавесками и удобной мебелью были зарешечены, двери закрыты, и за пациентками зорко следили санитары.
Клара пробиралась между стульями и столами, выбирая укромное место, где ее никто не побеспокоит. Вдруг сердце радостно подпрыгнуло у нее в груди — у книжного шкафа сидели Эстер и Мадлен. Наклонившись вперед, Мадлен читала вслух книгу, а Эстер, прикрыв глаза и откинувшись на спинку мягкого кресла, слушала. Они не виделись с Мадлен с того самого дня, когда Клара ударилась головой на кухне. С Эстер она последний раз разговаривала на прогулке, когда они проходили мимо изолятора. Клара бросилась к ним и опустилась на колени рядом с их креслами.
— Как я рада вас видеть! — прошептала она.
Мадден уронила книгу и изумленно уставилась на нее.
— Клара! — воскликнула она. — Где же ты пропадала?
Клара перевела глаза на Эстер, чтобы увидеть ее реакцию, но та спала. Она заметила, что Эстер побледнела с тех пор, как они расстались. Под глазами появились морщинки и темные круги, казалось, она постарела лет на десять. Раньше Эстер была похожа на кинозвезду, но усталость и напряжение осквернили ее красоту. Не слишком ли суровое наказание за то, что она поцеловала какого-то мужчину? Клара сглотнула и продолжила:
— В тот день на кухне у меня начались схватки, — сказала она. — Несколько месяцев они держали меня с ребенком в больнице. А потом… — из-за обжигающе-горячего комка, появившегося в горле, у нее срывался голос.
— Где же твой ребенок? — испуганно спросила Мадлен.
Ее глаза вдруг словно остекленели, и она с такой силой вцепилась в книгу, что костяшки побелели.
— Они ее забрали, — наконец ответила Клара. — Пришла какая-то женщина и забрала ее у меня, — она впервые решилась произнести это вслух.
Вдруг ей стало дурно. Клара встала и пододвинула к себе стул, вытирая со щек слезы.
— Нет! — выдохнула Мадлен. — Я так надеялась, что тебя отпустят! Или родители за тобой приедут. Я так верила. Мне было страшно подумать, что тебя накажут из-за того, что ты за меня вступилась. Они отняли у тебя ребенка…
Она наклонила голову и всхлипнула. Крупные слезы быстро бежали по ее лицу.
Клара пожала ей руку.
— Ничего, — вымолвила она. — Когда-нибудь я обязательно найду свою дочь. Не знаю, когда и как, но я ее найду. Я буду в это верить и делать то, что мне велят. Мне нужно как-то убедить доктора Роуча, что я выздоровела.
Мадлен вскинула голову, закусила губу и стала ковырять заусенец на большом пальце.
— Что такое? — спросила Клара. — В чем дело?
Мадлен взглянула на Эстер.
— Только осторожно, — сказала она. — Это из-за него она такая.
Клара перевела глаза на Эстер.
— Какая? — удивилась она. — Разве с ней что-то не так? Она же спит?
— Да, спит, — кивнула Мадлен. — Она теперь только и делает, что спит. Ее муж обвинял ее в том, что она ведет себя как шлюха, а доктор Роуч обещал, что сможет ее вылечить, только если она расскажет ему все как есть. Он все просил ее рассказать, как она изменила мужу. Доктор хотел знать все подробности. Сначала Эстер отказывалась, но он заявил, что никогда не выпишет ее из больницы. Наконец она согласилась и все ему рассказала, а он предложил сделать то, чем она занималась со своим любовником. В общем, он захотел с ней переспать.
Клара заскрежетала зубами. Сердце бешено стучало в груди.
— Он ее изнасиловал?
Мадлен покачала головой.
— Он пытался взобраться на нее, но она ударила его ногой в низ живота — ну ты понимаешь, куда. Спустя неделю ее куда-то увели. Когда она вернулась в палату, медсестра Тренч сказала, что Эстер была в инсулиновой коме. Она чувствовала себя нормально, только ужасно устала. Ей разрешили лежать в кровати. А потом произошло что-то странное. Она сказала, будто в палату входил мужчина. Я думаю, он ее напугал.
Клара удивленно нахмурилась.
— В женскую палату приходил мужчина? Как такое может быть?
— Наверное, это был один из плотников. Они то ли чинили крышу, то ли ставили новую дверь. Точно не знаю.
— Он ее не тронул?
— Нет, — ответила Мадлен, — вряд ли. Но после этого Эстер стала все время спрашивать о тебе. Как заладит: «Где Клара? Где Клара? Где Клара?» И повторяет опять и опять.