— Клара, ты здесь? — прошептал Бруно. Похоже, он отошел от гроба.
Клара сглотнула и хотела что-то сказать, но горячий комок в горле не давал ей это сделать. Она словно онемела.
— Клара! — повторил Бруно.
— Я здесь, — наконец выдавила она и постучала костяшками пальцев по деревянной крышке. — Здесь!
Клара чуть не подпрыгнула, когда по гробу что-то стукнуло, словно его ударили ногой. Потом кто-то начал стягивать с него крышку. Сначала она увидела пальцы, а потом, в щелочку, лицо Бруно. Наконец он убрал крышку и с тревогой уставился на нее. Она попыталась сесть.
— Не двигайся, — прошептал он. — И ничего не говори.
Она снова легла.
— Ты как, в порядке?
Она кивнула и с трудом попыталась улыбнуться, но лицо словно стянуло спазмом.
— Мы вынесем тебя отсюда, — шепотом пообещал Бруно. — Сегодня мы отсюда сбежим. Лоуренс нам поможет.
Над ней нависло длинное небритое лицо могильщика. Он стянул шапку, провел пятерней по седым всклокоченным волосам и коротко кивнул ей. Кожа вокруг его глаз истончилась от старости, и веки казались розоватыми. В морщинах на шее застряла черная грязь.
— Нехорошо они поступили, — сказал он, качая головой. — Зачем они забрали у тебя ребеночка?
Слезы чуть не брызнули у нее из глаз. Она сделала глубокий вдох и кивнула, обессиленно улыбнувшись Лоуренсу. Но вдруг лицо Бруно помрачнело, и она снова задрожала. Что такое?
— Мы должны вынести тебя из туннеля, — прошептал он. — Поднимем гроб по лестнице, погрузим на повозку и отвезем к кладбищу. Мы вывезли тело Энни рано утром и спрятали его в кедровой роще рядом с домиком Лоуренса. Оставим тебя там, а ее тело положим в гроб. Но нужно торопиться. Через пару часов стемнеет. Если они не найдут тебя в больнице, то начнут прочесывать территорию.
Он выпрямился и почесал затылок, избегая смотреть на нее. Потом вздохнул и снова перевел на нее взгляд, наблюдая за ее реакцией.
— Клара, нам придется заколотить гроб. Мы забьем не все гвозди. Это нужно на случай, если кто-то остановит нас по пути на кладбище.
Она кивнула, пытаясь улыбнуться и унять дрожь. Она тряслась всем телом, словно смертельно замерзла. Бруно опустился на колени и наклонился к ней, положив теплую ладонь ей под голову. Он нагнулся ближе и поцеловал ее в губы.
— С тобой ничего плохого не случится. Обещаю, — прошептал он. Его глаза заволокли слезы. — У нас все получится.
Он потянулся за крышкой гроба. Его лицо стало белым, как кость. Затем он положил крышку на место и до последней секунды, пока не закрыл ее до конца, смотрел Кларе в глаза. Наконец она снова оказалась в полной темноте. Зажмурившись и сжав кулаки, Клара старалась дышать размеренно. Затем она услышала, как кто-то перебирает в сумке гвозди. А потом раздался стук.
— Это первый гвоздь, — произнес Бруно.
Несмотря на то что он предупредил ее заранее, от этого звука она чуть не подпрыгнула. Затем стало тихо, словно Бруно решил подождать, чтобы она привыкла, а потом послышалось оглушительное: бам-бам-бам-бам. Она съеживалась с каждым ударом, слезы текли по вискам. Проведя руками по груди, она зажала уши. Ей казалось, что острые железные гвозди забивают ей прямо в голову. Клара закусила губу, ее выворачивало от страха, хотя она старалась не думать о том, что случится, если Бруно по какой-то причине не сможет выпустить ее из гроба. Наконец он заговорил снова.
— Вот и последний гвоздь, — сдавленным голосом объявил он. — Теперь мы понесем тебя наружу. Постарайся не двигаться.
Гроб качнулся, когда они резко подняли его в воздух. На секунду Клара перестала чувствовать вес своего тела. У нее закружилась голова, и она прижалась руками к деревянным стенкам. Крошечные щепки тут же вонзились ей в кожу. Бруно и Лоуренс пронесли ее по туннелю, подняли по лестнице и водрузили на заготовленную тележку, а ее тело ворочалось внутри, словно скатанный ковер, как она ни старалась лежать неподвижно. Клара едва сдерживалась, чтобы не закричать.
У края кладбища Бруно и Лоуренс сгрузили гроб с тележки и понесли в кедровую рощу, спрятав под ветвями тесно растущих деревьев. Бруно ломиком вырвал гвозди. Он действовал осторожно, чтобы не повредить дерево, ведь в этом гробу им предстояло хоронить бедную Энни Блумберг. Ожидая, когда он ее освободит, Клара медленно и неровно дышала. Ей хотелось поднять руки и выломать крышку гроба, чтобы быстрее оттуда выйти. Наконец Бруно снял крышку. Она тут же выпрямилась в полный рост и выскочила из гроба, жадно глотая ртом чистый воздух, словно спасенная из воды утопленница. Бруно порывисто прижал ее к груди, уткнувшись лицом в шею. Она чувствовала на коже его теплое сбившееся дыхание. Она обняла его, наслаждаясь его теплом, мечтая, чтобы он согрел ее и она перестала дрожать. Как давно он ее обнимал! Казалось, с тех пор прошла вечность. Она не хотела его отпускать. Бруно обхватил ее лицо ладонями и жадно, страстно поцеловал. Затем отпрянул и посмотрел на нее. В его глазах стояли слезы.
— Я так по тебе скучал, — сказал он.
— Я тоже по тебе скучала, — ответила она, стуча зубами. — Даже не знаю, что бы со мной стало, если бы не ты…
Он прижал палец к ее губам.
— Тс-с, — предостерег он. — Теперь все будет хорошо. Мы выберемся отсюда и найдем нашу дочь.
Он снова поцеловал ее в губы.
— А сейчас беги. Спрячься под кроватью. Я за тобой приду.
Она кивнула и снова обвила его руками, положив голову на плечо.
— Я тебя люблю, — сказала она.
— Я тоже тебя люблю, — ответил он. — Ну все, пора!
Клара повернулась и побежала. Пар от ее дыхания вырывался в холодный воздух. Она посмотрела через плечо и замерла, глядя на то, как Бруно и Лоуренс снимают хвойные ветки с обернутого в простыню тела Энни Блумберг. Они подняли ее и положили в гроб, а потом закрыли крышкой. Клара про себя помолилась за женщину, которая подарила ей шанс на спасение, потом нырнула в гущу деревьев и, не оглядываясь, помчалась вперед.
Она добежала до сарая, в котором жил Лоуренс, в один миг взобралась на покосившееся крыльцо и с громко бьющимся сердцем дернула провисшую дверь. Оказавшись внутри, она тут же зажала нос и рот рукой, потому что в ноздри ей ударила ужасная вонь от фекалий и разложения, словно там передохло дикое количество крыс. От запаха слезились глаза. Когда она делала вдох, то чувствовала рвотные позывы. Она подумала, что, может, лучше спрятаться снаружи дома — лечь на крышу или, скорчившись, забиться в какой-нибудь угол за сараем? Но Клара не имела права рисковать. А вдруг ее увидят? Надо строго следовать плану. Оглядевшись по сторонам, она попыталась взять себя в руки и успокоиться.
В полуразрушенном ветхом доме было две маленьких комнаты — кухня, она же гостиная, и спальня. Пол гостиной был покрыт сланцем; на обшитой деревом стене выделялся камин из крошащегося кирпича. Под засиженным мухами окном, задернутым рваной занавеской с узором пейсли, стоял крашеный низкий шкаф. К нему приделали насос и ржавую раковину. В центре комнаты она увидела плетеное кресло на трех ножках. Вместо четвертой Лоуренс приладил пару треснувших кирпичей. Обеденный стол старик смастерил из старой двери. Он был завален пустыми банками и пожелтевшими газетами. В углу корячилась толстопузая печка. Ее железную решетку лизали оранжевые язычки пламени.
Кларе ужасно хотелось сесть рядом с печкой, чтобы согреться, но она побежала через гостиную в спальню с земляным полом. Кровать с матрасом из конской щетины была придвинута к стене, а покосившийся комод, похожий на сидящего на корточках уродливого гнома, стоял у наполовину забитого досками окна. Тусклый свет проникал в комнату через верхнюю часть окон и падал на истоптанный коврик перед комодом. Его геометрический узор сразу напомнил Кларе о персидском ковре, на котором она стояла, не решаясь войти в отцовский кабинет.
Нет, сейчас не время об этом думать. Она заползла под кровать, запачкав землей локти и колени. Клара постаралась забраться как можно дальше, к самой стене, а потом, едва дыша, выглянула из-под низкого каркаса кровати. Она задыхалась от смрада — рядом с комодом стояло ведро, на стенках которого засохли зернистые пятна и коричневые подтеки. Клара стянула с кровати конец шерстяного одеяла, чтобы не видеть самодельный туалет Лоуренса. К ее запястью прилипла паутина. Она смахнула ее и замерла в ожидании, стараясь не обращать внимания на пронизывающий холод, исходивший от пола.
Когда же Бруно придет, чтобы забрать ее? Она вспомнила, как наблюдала за Лоуренсом из изолятора. Сколько времени ему требовалось, чтобы кого-нибудь похоронить? Тогда она была одурманена горем и лауданумом, поэтому все забыла. Остается только надеяться, что они с Бруно не станут задерживаться, и раз уж они работают вдвоем, закончат работу в два раза быстрее. На улице стемнело; сарай наполнился сизым сумеречным светом.
Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем дверь наконец-то открылась. В темноте с трудом можно было что-то разглядеть. Клара начала выбираться из-под кровати. Вдруг ее пронзила мысль: а если это не Бруно и не Лоуренс? Она застыла на месте. Даже если это они, с ними мог прийти кто-нибудь еще. Она замерла и прислушалась, затаив дыхание. В гостиной кто-то чиркнул спичкой. Раздалось шипение, как будто занялось пламя. В дверном проеме показалась пара грязных сапог. В спальне зажегся желтоватый свет. Человек в резиновых сапогах, шаркая, прошел по земляному полу, остановился у противоположной стены и опустил на пол ржавый фонарь. Он снял обувь, и она увидела пару грязных заскорузлых ступней. Потом он бросил на пол свой пиджак. Кажется, это пиджак Лоуренса.
«Почему Лоуренс пришел сюда без Бруно? — испуганно подумала она. — А если он его выдал? И теперь ждет, когда прибегут санитары? Может, Бруно отправили обратно в палату, потому что пропала пациентка? Неужели Лоуренс забыл, что она прячется у него под кроватью? Или этот человек — вовсе не Лоуренс?»
Грязные ноги протопали к ведру. Человек щелкнул подтяжками, и штаны упали к лодыжкам. В стенку ведра ударила струя мочи. Мужчина крякнул и, секунду подождав, надел брюки, потом повернулся и приблизился к кровати, где лежала Клара. Он опустился на четвереньки, вонзив корявые пальцы в землю. Она, чуть не задохнувшись, прижалась спиной к стене; сердце, казалось, вот-вот вырвется из ее груди. Но Клара с облегчением выдохнула, увидев морщинистое лицо Лоуренса. Он сощурил розоватые веки.