ь с последним ремнем. Вода уже касалась ее подбородка, рта, верхней губы. Вдруг медсестра Тренч исчезла — ее смыло мощным течением. Лампочки моргнули и сразу погасли. Последний ремешок разошелся как раз вовремя, и Клара выплыла на поверхность, ударившись головой о потолок. Вода была повсюду: она заливала глаза, ноздри и уши.
Глотнув воздуха, Клара поплыла к разбитому окну, наощупь прокладывая себе путь мимо чужих тел, простыней и подушек. Биение сердца громом отдавалось в ушах. Вдруг Клара перестала понимать, в какую сторону надо плыть. Она открыла глаза и увидела бледное сияние дневного света, который дрожал под водой, словно мираж. Внезапно что-то темное загородило свет, как во время затмения. Она попыталась обогнуть препятствие, но кто-то вцепился в ее руку и потащил в другую сторону. Отчаянно сопротивляясь, она случайно вдохнула и наглоталась воды. И тут ее схватили за плечи, словно желая забраться на нее и вынырнуть на поверхность. А потом все исчезло, боль пропала и вода понесла Клару вверх.
ГЛАВА 23ИЗЗИ
Спустя два дня после похорон матери Иззи стояла рядом с Пег на крыльце ярко-зеленого особняка в викторианском стиле. Сердце громыхало в груди. Она долго колебалась, но наконец набрала в грудь воздуха, нажала на звонок и отступила от двери. Внутри дома послышались шаги по деревянному полу. Кто-то отодвинул и опять задвинул кружевную занавеску на дверном окошке, а потом завозился с замком. Наконец дверь открылась, и они увидели девушку в очках, с короткими темными волосами. Иззи подумала, что они зашли не в тот дом, но та с улыбкой спросила:
— Чем могу помочь?
— Здесь живет мисс Рита Тренч? — вежливо осведомилась Пег.
— Да, — ответила девушка. — А вы, простите, кто?
— Это моя приемная дочь Изабелла, — пояснила Пег, — а меня зовут Пег Бэрроус, я куратор музея. Я звонила недавно, спрашивала, сможет ли мисс Тренч ответить на несколько вопросов о своей работе в лечебнице Уиллард.
— Ах да, — кивнула девушка и с улыбкой протянула руку. — Меня зовут Рене, я ухаживаю за Ритой. Пожалуйста, входите.
Рене провела их внутрь, закрыла дверь и предложила раздеться. Под ногами путались кошки всех мастей: они мяукали, потягивались и точили когти о коврик. На лестнице и на диванчике в прихожей тоже были кошки, некоторые спали, уютно свернувшись калачиком.
— Надеюсь, аллергии у вас нет, — засмеялась Рене.
Иззи и Пег улыбнулись и покачали головами. Рене проводила их по узкому коридору в заднюю часть дома. Открытые двери с обеих сторон коридора вели в столовую и гостиную. В комнатах стояла антикварная мебель. Все полки и другие поверхности были уставлены бесчисленными вазами, стеклянными фигурками, старинными часами, фарфоровыми чашками и книгами — столько книг Иззи никогда не видела. На каждой стене висели картины, черно-белые фотографии или позолоченные зеркала. В доме не было пустого места — везде что-то лежало или стояло. Даже лампы были задрапированы лентами и шалями.
— Мисс Тренч живет одна? — спросила Пег.
Рене остановилась и посмотрела на них.
— Да, — тихо ответила она. — Она всегда жила одна. У нее не осталось родственников. Грустно, правда? Но вы на возраст не смотрите. Ей за девяносто, но у нее такой ясный ум, что дай бог каждому.
— Она помнит, как работала в Уилларде? — спросила Иззи.
— А как же, — ответила Рене и пошла дальше. — К ней часто приезжают люди, расспрашивают о судьбе своих родственников. Она почти всех помнит.
Пег ободряюще улыбнулась Иззи, и у девушки чаще забилось сердце. Они вошли в просторную комнату с кухонной зоной и гостиной. Солнечные лучи, проникающие через двери, ведущие в патио, отражались от белых стен, наполняя комнату воздухом и ярким светом. На козетке полулежала седовласая женщина. Колени ее были прикрыты одеялом, на котором спал белый кот. Ноги в домашних тапочках свисали с края. Она расслабленно-откинулась на спинку. У нее был квадратный подбородок, словно у старого футболиста или борца-тяжеловеса. Это была поразительно мощная, крепкая старуха. Похоже, мисс Тренч не из тех, кто скукоживается со временем.
Вдруг она улыбнулась и приподнялась, жестом приглашая их сесть.
— Добро пожаловать, — произнесла она. — Хотите кофе, чая?
Пег и Иззи сели на диванчик кремового цвета, расположенный напротив кушетки.
— Нет, спасибо, — ответила Пег, — ничего не нужно.
— Прошу вас, — настойчиво повторила мисс Тренч. — У меня не часто бывают гости. Уважьте старуху, выпейте чашку чая. Рене, у нас шоколадный торт остался?
— Боюсь, что нет, — ухмыльнувшись, ответила Рене. — Вы же сами съели сегодня на завтрак последний кусок.
— Вот черт! — прыснула мисс Тренч и, спихнув с одеяла кота, свесила ноги с козетки. — Ну чаю-то все равно можно выпить, правда? Что вас ко мне привело, юные леди?
— Мы надеемся, что вы расскажете нам об одной из пациенток Уилларда, — сказала Пег.
— Если я ее помню, — кивнула мисс Тренч. — Как ее звали?
Пег незаметно подтолкнула Иззи локтем. Та сглотнула и подалась вперед:
— Клара Элизабет Картрайт.
Мисс Тренч, нахмурившись, откинулась назад.
— Вы ее родственница? — спросила она, подслеповато разглядывая Иззи.
Иззи покачала головой.
— Нет, — ответила она. Кровь бросилась ей в лицо. А если мисс Тренч им не поможет? Что тогда? — Мы нашли ее чемодан, который она привезла с собой в Уиллард.
— Мы готовим в музее выставку, — объяснила Пег, — пытаемся воссоздать жизнь пациентов больницы. Нам удалось получить доступ к документам всего нескольких человек, потому что они засекречены даже для членов семей. Нас очень заинтересовала судьба Клары. Но в ее деле не хватает кое-каких сведений. Например, мы не нашли свидетельства о смерти.
Мисс Тренч фыркнула и, кивнув, прикрыла глаза.
— Кто бы сомневался, — сказала она.
Старуха вновь положила кота на колени и стала поглаживать его морщинистой заскорузлой рукой. Но в какой-то момент ее движения замедлились, и она начала клевать носом. Иззи испугалась, что мисс Тренч просто заснет, однако неожиданно та подняла на нее совершенно ясные глаза.
— Я ее помню, — сказала она. — Клара была такая хорошенькая.
Иззи задержала дыхание от волнения. Рене принесла чайник на серебряном подносе и поставила его на журнальный столик. Она разлила чай, раздала всем фарфоровые чашечки и села в мягкое кресло рядом со своей подопечной.
— Вот лимон и сахар, угощайтесь, — предложила она.
Пег взяла себе и Иззи по два кусочка сахара. Иззи дрожащей рукой подняла изящную чашечку и блюдце, из вежливости сделала глоток, потом поставила чай на поднос, убрала руки на колени и сжала кулаки.
— В документах сказано, что Клара родила в Уилларде девочку, — сказала она. — Вы об этом что-нибудь знаете?
Мисс Тренч кивнула, поджав губы.
— Да, — тихо подтвердила она. — Клара чуть с ума не сошла от горя, когда у нее забрали ребенка.
Иззи застыла. На грудь словно положили холодный камень. Бедная Клара! Ее лишили свободы, разлучили с любимым мужчиной, да еще и ребенка забрали! Как она это пережила?
— Значит, ее дочь отдали приемным родителям? — спросила Пег.
Мысли Иззи стали разбегаться. Допустим, девочку удочерили. Была ли она счастлива в семье приемных родителей, или ее переводили из одного дома в другой? Она считала себя сиротой или думала, что была нежеланным ребенком? Знала ли она, кто ее мать? Если да, то не чувствовала ли она себя неполноценной из-за того, что ее мать была душевнобольной? Хотела ли ее навестить? А может, она гнала мысли о матери, предпочитая делать вид, что ее никогда не существовало? Может, она всю жизнь, как Иззи, боялась, что пойдет по ее стопам, потому что не сможет противостоять генам безумия, которые посеют хаос в ее мозгах?
Мисс Тренч покачала головой.
— Деток, которые рождались в Уилларде, обычно забирали родственники, — сказала она. — Или их отдавали на усыновление. Но судьба дочери Клары сложилась по-другому.
Иззи проглотила слюну. Горло обжигал горячий комок.
— Что это значит? — помрачнела Пег. — Что с ней стало?
Мисс Тренч вздохнула, скатывая узловатыми пальцами комок кошачьей шерсти.
— Почему вы расспрашиваете о ее дочери? — спросила она. — Вы же хотели узнать о Кларе?
Иззи дрожащими руками достала из сумочки дневник Клары.
— В чемодане мы нашли эти записи, — объяснила она, показывая дневник мисс Тренч. — Клара рассказала, как жила до поступления в Уиллард. Я хочу найти дочь Клары и отдать ей дневник матери. Если она еще жива, то должна узнать правду о том, что с ней случилось.
Мисс Тренч бросила взгляд на Рене. Казалось, она побледнела.
— Знаешь, золотко, сегодня мне потребуется что-нибудь покрепче чая, — сказала она. — Достань бренди, ладно?
— Но еще слишком рано, — запротестовала Рене. — Вы еще даже не обедали!
— Рано, не рано — мне плевать! — воскликнула мисс Тренч, хлопнув по ноге рукой с синими венами. — Всего один глоточек бренди! Делай, что я сказала! За что я тебе плачу?
Рене покачала головой.
— Хорошо, — согласилась она, вставая и направляясь на кухню. — Но когда врач узнает, он будет очень недоволен.
— Ничего он не узнает, если ты ему не скажешь! — хрипло прокричала мисс Тренч.
Когда Рене скрылась из виду, старуха слабо улыбнулась Пег и Иззи.
— Ребенка Клары не отдали на усыновление, потому что это была особенная девочка, — сказала она.
— Как это понимать? — удивилась Пег.
— Она была рождена здоровой матерью, — сказала мисс Тренч. — Ее лечащий врач знал, что ребенок тоже будет здоров. Он был уверен, что душевная болезнь ей не грозит.
— Хотите сказать, — у Пег округлились глаза, — что Клара не была сумасшедшей? Что она по ошибке оказалась в психлечебнице?
— Верно, — подтвердила мисс Тренч.
— Ее врач это знал?
Мисс Тренч кивнула.
— Почему же ее держали там? — спросила Иззи. — Почему ее не отпустили?
— Тогда все было по-другому, — вздохнула мисс Тренч. — В лечебницах было полно здоровых людей, особенно женщин. А мы думали, так и надо.