Подозрительный рыболов
На нем был легкий, хорошо сшитый серый костюм. В зубах дымилась дорогая папироса. Короткими взмахами весел он гнал вниз по течению Волги легкий однопарный ялик, на корме которого лежали спиннинг с набором блесен, десятка полтора кружков, бадейка для живцов, багор, зевник, экстрактор и другие рыболовные принадлежности.
— Опять, видно, к нам за живцами этот чудак! — усмехнулся рослый, широкоплечий бригадир рыболовецкой колхозной артели, принимавший улов на моторный бот.
Ялик в самом деле подплыл к рыбачьей флотилии. Гребец пустил весла по борту и, добродушно улыбаясь, поздоровался с бригадиром. Поинтересовавшись, как идут дела в артели, он протянул папиросы, предложил закурить и спросил:
— Не раздобуду ли я у вас живцов?
— Можно, — отозвался бригадир, подтягивая мокрую снасть, свисавшую за борт. — Сколько вам?
— Да вот не знаю, какой жор будет… — задумался рыболов, поднимая со дна ялика пустую бадейку. — Погода-то, кажется, к ветру?
— Да, к вечеру ждем ветра, — подтвердил бригадир, сбрасывая спасть на палубу.
— Сильного? — заинтересовался рыболов.
— Порядочного. Баллов на пять — шесть, с дальнейшим усилением.
— Надолго, значит?
— Может, и на недельку заладит.
Полученными сведениями рыболов, видимо, остался доволен. Приветливая улыбка не сходила с его сытого лица. В порыве благодарности он снова достал папиросы и почти все роздал рыбакам. Ему наполнили бадейку живцами. Он поставил ее на прежнее место в ялике и, уже попрощавшись, будто невзначай, спросил:
— А насчет ветра по местным приметам предположение делаете или как?
— Мы кустарщиной не занимаемся, — усмехнулся молодой рыбак в полосатом тельнике. — Нас метеорологическая станция обслуживает.
Рыболов еще раз кивнул колхозникам и взялся за весла.
Когда он отъехал довольно далеко, седой коренастый рыбак, член правления рыболовецкого колхоза, покачал головой и заметил:
— Все ветром интересуется. Вчера, думал, случайно это, а сегодня опять вот…
— Ну так что же? — удивился бригадир, снимая фуражку и вытирая потный лоб. — Для рыбака погода — дело немаловажное.
— Так-то оно так… — задумчиво произнес Семен Петрович. — Да только вот рыболовецкое снаряжение его меня смущает: как в магазине — все новенькое. И не похож он на местных любителей рыбной ловли…
Минут пять Семен Петрович сосредоточенно размышлял, потом подозвал рыжего вихрастого парнишку и шепнул ему что-то на ухо.
Парнишка проворно сел в лодку и поплыл вниз по течению, огибая небольшой островок.
Часа через полтора парнишка вернулся.
— Видно, для близира только порыбалил этот пижон, — доложил он. — Забросил раза два спиннинг, а кружки и не ставил даже. Потом расплатился с Охрименко за ялик и ушел в город.
— Ну, а кто он таков? — допытывался Семен Петрович, неторопливо набивая трубку табаком. — Поинтересовался?
Парнишка самодовольно улыбнулся:
— А как же! Навел справки. Охрименко его хорошо знает. Он у него уже третий раз ялик нанимал. Говорит, что из гостиницы «Волга», вроде турист какой-то.
Дело номер 00113
Майор Дубравин долго рассматривал стеклянные осколки, разложенные на чистом листе белой бумаги. Осколки были разной формы. Стекло самое обыкновенное, прозрачное и не очень тонкое. Однако по всему чувствовалось, что майора эти простые стекляшки очень интересовали. Он терпеливо соединял их и пытался возможно точнее определить диаметр получавшейся трубочки.
Проделав все необходимые измерения, майор вышел из-за стола и открыл обитую войлоком и дерматином дверь в соседнюю комнату.
— Товарищ Глебов, — обратился он к старшему лейтенанту, разбиравшему там какие-то бумаги, — вы не помните, каков был диаметр той, первой пробирки?
Старший лейтенант достал записную книжку и посмотрел запись:
— Пятнадцать миллиметров.
— Так-с… — задумчиво проговорил Дубравин, прохаживаясь перед фронтом книжных шкафов, в стеклах которых причудливо отражалась его высокая фигура. — Диаметры совпадают!
Старший лейтенант, белокурый молодой человек, терпеливо ждал. По упрямо сведенным бровям начальника он догадывался, что вопросов будет немало.
— Как по-вашему, — спросил майор, продолжая прохаживаться по комнате, — случайность это?
— Полагаю, нет, — уверенно ответил Глебов.
— Почему?
Майор остановился и, чуть прищурившись, посмотрел в глаза старшему лейтенанту.
— Совпадает ведь не только диаметр, — ответил тот, — но и место находки — полотно железной дороги.
— Резонно! — заметил майор, одобрительно кивнув головой.
— Содержание пробирок, — продолжал старший лейтенант, — по-видимому, тоже одинаковое.
— Ну, это положим, нужно еще доказать. Вы имеете в виду разновидность Aphidodea? — спросил Дубравин, слегка приподняв брови.
— Так точно. В первом случае это ведь бесспорно?
— Бесспорно, — согласился Дубравин.
— А во втором — может быть допущено. Знаете, как в математике.
— Я очень ценю вашу лаконичность, — улыбнулся майор, — но на этот раз прошу развить мысль поподробнее.
— Слушаюсь, — отозвался старший лейтенант и стал высказывать свои соображения: — Путевой обходчик, который обнаружил пробирку номер два, как нам удалось установить, сначала обратил внимание на странное состояние травяного покрова у полотна дороги. Затем, ощупывая траву, он порезал пальцы об осколки стекла и только тогда их заметил. От стекла шел неприятный запах, так же как и от травы вокруг. Это показалось обходчику подозрительным, и он решил доставить нам осколки пробирки. Судя по его описанию внешнего вида травы, мы и тут имеем дело с Aphidodea.
— Ничего не могу возразить, — улыбнулся майор, довольный ходом мысли своего помощника. — Ну, а что же дальше?
— К сожалению, это пока все, — произнес старший лейтенант.
Майор помедлил немного.
— А вы поинтересовались тем, в какое время путевой обходчик делал обход железнодорожного полотна? — наконец спросил он.
— Так точно.
— Понимаете, почему я задал этот вопрос?
— Конечно, товарищ майор. Это позволит нам установить, какой поезд прошел перед тем, как обходчик обнаружил осколки пробирки… — ответил старший лейтенант, перелистывая записную книжку. — Вот, пожалуйста, — нашел он нужную запись: — обход железнодорожного полотна был в три тридцать, а за полчаса до этого прошел поезд номер пятьдесят девять.
— Значит, тот же самый поезд?
— Так точно, тот же самый.
Майор еще немного походил в задумчивости по комнате и уже у двери своего кабинета спросил:
— Кто из специалистов выехал на место происшествия?
— Выехал сам товарищ Сердечный.
— Хорошо! — удовлетворенно заметил майор. — Это дело явно по его части.
Дубравин ушел в свой кабинет, оставив дверь открытой. На несколько минут воцарилась тишина, но вскоре старший лейтенант снова услышал голос майора:
— Прошу вас, товарищ Глебов, приготовить мне все документы, касающиеся этого дела.
Когда все, что просил майор, лежало на его столе, он тщательно просмотрел документы, сам наколол их на металлическую планку и четко, крупными буквами написал на новой папке:
Дело № 00113.
Метеоролог Крылов принимает решение
Рослый, атлетически сложенный, обожженный ветрами и солнцем, Василий Крылов стоял на берегу Волги, облицованном огромными каменными плитами, и задумчиво смотрел на веселую игру утренних лучей в широкой волжской волне.
— Ну, хватит вам! — потянула его за рукав флотского кителя Галина Сугробова.
— Знали бы вы, Галина Сергеевна, до чего тяжело уходить от Волги в вашу пустыню… Ну, да что теперь говорить об этом — решение принято, и точка!
Он энергично повернулся к Галине и надел на светлые, выгоревшие на солнце волосы флотскую фуражку с лакированным козырьком.
— Вот и отлично! — улыбнулась Галина и крепко пожала руку Крылову. — Правильное решение приняли. И не будем терять времени. Дорога ведь не близкая.
С этими словами она села за руль открытого автомобиля и включила мотор. Крылов положил на заднее сиденье два своих чемодана и уселся рядом с Сугробовой.
С Крыловым Галина познакомилась и подружилась года два назад в Саратове, где он работал на волжской метеорологической станции, а она училась в Агролесомелиоративном институте. Когда, окончив институт, Галина уехала в астраханскую полупустыню, Крылов стал часто писать ей, расспрашивая о работе. В ответных письмах Галина вдохновенно описывала полюбившуюся ей природу.
Неизвестно, сколько бы длилась эта переписка, если бы метеоролог опорного пункта, на котором работала Сугробова, не уволился по состоянию здоровья. Вот тогда-то Галина и написала Крылову письмо, горячо убеждая перевестись на службу в управление лесного хозяйства.
Недели две после этого от Василия не было никакого ответа. Галина начала сомневаться в успехе своего предложения, как вдруг получила короткую телеграмму:
«Встречайте двадцать второго пароходом «Молодая гвардия» тчк Крылов».
И вот он приехал.
— Удивительно как-то все у меня получается, — задумчиво заговорил Василий, когда машина тронулась. — На фронте я, речник, все время во флот рвался, а меня убедили в пехоте остаться, говорили, что главный фарватер войны по суше проходит.
Он посмотрел куда-то поверх пыльного ветрового стекла машины и усмехнулся:
— Вот и теперь — только осел я на переднем крае трудового волжского фронта, возглавил метеорологическую службу на одном из участков, мечтал повоевать там с ветрами, с непогодами, а вы меня опять переубедили. Отчего это происходит? От бесхарактерности моей, что ли?
— Нет, не от бесхарактерности вовсе, — серьезно ответила Галина и, повернувшись к Крылову, внимательно посмотрела на его густые, близко сходящиеся у переносицы брови.
Крупное лицо его было суровым, хотя Галина знала, какое доброе, отзывчивое сердце у этого человека.