Галина резко затормозила машину.
— За наше отсутствие, — сказала она взволнованно, — вредители отняли у нас еще один большой участок степи! Теперь отсюда недалеко и до бахчей колхоза «Победа».
Орест Викентьевич не спеша стал выбираться из машины, приказав своим помощникам приготовить инсектисиды — вещества, убивающие насекомых.
— Займитесь опрыскиванием, Орест Викентьевич, — попросила Шмелева Галина, — а я съезжу в колхоз «Победа» и скоро вернусь.
Минут через десять, обогнув посадки джузгуна, защищавшие постройки колхоза от еще совсем недавно надвигавшихся на них песков, машина выехала на главную улицу села.
Навстречу шел знакомый Галине колхозник Терентий Ефремович Хлебников, которого все село звало запросто дедом Терентием. Он прославился на всю область необычайными арбузами и дынями, которые показывал каждый год на областных и районных сельскохозяйственных выставках.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна! — воскликнул Терентий Ефремович. — Вот хорошо-то, что приехали! Беда на нас свалилась. Диковинные паразиты в степи появились. Племянник мой, старший сержант Иван Алешин, первый их обнаружил. Зоркий, хозяйственный глаз у парня. Непременно хочу вас с ним познакомить.
— А мы уже знакомы, — улыбнулась Галина. — Неожиданно встретились сегодня…
— Так это вы были? — оживился Терентий Ефремович.
— Я. Подсаживайтесь-ка в машину да показывайте дорогу к председателю колхоза.
Председателя — пожилого мужчину в гимнастерке военного образца — и местного агронома они нашли в хате-лаборатории.
— Очень кстати вы к нам пожаловали! — приветливо встретил Галину председатель. — А мы как раз прикидываем, как защитить наши поля от вредителей. Черт знает, что за козявки такие появились! Главное, размножаются уж очень быстро.
— Мы отослали три пробирки с вредителями в областную лабораторию, — заметил колхозный агроном. — Просим помощи. Сами же решили пока окопать бахчи глубокими рвами и заполнить их водой. А вы с чем к нам, товарищ Сугробова?
— Ореста Викентьевича привезла, — ответила Галина. — Химические опрыскиватели попробуем применить.
— У нас тоже кое-какие яды имеются, — сказал агроном. — И мы уже пробовали их на этих насекомых, но никакого эффекта.
— Поедемте посмотрим, что там у Ореста Викентьевича получается, — предложила Галина.
— Может быть, и меня прихватите? — попросился Терентий Ефремович.
— Да уж без тебя никак не обойдешься! — пошутил председатель, подсаживая старика в машину.
Когда все уселись, Галина выехала в степь и остановилась у холма, с которого хорошо была видна значительная часть участка пораженной степи, на котором работали помощники Шмелева. Они опрыскивали здоровую траву на границе с пораженными участками.
— Орест Викентьевич! — окликнула энтомолога Галина. — Какие у вас успехи?
Шмелев, рассматривавший что-то в стебельках травы, спрятал лупу в карман и торопливо направился к Сугробовой. По мрачному выражению его лица Галина догадалась, что дела у него неважные.
— Удивительно стойкие паразиты, — каким-то безнадежным голосом произнес Шмелев, поздоровавшись с председателем колхоза, агрономом и Терентием Ефремовичем. — Окончательные выводы, впрочем, делать рановато.
Оставив Ореста Викентьевича продолжать начатую работу, Галина с председателем колхоза и агрономом решили объехать весь участок, пораженный вредителями. Терентий Ефремович, оставшийся с энтомологом, предложил Шмелеву свои услуги.
Когда Галина вернулась, Орест Викентьевич встретил ее все с тем же безнадежным видом.
— Мы перепробовали все средства, имевшиеся в нашем распоряжении, — доложил он. — Ни табачный экстракт, ни дэдэтэ и гексахлоран на них не действуют. Положительно не знаю, что еще предпринять…
Орест Викентьевич беспомощно развел руками и весь как-то съежился.
— А вы зря сокрушаетесь так, — заметил Терентий Ефремович. — Если помните, то ведь и черепашка в 1939 году вела себя не лучше.
— Черепашка? — переспросил Орест Викентьевич. — Еурегистер интегрисепс! Как же, очень хорошо помню. Подлинное нашествие было.
— Так вот, — продолжал Терентий Ефремович, — травили мы этого самого еурегистера интегрисепса, а попросту говоря — клопа-черепашку и бензином, и хлором, и никотин-сульфатом, и карболкой, а он, как говорится, и в ус не дул. Некоторые, конечно, приуныли: нет, мол, на него погибели. Однако справились мы с ним, как вы, наверно, помните. Нашли против него козявку с мудреным названием — теленомус. Это маленькое насекомое оказалось естественным врагом клопа-черепашки. Да еще, помнится, курочки наши колхозные крепко нам помогли — не одну тонну этой зловредной дряни склевали.
— Спасибо, дедушка, за ободряющие слова! — недовольно отозвался Орест Викентьевич. — Хотя я пока ничего не могу придумать, чем бы этих паразитов прикончить.
— Не вы один над этим голову ломаете, — заметил Терентий Ефремович. — Многие теперь этим делом займутся. Быть того не может, чтобы кто-нибудь да не додумался.
Тревожная ночь
Ночью разбушевался ветер. По определению Крылова, был он юго-восточного румба, силой в восемь баллов. Галина не спала всю ночь. Два раза говорила по телефону с областью и Михаилом Александровичем Птицыным. Он обещал вернуться на следующий день.
Крылов тоже был взволнован всем происшедшим и не ложился спать, чувствуя себя на боевом посту.
Несколько раз заходил он к Галине, которая совещалась с сотрудниками опорного пункта о мерах борьбы с вредителями. Будучи ближайшей помощницей Птицына, Сугробова хорошо понимала ответственность, которая теперь ложилась на нее.
В тот же вечер Галина собрала комсомольскую организацию и предложила организовать тщательное наблюдение за степью вокруг опорного пункта, чтобы не прозевать появления вредителей. Предложение было принято, и Сугробова обстоятельно объяснила девушкам, обслуживающим лесное и полевое хозяйство опорного пункта, по каким признакам можно распознать приближение врага.
Затем состоялось совещание научных работников опорного пункта, на которое были приглашены не только энтомолог, агроном, геоботаник и почвовед, но также все десятники и бригадиры.
Когда Крылов в первом часу ночи зашел к Галине, она сидела за столом у широкого окна, за которым грозно шумели деревья и судорожно метались тяжелые ветви яблонь. Совещание только что кончилось, и в комнате, кроме Галины и Шмелева, никого уже не было.
— Ну как, — спросила Галина, — не спадает ветер?
— Нет, — угрюмо ответил Василий, усаживаясь в угол кожаного дивана, — не спадает. Боюсь даже, что к утру усилится.
В комнате было душно. Ветер, проникавший в щели окон, не приносил облегчения. Казалось, что он теплее комнатного воздуха. Орест Викентьевич, прохаживаясь из угла в угол, то и дело вытирал платком потный лоб. Лишь на короткое время он останавливался, тяжело переводя дух, и, ни к кому не обращаясь, уже в который раз произносил со вздохом:
— Вот ведь какой сюрпризец подсунула нам природа!..
— А мне хотелось бы все-таки знать, — спросила вдруг Галина, — откуда могли появиться у нас эти насекомые? Как вы думаете, Орест Викентьевич?
Изнывая от духоты, Шмелев присел на подоконник и, тревожно прислушавшись к завыванию ветра, нерешительно произнес:
— Почему бы не предположить, что они занесены к нам из глубин среднеазиатских пустынь?… Как вы на это смотрите с метеорологической точки зрения, молодой человек? — Орест Викентьевич повернулся к Крылову и нервно почесал бородку.
— Я только что просматривал синоптические карты за последние два месяца, — ответил метеоролог. — За это время несколько раз дули здесь сильные ветры юго-восточного и восточного направления, а в прошлом месяце был настоящий ураган. Он мог, конечно, занести частицы пыли или растительности с большого расстояния, а с ними, возможно, и этих столь необычайных насекомых.
— Вот видите! — словно обрадовался Орест Викентьевич, обращаясь к Галине. — Другого объяснения пока у нас нет. — И он продолжал развивать свою мысль, теребя шнурок старомодного пенсне: — Такие насекомые могли существовать и не очень далеко от нас, в одной из ближайших пустынь. Там, однако, для них были, очевидно, слишком суровые условия, и паразиты влачили жалкое существование. А тут вдруг к их услугам оказалась обильная пища, вот они и стали необычайно быстро размножаться.
Сугробова делала какие-то заметки в своей записной книжке.
— Откуда бы они ни появились, Орест Викентьевич, — сказала она, — совершенно несомненно, что это еще одно испытание устойчивости преобразования местной природы.
Галина встала из-за стола и пересела на диван к Крылову.
— Когда я разговаривала с Михаилом Александровичем, — продолжала она, помолчав немного, — он сообщил мне, что доложил на пленуме обкома о полной возможности вести на всех участках нашей степи сельское хозяйство.
— А тут вдруг форменный рецидив пустыни! — воскликнул Орест Викентьевич и как-то нелепо всплеснул руками.
Слова Шмелева разозлили Галину. Она холодно спросила:
— О каком рецидиве вы говорите, Орест Викентьевич?
— Если гибнут травы, что же будет сдерживать пески? Ведь они при первом же сильном ветре снова придут в движение, соберутся в барханы, как в недавнем прошлом, двинутся в наступление на поля, реки и водоемы. Ах, если бы знал Михаил Александрович перед своим выступлением о нагрянувшей на нас беде!..
— Напрасно вы философствуете, Орест Викентьевич, на темы, о которых не имеете ясного представления, — сухо заметила Галина, все более злясь на Шмелева. — Что же касается Михаила Александровича, то, как оказывается, он еще до выступления на пленуме знал уже о появившихся в наших степях вредителях.
— Но позвольте, откуда же? — удивился Орест Викентьевич. — Ведь пленум был назначен на двенадцать часов дня, мы же узнали о паразитах в два часа, а позвонили в обком только в четыре.
— Кроме нас с вами, есть и другие люди, которые беспокоятся за судьбу степей. Раньше нас сообщил в обком о странном состоянии степной травы колхозник, первый обнаруживший пораженный участок. Он совсем случайно проезжал тут и, несмотря на то что очень спешил, сделал крюк в сторону, чтобы позвонить из сельсовета в город.