Как только мы вышли на улицу, я сказала:
— Послушай, пойдем перекусим и поговорим про…
— К сожалению, у меня не получится, — резко ответила Гретхен. — Мы слишком долго проходили по магазинам, пока искали все эти штуки для тебя. Мне пора вернуться на студию.
— Но ведь у тебя выходной. — Я смотрела на Гретхен, поправляя на плече моток веревки. — Гретх, у меня такое чувство, что ты все же сердита на меня, и…
Она фыркнула.
— Ничего подобного. Просто мне действительно пора.
— Но я…
— Ради всего святого, Элис! — взорвалась Гретхен. — Единственная проблема в том, что ты утверждаешь, будто проблема есть, тогда как на самом деле ее нет! Все со мной в полном порядке, а сейчас я опаздываю на совещание, вот и все. Ты сама как-то раз говорила: то, чего тебе хочется, и то, что ты должна делать, — не одно и то же.
— Гретхен, — не веря своим ушам, проговорила я. — О чем ты, черт побери? Разве мы не можем просто…
— Послушай, я тебя очень прошу, — отозвалась Гретхен странно дрожащим голосом, — давай не будем. Прости. Мне совсем не хотелось вести себя по-свински с тобой. Просто я… просто я немного на нервах.
— Что случилось? — мгновенно спросила я, забыв о своих терзаниях. — Мне-то ты можешь сказать.
— Нет-нет, ничего такого, — покачала головой Гретхен. — Ничего серьезного. Просто переутомилась.
Я пытливо посмотрела на нее. Действительно, несмотря на макияж, было заметно, что она бледна и измождена.
— Я ничем не могу помочь? Что-нибудь на работе?
— Серьезно, ничего страшного, — снова покачала головой Гретхен. — Даже не думай. Я просто свинья, не обращай на меня внимания.
Она сошла с тротуара, помахала рукой. К ней тут же подкатило черное такси со светящимися шашечками на крыше.
— Завтра увидимся, ладно?
Гретхен потянулась ко мне, чмокнула в щеку и проворно уселась в такси. Когда она закрывала дверцу, глаза у нее блестели. Я вдруг поняла, что она вот-вот расплачется.
Я видела, как шевелятся ее губы, произносящие адрес. Я постучала по окошку — думала, вдруг она одумается и не уедет. Случилось что-то очень нехорошее. Я никогда не видела Гретхен в таком состоянии. Я знаками показала ей, чтобы она опустила стекло, но она сделала вид, будто ничего не замечает. На прощание она улыбнулась и помахала мне рукой, но я успела заметить, как слеза покатилась по ее щеке. Такси тронулось, и я инстинктивно сделала шаг назад. Гретхен упрямо смотрела вперед и не пожелала встретиться со мной взглядом. А потом машина скрылась за углом, а я осталась на тротуаре. Стояла как дура и судорожно сжимала в руке моток веревки.
Глава 13
До вечера Гретхен не отвечала на мои звонки, а к тому времени, когда я добралась домой, ее мобильный был выключен.
— Ты уже седьмой раз проверяешь телефон, — заметил Том, когда мы ложились спать. — Что-то случилось?
— Гретхен немного не в себе, — призналась я. — Я волнуюсь за нее, а она не отвечает на звонки.
— Уверен, ничего страшного, — зевнув, проговорил Том. — Конечно, я не могу знать наверняка, я просто наугад говорю — я ведь ее ни разу не видел. — Он откинул край пухового одеяла, лег, укрылся и потянулся за книгой. — Господи, я просто с ног валюсь! Еще никогда у меня не было такого напряга на работе! Ну… зато не даром стараюсь. — Он погладил мою руку и улыбнулся. — Вот увидишь. Но думаю, зря я до сих пор не познакомился с Гретхен. Как только на работе все немного поутихнет, обязательно познакомлюсь.
— Никаких проблем, — быстро ответила я.
На самом деле для Гретхен Том оставался всего лишь человеком, с которым я на паях снимаю квартиру, поэтому я не спешила их знакомить.
— Завтра после работы я иду в тренажерный зал, — объявил Том, — и меня не будет допоздна. Почему бы тебе не пригласить ее поужинать?
Я покачала головой.
— У меня завтра с ней фотосессия, так что мы все равно увидимся. И я уверена: ты прав. Наверняка ничего страшного. Наверное, она просто легла спать пораньше, чтобы завтра хорошо выглядеть.
Должно быть, вид я имела все еще встревоженный. Том отложил книгу и протянул ко мне руку.
— Хочешь, я тебя обниму? — спросил он.
Но мне хотелось сначала снять косметику, а когда я вернулась из ванной, Том уже крепко спал, сложив руки на лежавшей на груди книге. Я обрадованно закрыла книгу, скользнула под одеяло рядом с Томом и выключила ночник.
Спала я плохо. Мне снились обручальные кольца, надевающиеся на мои пальцы, а потом мои руки взрывались. Ничего приятного в этом не было, и на следующее утро я прибыла в фотостудию совершенно измотанная, с таким чувством, что мне нужно было проспать еще часа три, чтобы справиться с дневной нагрузкой. Я не знала, как лучше вести себя с Гретхен. Так, будто ничего не произошло? Не вспоминать о вчерашнем? Мне не хотелось, чтобы она думала, будто мне безразлично то, что ее явно огорчило, но точно так же мне не хотелось снова огорчать ее — а уж тем более перед фотосессией.
Но затем передо мной встали более насущные проблемы. В студию уже доставили упаковку с одеждой для съемки. А когда я распаковала костюмы, выяснилось, что нам прислали не наш заказ. В коробке оказался ворох экзотических, дорогущих, супермодных нарядов, предназначенных, как я выяснила по ярлыку, для журнала «Коко». В первый момент меня охватила настоящая паника, но я сделала глубокий вдох и посмотрела на часы. До того как в студию хоть кто-нибудь явится, у меня оставалась уйма времени.
Я немедленно позвонила в компанию, которая отправила нам одежду. По всей видимости, работали они на редкость бестолково.
— Ярлыки на упаковках то и дело отклеиваются, — сказала мне по телефону какая-то девица. — Наверное, просто перепутали и ваш заказ попал в «Коко». Думаю, к завтрашнему дню мы все уладим.
То есть — через день после съемки?! Через час я, пытаясь успокоиться, сидела в жутко дорогущем грузовом такси и мчалась по городу. Я попросила водителя как можно скорее доставить меня к офису «Коко». Работать на них мне не доводилось, но я знала, что они предпочитают держать марку «трендового» журнала, а значит, в их отделе моды наверняка трудятся талантливые ищейки, мотающиеся по миру в поисках новоиспеченных дизайнеров и женщин, которые ткут эксклюзивные ткани при свечах на вершинах гор — таких далеких, что до них нужно добираться суток пять на верблюде. А мне предстояло объяснить этим агентам высокой моды, что в ожидаемой ими посылке вместо роскошных нарядов лежит двенадцать костюмов для девочек-ковбоев и новенькая лошадиная маска.
Такси остановилось перед шикарным зданием со стеклянным фасадом. Из здания выходили и входили внутрь невероятно гламурные персоны. Подхватив коробку с нарядами и порозовев от натуги, я вошла в строго обставленную прохладную комнату администрации.
— Могу я поговорить с кем-нибудь из отдела моды? — обратилась я к администраторше с асимметрично подстриженной челкой. Когда она вздернула словно бы заледеневшую бровь и устремила на меня, покрытую испариной, холодный взгляд из-под этой челки, у меня возникло ощущение обмана зрения.
Через некоторое время, после порции путаных объяснений, меня препроводили к большущей кабине лифта и сказали, что кто-то встретит меня на четвертом этаже. Я вышла в коридор, увешанный сотнями журнальных обложек в рамках. На каждой обложке красовался логотип «Коко».
Меня никто не встретил, поэтому я, поставив коробку на пол, стала толкать ее вперед. Повернув за угол, я оказалась в офисе, сильно смахивающем на муравейник. В просторном зале стояло около тридцати рабочих столов. За одним из них, в самой середине зала, сидел мужчина и оглушительно громко говорил по телефону.
— Роберт, мне все равно. У меня в Марокко груз пледов, и посреди треклятой пустыни все его ждут.
В другом углу группа взволнованных женщин окружила весьма манерного мужчину. Они наперебой ворковали:
— Ну, кто у нас сегодня именинник?
Мужчина по очереди вскрывал коробочки с подарками. Открыв одну из них, он вытащил солнечные очки и воскликнул:
— О БОЖЕ! Я просто В ВОСТОРГЕ! Они такие чертовски КОКО-шные!
Он нацепил очки, а женщины запели: «Это будет… так „Коко“! Это будет так „Коко“!» — на мотивчик «So Macho» из репертуара Синитты[39].
Мне захотелось испариться. Мгновенно.
Мимо меня проскочила еще одна женщина. Она держала в руках небольшую стопку листков бумаги и на ходу бросала их через плечо, бормоча:
— Нет, нет… определенно — нет, у нее колени кривые… вот эта — может быть, пусть агентство поищет ее снимок со спины.
Женщина сунула снимок робкой с виду девушке, семенившей рядом с ней. Та кивнула и поскакала куда-то, словно белый кролик.
Меня никто не замечал.
Через некоторое время, когда мне стало казаться, что прошло уже несколько часов, одна из девушек оторвала взгляд от кипы бумаг на столе и устало, без улыбки проговорила:
— Могу я вам чем-то помочь?
Я объяснила ситуацию и после общего веселья (смеялась не только я) у стола, возле которого собрались женщины и мужчина-гей, мы обменялись посылками.
— Знаете, это просто блеск, — выдохнул гей, плюхнувшись на стул и утирая слезы. Его явно утомило все происходящее. — Вы притащили сюда на такси целую кучу платьев от Маккуина[40], а нам прислали охапку костюмчиков а-ля Долли Партон[41], и никто ничегошеньки не заметил! Волшебно, волшебно! Н-но, моя лошадка!
Он прижал к лицу дурно сделанную маску лошади. Все истерически расхохотались.
— А если серьезно, — проговорил он, опустив маску, — у меня только что родилась обалденно гениальная идея.
Он резко выпрямился и словно бы устремил взгляд вдаль. В офисе все зашептались. А потом стало тихо. Все примолкли в ожидании чего-то вроде мгновения, способного коренным образом изменить жизнь.
— Что, если… Что, если мы выберем кожу в качестве нового концепта? Это будет эволюция кожи! Мы развесим миниа