– Нет, – ответила Уэст, отводя взгляд.
– Почему? Что случилось?
Она сделала несколько автоматических взмахов руками, все еще побаливающими от нагрузки.
– Я была недостаточно хороша. – Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица.
Роджерс, похоже, ей не поверил.
– Как по мне, ты очень даже хороша. Понятия не имел, что работаю со спортсменкой.
Уэст уже слышала эти слова раньше. И они всегда ее сердили.
– Я вот правда в молодости ничего не достиг. Только и знал, что напиваться да гоняться за девчонками, – продолжил Роджерс с улыбкой.
– Пожалуйста, мы можем об этом не говорить? – воскликнула Уэст.
Воцарилось молчание, только ветер свистел, пролетая по песку.
Не говоря ни слова, они шли к отелю. На Уэст накатило раздражение; воспоминания о прошлом усилили ощущение провала. Ей казалось, что сейчас, уезжая с острова и оставляя дело нераскрытым, она снова всех подвела. Как подвела отца. Как подвела Сару. Тогда она ничего не могла поделать, но теперь у нее была возможность помочь. Она – детектив полиции. И на этот раз ей следовало во всем разобраться. Девочка пропала. Еще одна семья терзалась неизвестностью, не представляя, жива их дочь или нет. Никуда не годится.
Внезапно она осознала, что Роджерс опять заговорил:
– Похоже, ты не проверяла свой мобильный этим утром. Он так и валяется на полу у меня в номере.
Уэст заставила себя вернуться в реальность.
– Нет. А что?
– Шеф хочет встретиться с нами.
Она остановилась.
– Зачем?
– Я не знаю.
– В смысле?
– Он не сказал. Просто велел заехать к нему.
– Когда?
Роджерс посмотрел на часы.
– Просил быть к девяти. Это через десять минут. Собственно, я потому и пришел за тобой на пляж. Ты же не думала, что мне захотелось прогуляться?
– И он не назвал никаких причин?
– Нет. Сказал только: это срочно. Может, хочет попрощаться с нами и объявить благодарность за нашу работу…
– Разве он вчера этого не сделал?
– Ну, может, решил повторить…
Уэст не ответила. Все ее мысли сосредоточились на предстоящей встрече. Похоже, надежда еще есть.
Глава 27
Уэст понадобилось десять минут, чтобы принять душ и одеться. Потом они двадцать минут ехали до полицейского участка. На улице возле него сидели на скамейках люди в форме – вышли на перерыв. Один из них, по фамилии Дитон, дружески похлопал Роджерса по спине, когда тот проходил мимо.
– Никак отсюда не выберешься, да?
Роджерс улыбнулся в ответ, но пожал плечами, когда Дитон спросил, зачем они явились. Уэст тоже промолчала, да к ней никто и не обращался, разве что лейтенант Лэнгли искоса глянул на нее. А потом кивнул, приветствуя.
– Детектив Роджерс, детектив Уэст…
Шеф стоял возле окна. Он махнул головой в сторону двух стульев, поставленных перед его столом, и налил им по чашке кофе из собственной кофеварки. Они присели. Уэст обвела глазами кабинет, который уже не рассчитывала увидеть.
В маленьком помещении было очень чисто. Там стоял плотно набитый книжный стеллаж – все книги явно прочитанные. Возможно, именно так шеф собирался провести последние годы перед отставкой, посиживая за столом с книгой или газетой.
– Я так понимаю, у вас билеты на паром в полдень? – сказал шеф Коллинз, садясь за стол и улыбаясь им. – Наверняка вам обоим не терпится вернуться к семье и друзьям.
Он многозначительно поднял брови. Уэст почувствовала, что Роджерс смотрит на нее, и утвердительно кивнула.
– Но я хотел рассказать вам о вчерашней небольшой подвижке.
Его глаза обратились к газете с объявлением Карренов, лежавшей на столе. Лицо Коллинза оставалось бесстрастным. Он отпил глоток кофе.
– Вчера вечером я разговаривал по телефону с Джеймсом Карреном, – продолжал шеф. – Он сообщил мне, что собирается приобрести рекламные площади на следующую неделю и далее. Так будет, пока их дочь не найдется или у семьи не кончатся деньги. – Он сделал паузу и поглядел на детективов со слабой улыбкой. – А как вам известно, денег у Карренов куры не клюют. – С этими словами шеф усмехнулся, потом сложил руки на груди, словно молится. – С восьми часов сегодняшнего утра мы получили двадцать семь звонков. Наводки от людей, которые считают, что видели ее, со всей страны. – Говоря это, он пристально смотрел на детективов.
– Что-нибудь стоящее, сэр? – спросил Роджерс. После ясного, четкого голоса Коллинза его собственный прозвучал низко и хрипло.
– Пока что ничего конкретного. Лэнгли со Стриклендом сейчас отрабатывают их. Если Лэнгли прав – и девочка пошла купаться, – то ничего стоящего и не будет. Просто куча дополнительной работы и новые тупики. Но если Лэнгли ошибся… – Бровь шефа взлетела вверх. – В общем, есть шанс, что что-нибудь всплывет. А это возвращает меня к тому, для чего я пригласил вас. – Он снова принялся барабанить пальцами по столешнице. – Перейду прямо к делу. Вчера я переговорил с вашими начальниками. Объяснил, что обстоятельства у нас изменились и ваша помощь может потребоваться дольше. Оба согласились – конечно, если вы сами не против.
Уэст поняла, что все это время сидела не дыша. Сделала глубокий вдох.
– Значит, вы не сокращаете следственную группу? – спросила она.
– Официально – нет. Неофициально – да. Сами понимаете, я не могу и дальше использовать всех своих детективов для одного-единственного расследования. Может, на острове Лорни мало что происходит, но все-таки у нас есть и другие преступления, которыми надо заниматься. – Он улыбнулся. – Лейтенант Лэнгли номинально остается главой следственной группы, как и раньше, но, если вы согласны, следствием будете заниматься вы вдвоем. Поиски на побережье продолжатся силами береговой охраны.
– Значит, мы будем отрабатывать наводки, поступающие благодаря объявлениям Карренов? – поинтересовался Роджерс.
Шеф снова отпил кофе.
– В общем-то да. Я также предлагаю вам еще раз изучить дело. Все пересмотреть. Может, что-нибудь было упущено.
– Но вряд ли? – спросил Роджерс.
Шеф ничего не ответил.
– Оплачивать ваше пребывание в отеле мы больше не сможем, но в Силверли есть множество квартир, пустующих в это время года. Там вам будет просторнее. – Он опять улыбнулся. – И вы по-прежнему останетесь соседями.
– О каком примерно сроке мы говорим? – Роджерс прищурился.
Шеф Коллинз пожал плечами:
– Если мы не найдем ничего интересного, а Каррены не решат, что напрасно тратят деньги, то я думаю вернуться к этому вопросу через три месяца. Для каждого дела должен быть свой срок. Даже если у родителей жертвы успешное пиар-агентство. – В кабинете повисла тишина. – Знаю, вы не рассчитывали оставаться на острове так долго. И вам, наверное, не терпится вернуться к родным и друзьям.
Две картинки промелькнули перед мысленным взором Уэст. Ее квартирка в Хартфорде и лицо Мэтью. Они исчезли так же быстро, как и возникли. Груз разочарования упал с плеч. Ей представился второй шанс. Возможность не подвести. А потом пришла новая мысль. Новая картинка встала перед глазами: волосатая спина Роджерса на белых гостиничных простынях. Что, если это станет проблемой?
Она не знала, согласится Роджерс или нет. Тот ясно дал понять, что считает дело безнадежным. Если он уедет, как собирался, для нее будет лучше. Не придется беспокоиться о том, как бы остальные не прознали об их совместно проведенной ночи.
Однако Роджерс прервал ее раздумья:
– Я могу остаться еще ненадолго, сэр. Дома мне пока особенно нечего делать.
– Отлично. Очень хорошо. Детектив Уэст? – Внимание шефа обратилось на нее.
Она старалась соображать быстрее. Мысль о том, что весь департамент узнает про них с Роджерсом, казалась Уэст невыносимой. Но потом она просто от нее отмахнулась. Кому какое дело? Она сразу знала, что отвечать.
– Я тоже, сэр. Останусь столько, сколько потребуется.
Она поглядела на Роджерса, их взгляды встретились, а потом оба отвели глаза.
Глава 28
Мое сердце стучит, как барабан, пока я сижу и таращусь на картинку в ноутбуке. На экране стоп-кадр с девочкой – она смотрит на меня. Девочка, которую ищет вся Америка. Оливия Каррен.
Я нашел ее. Поймал своей камерой для съемок диких животных. Я щиплю себя, потому что происходящее кажется нереальным. Щиплю за обе руки, пока они не начинают болеть, но она по-прежнему здесь, на моем экране, выглядывает в окно – прямо в камеру. Постепенно меня начинают одолевать сомнения. Она выглядит совершенно нормально. Почему Оливия не заперта в подвале?
Я проверяю дату съемки. Шесть дней назад. Прокручиваю ролик на несколько кадров вперед. Изображение не такое уж отчетливое. Окна грязные, а поскольку в доме горит свет, девочка освещена сзади, и ее лицо в тени. Кроме того, за эти несколько кадров его выражение изменилось.
Я увеличиваю изображение и пытаюсь понять, выглядит она напуганной или нет. Определить это проблематично, но она точно не улыбается.
И что это означает? Если она в гостиной, то, может, ей удалось выбраться из подвала, или где там он ее держит? Но если ты сбегаешь от убийцы, то не станешь задергивать занавески, правда? Почему она не выбегает из дома? Почему не открывает дверь и не бежит со всех сил?
Тут у меня возникает новая мысль. Такая очевидная, что вам она, наверное, уже приходила в голову, но я испытываю настоящее счастье. Оливия Каррен жива. Хотя по телевизору неоднократно говорили, что она может быть жива и находиться в каком-то неизвестном месте, давным-давно стало ясно, что никто в это не верит. Даже родители, когда смотрят в камеру и делают вид, что обращаются напрямую к Оливии: говорят, как они ее любят и как ждут, когда она вернется домой. Говорят – и не верят. Судя по тому, сколько они плакали, они давно считают ее мертвой.
Но она не мертвая. Она жива, и я нашел ее!
Я просматриваю видео еще несколько раз, чтобы проверить все детали. Возможно, полицейские захотят, чтобы я и дальше помогал им. Смогу я совмещать это с учебой в школе? Стану ли знаменитым? Как тот французский мальчик, Тинтин?