Детектив Роджерс меряет меня долгим взглядом. Потом перебирает стопку бумаг на столе перед собой и достает оттуда листок.
– Филип Фостер был на пляже Силверли в ту ночь. Рыбачил до половины одиннадцатого, после чего бросил, поскольку ничего не поймал. Потом, до четверти двенадцатого, выпивал на вечеринке с несколькими знакомыми, включая некоего Брайана Ричардса. – Роджерс поднимает глаза на отца. – Он же ваш сосед, мистер Уитли, верно?
Отец ничего не говорит.
– Дочь мистера Фостера тоже была на вечеринке, и они уехали вместе, около четверти двенадцатого. Отправились прямиком в Ньюли и прибыли домой незадолго до полуночи. Его жена подтвердила, что до утра он больше никуда не отлучался. Филип Фостер непричастен к исчезновению Оливии Каррен.
И в этот момент раздается стук в дверь. Я едва замечаю его, но детектив Уэст встает. Детектив Роджерс не спускает с меня глаз.
В молчании мы сидим, кажется, целую вечность. А потом, когда детектив Роджерс уже открывает рот, чтобы снова заговорить, детектив Уэст обращается к нему от двери:
– Роджерс! Тебе стоит подойти. Кое-что появилось.
Глава 39
Наскоро выпив по стаканчику кофе, детективы Уэст и Роджерс поспешили в переговорную, где собрался, кажется, весь департамент полиции острова Лорни. На стене там уже повесили экран, и проектор отбрасывал на него бледную фотографию руки, грубо отрезанной по предплечью. Хотя в комнате яблоку негде упасть, там повисла грозная тишина. Лейтенант Лэнгли и шеф Коллинз стояли перед экраном, дожидаясь, пока все рассядутся.
– Опустите жалюзи, будьте добры, – распорядился Лэнгли, пока шеф оглядывал переговорную. – И побыстрее.
В комнате стало темно. Изображение на экране проступило отчетливее: желтые, фиолетовые и зеленые тона стали насыщенней. Все они были неестественными. А фотография – тошнотворной.
– Думаю, просить вашего внимания необходимости уже нет, – сказал Лэнгли. Ответа он ждать не стал. – Как вы все знаете, сегодня утром на пляже в западной части Голдхейвена была обнаружена кисть руки с частью предплечья, принадлежащая молодой девушке. Заключения судмедэксперта придется немного подождать, но, судя по родинке вот здесь, – он постучал пальцем по экрану, отчего тот закачался и изображение исказилось, – практически нет сомнений, что это рука Оливии Каррен. Более того, и без экспертизы можно сказать, что руку отрезали намеренно. А это означает, что теперь мы расследуем убийство.
По переговорной пробежал шепоток, и Лэнгли заговорил громче:
– По степени разложения можно заключить, что Оливия умерла сразу после исчезновения, двадцать восьмого августа этого года. Но руку отрезали позднее, вероятно, на прошлой неделе. Более точное время станет известно, когда эксперты закончат.
Лэнгли сделал паузу и обвел переговорную взглядом.
– Сразу должен сказать: это никоим образом не связано с информацией, полученной детективом Роджерс и детективом Уэст относительно жителя Силверли Филипа Фостера. Знаю, многим из вас пришлось попотеть, проверяя эту версию, но настал момент двигаться вперед. – Он сочувственно глянул на Роджерса, а потом на Уэст – уже жестче. – Итак, какие будут соображения?
В переговорной повисла тишина. Потом все заговорили разом.
– Как именно отрезали руку? – спросил один из детективов.
Лэнгли развернулся к нему.
– Экспертиза покажет точнее, но я бы сказал, каким-то зазубренным ножом.
– А это не мог быть хищник? Акула, например?
– Нет.
– А если лодка? Она не могла попасть под винт?
– Нет. Это видно по отметинам. – Лэнгли ткнул пальцем в экран, словно тут и сомнений быть не могло. – Тот, кто это сделал, отнюдь не профессионал. Если, конечно, он не резал вслепую.
– Где именно нашли руку? – выкрикнул кто-то из патрульных.
– В воде в приливной полости. Дети наткнулись, случайно. Перепугались до полусмерти.
– А если точно, то где? – перебила Уэст.
– На пляже Голдхейвен, – ответил Лэнгли.
– Это же туда приходит паром? – уточнил Роджерс.
– Да, – подтвердил Лэнгли, начиная раздражаться. Вроде как все должны были это знать.
Снова заговорил патрульный:
– Береговая линия за Голдхейвеном – это сплошь пещеры и скалы. Удобное место, чтобы спрятать тело.
– И очень неудобное, чтобы потом его искать, – вставил другой.
– Еще хуже будет, если тело придется искать по частям, – хмыкнул Лэнгли.
Патрульные переглянулись. Они прекрасно знали, кому поручат поиск – им, конечно же.
– Какие там течения? – спросил первый. – В смысле, его не могло вынести туда с другой стороны острова?
Другой патрульный покачал головой. Он дольше всех работал в участке и был заядлым рыбаком. Течения он знал как свои пять пальцев.
– Не могло. Все, что попадает там в воду, уносит на север или на юг, но точно не к другому побережью.
– Все равно проверьте. Уточните у береговой охраны, – вмешался шеф Коллинз, обращаясь к лейтенанту Лэнгли. Тот кивнул. – Я не хочу, чтобы кто‐нибудь еще наткнулся на расчлененные останки, – заявил он, и в переговорной снова повисла пауза. На этот раз долгая.
– А что, если будет только рука? – в тишине задала вопрос Уэст. – Что, если мы не найдем остальное?
Лэнгли покосился на нее:
– В каком смысле?
– Я хочу сказать, кто станет просто так отрезать трупу руку? Причем с родимым пятном? – спросила Уэст. Взгляды всех присутствующих обратились к ней.
– Ты о чем? – вмешался Роджерс. – Не понимаю…
– Я и сама не знаю, но… Зачем отрезать руку спустя недели после убийства? – спросила Уэст. – Какой в этом смысл?
– Убийца вернулся и попытался избавиться от улик? – предположил Роджерс, но голос у него был не очень-то уверенный.
Возникла новая пауза. На этот раз прервал ее Лэнгли:
– Естественно, нам нужно больше информации. Мы с шефом уже обсудили следующие шаги. Первое, – он поднял в воздух указательный палец, – надо найти ее – либо все тело, либо расчлененные останки, которые могло смыть в океан. Скоординироваться с береговой охраной. Переговорить с местными рыбаками. Если потребуется, проконсультироваться у океанологов в университете. Обозначить участок местности, откуда могло вынести руку, и составить план поисков. Мы должны найти ее прежде, чем это сделает кто-то другой. Второе. Голдхейвен теперь – наша область расследования. Раньше у нас не было причин сосредоточиться на нем. Что ж, теперь они появились. Надо обойти все дома. Выяснить, не видел ли кто чего-нибудь подозрительного. Причем как за последние две недели, когда предположительно была отрезана рука, так и в августе, когда девочка пропала. Роджерс, Уэст, этим займетесь вы. Третье. Дело Каррен становится главным приоритетом нашего департамента. Все остальные мы откладываем. Абсолютно все. К нам уже приковано внимание всей страны – благодаря мистеру и миссис Каррен. Представляю, что будет, когда новость опубликуют. Поэтому я хочу, чтобы следующие заголовки гласили: мы поймали убийцу. Это ясно?
Лэнгли помолчал несколько секунд, но все в переговорной так и сидели не шелохнувшись.
– Что ж, за работу! Сидя здесь, мы никого не поймаем. Собирайтесь и отправляйтесь.
Он отключил проектор, и экран снова стал белым.
Глава 40
Роджерс вел машину к Голдхейвену. Оба они сидели молча, погруженные в раздумья. Пляж был огорожен, патрульные расставлены на каждых пятидесяти шагах вдоль короткого променада. Они разворачивали редких туристов, еще оставшихся на острове.
Из-за прилива полость, где нашли руку, скрылась под водой. Однако полицейские обыскивали линию прибоя буквально по миллиметру, копаясь в водорослях, перемешанных с мелким мусором и фрагментами пластика. Пляж не был особенно красивым: короткая полоска песка заканчивалась грудами валунов, переходящими в отвесные скалы – те образовывали устье бухты. Уэст оказалась на Голдхейвене впервые с тех пор, как на пароме прибыла на остров. Тут она поняла, насколько красив Силверли с его белыми песками, тянущимися на несколько миль в обоих направлениях.
– Идем. Лучше будет двигаться, – обратился к ней Роджерс.
Они разделились – каждый со своим списком улиц, – и Уэст начала стучаться в двери домов. Больше половины из них стояли пустыми. Там, где были люди, никто ничего не видел. Потом одна женщина пригласила ее войти. Шепотом она сообщила Уэст, что заметила зеленый минивэн, который стоял неподалеку от ее дома примерно с неделю, тогда же, когда пропала Оливия.
– Почему это показалось вам странным? – спросила Уэст.
– Потому что раньше я его не видела, – прошептала женщина в ответ.
– Вы знаете, чей он?
– Нет.
– Есть еще какие-то причины, по которым вам кажется, что он может иметь отношение к пропаже девочки?
Женщина задумчиво нахмурила лоб.
– Нет, – ответила она наконец.
– Хорошо… Номер вы, очевидно, не записали? – поинтересовалась Уэст.
Женщина покачала головой так печально, словно ее промашка могла дорого обойтись.
Это ничего не значило – скорее всего, ничего, – но информацию следовало запротоколировать, как и все остальное. Цвет автомобиля, марка. Потом их придется занести в базу данных, над которой Роджерс с Уэст корпели предыдущие три месяца и которая теперь оказалась бесполезной.
Так оно и продолжалось. Дверь за дверью, человек за человеком. Час за часом.
– Есть что-нибудь? – спросил Роджерс, когда стучаться в дома стало уже поздно и они встретились снова.
– Не-а, – пробормотала Уэст.
– Ты в порядке? – поинтересовался Роджерс.
– Конечно, – ответила она.
По дороге назад в Силверли они почти не разговаривали. Через какое-то время Роджерс включил радио. Мужской голос, полный энтузиазма, вещал, что сейчас находится на острове Лорни, где полиция сосредоточила поиски на портовом городке Голдхейвен.
– Ранее этим утром шеф полиции Ларри Коллинз подтвердил печальные известия об Оливии Каррен, пропавшей девочке-подростке, про которую стало известно, что она погибла практически сразу после исчезновения – самая худшая из возможных новостей для ее родителей. Это произошло на том же самом пляже, где вчера была обнаружена страшная находка, отрезанная рука Оливии.