– Значит, ты девушка папы?
Она улыбается мне и кивает.
– Не совсем, но, думаю, да. – Опять улыбается и делает большие глаза. – Ох, Билли, мне так жаль, что нельзя было сказать тебе раньше… Взрослые – странные существа!
Она тянется ко мне через стол, берет мою руку в свои. Ее руки очень мягкие, с красивыми тонкими пальцами. Я чувствую, как они сжимают мою ладонь.
– А что насчет Дэна? – спрашиваю я чуть погодя. Эмили пожимает мою руку в последний раз и отпускает.
– Дэн ничего не знает, – отвечает она. – Никто не знает. За исключением тебя – теперь, – как ты понимаешь. Нам приходилось держать это в секрете, чтобы посмотреть, выйдет ли между нами что-нибудь. – Она переводит глаза на отца. – Если да, мы, конечно, всем расскажем. Включая Дэна.
Отец глядит на нее, по-прежнему взволнованный. Но куда внимательнее он глядит на меня. Мне кажется, я вот-вот заплачу, поэтому решаю отпить какао, пытаюсь поднять кружку, но руки у меня дрожат, и какао проливается на стол.
– Извините, – шепчу я, и Эмили начинает преувеличенно суетиться, вытирая лужицу. Потом они снова оба сидят и пялятся на меня. Я опять пробую отпить какао, но оно невкусное – на вкус как картон. Гляжу на упаковку и вижу, что она совсем старая. Логотип изменили тысячу лет назад, и цвета теперь тоже другие. Собственно – теперь я это замечаю, – вся кухня какая-то старомодная. И прихожая тоже. Как будто тут живет пожилая леди, а не Эмили.
– Почему твоя кухня такая старая? – внезапно спрашиваю я.
На мгновение Эмили теряется, а потом начинает смеяться. Удивительно, насколько атмосфера в кухне становится легче от ее смеха. И лицо у Эмили такое симпатичное, когда она смеется.
– Это коттедж моей бабушки, Билли. Точнее, был. Она умерла в начале этого года. Я еще не успела со всем тут разобраться.
Повисает молчание, магия ее улыбки медленно тает. Снова заговаривает отец:
– Слушай, Билли, нам с Эм надо переговорить с глазу на глаз. Может, пойдешь поищешь по телевизору какой-нибудь научный канал? Дашь нам посоветоваться?
Вообще-то, я хочу ответить «нет». И спросить, что происходит и почему мы здесь. Почему он внезапно притворяется таким заботливым. Но я не могу выкинуть из головы то, что сказала Эмили. В обычной ситуации я все бы выложил ей – Эмили можно доверить что угодно. Но теперь я сбит с толку. Мне нужно время, чтобы все обдумать. И я не забыл про пистолет у отца за поясом.
Гляжу на Эмили в надежде, что она придет мне на помощь, но она кивает, поддерживая предложение отца. Поэтому я просто делаю, как он сказал. Беру двумя руками свою чашку и поднимаюсь из-за стола.
– Вот и отлично, – говорит отец и захлопывает за мной дверь.
Глава 59
Прохожу в гостиную, как велел отец. Я надеялся, что смогу подслушать, о чем они будут говорить, но они переходят чуть ли не на шепот. Гостиная обставлена, как весь остальной дом. На стенах пожелтевшие обои в цветочек, на полу коричневый ковер. Там есть окно, но когда я осматриваю его, то понимаю, что рама заперта, а ключа нигде нет. Наверное, бабушка Эмили была из тех старушек, которые вечно боятся, что к ним заберутся воры. Многие старики такие.
Я все равно думаю, не сбежать ли мне. Я мог бы просто открыть входную дверь и броситься на улицу. Добраться до соседей и попросить вызвать полицию. Какое-то время размышляю над этим. Но мне страшно. Что, если отец погонится за мной? Может, он все-таки решил меня не убивать? Я не знаю, и мне тяжело думать обо всем этом одновременно. Поэтому я перестаю. Сажусь на диван и просто жду, что будет дальше.
Какао пить совсем не хочется. С ним определенно что-то не так – наверное, потому, что оно старое. Завалялось где-то у бабушки Эмили в буфете. От этих мыслей меня начинает подташнивать, но я не хочу обижать Эмили, поэтому выливаю какао в цветочный горшок в углу комнаты. Немного рыхлю землю, чтобы не было видно, что я сделал, потом вытираю руки о ковер. Он и так коричневый.
Думаю, лучше будет послушаться отца. Я ищу пульт от телевизора, но вместо него натыкаюсь на ноутбук Эмили – он лежит на диване, наполовину накрытый подушкой. Секунду я смотрю на ярко-голубую крышку. В обычных обстоятельствах я не стал бы заглядывать в него, но вдруг мне удастся выйти в интернет? Попробовать узнать, что происходит? Я бросаю взгляд на дверь, убеждаясь, что Эмили там нет, и быстро открываю ноутбук. Аватарка Эмили – морская звезда. Я таращусь на нее и тут замечаю, что курсор начинает мигать, требуя ввести пароль. Пароля Эмили я не знаю, поэтому захлопываю ноутбук, чувствуя себя виноватым. Подсовываю его обратно под подушку и откидываюсь на спинку дивана. Внезапно ощущаю на себе груз последних новостей.
Отец с Эмили вроде как пара. Я начинаю припоминать разные вещи, которые уже давно казались мне странными. Как я звал ее с собой смотреть на мертвого кита, а Эмили сказала, что у нее работа. Но она не работает по субботам во вторую половину дня. Никогда не работала. Может, она отказалась идти со мной, потому что встречалась с отцом? Мне вспоминается, как поздно отец стал возвращаться по вечерам домой. Чуть ли не ночью. Я стремительно краснею. Он был с ней. Но злит меня не это, а то, что я тем временем сидел у себя в комнате и мечтал, как мы с ней будем вместе ездить по миру и заниматься наукой. Мои щеки пылают огнем.
Приказываю себе прекратить. Ну помечтал немного, что такого? Я же ничего серьезного не имел в виду. Тут мне попадается наконец пульт от телевизора, и я начинаю перебирать каналы, как сказал отец, пытаясь найти какой-нибудь научный, но натыкаюсь на мультики. Сто лет я не смотрел детское телевидение, однако палец почему-то отказывается давить на кнопку, чтобы переключиться. Звук приглушен, но в мультике и так все понятно: собака и кролик гоняются друг за другом. Я откладываю пульт и оставляю канал. Внезапно ощущаю, что лицо у меня мокрое. Хватаю подушку и утираюсь ей. Потом прижимаю ее к животу, обхватив обеими руками. И позволяю слезам свободно течь.
Кажется, проходит несколько часов, прежде чем Эмили появляется в гостиной. Я лежу, съежившись на диване, и по-прежнему смотрю мультфильмы. Я несколько раз переключался между «Картун нетворкс» и «Дисней джуниор», так что почти забыл, где я и как здесь оказался. Волосы у Эмили собраны в хвост на затылке, и она переоделась. Теперь на ней мешковатый свитер и брюки, но она все равно выглядит прекрасно.
– Эй, Билли, как дела? – спрашивает она мягко. Кладет руку мне на голову и взлохмачивает волосы. – Нелегко тебе пришлось, да? Как себя чувствуешь?
Я не знаю, что сказать, поэтому молчу, и Эмили продолжает:
– Насчет того, что ты раньше сказал… Что твой отец… что Сэм как-то причастен к смерти той девочки. Это не так. Дело совсем не в этом.
Я еще немного смотрю в экран, прежде чем ответить. Не знаю, готов ли я это обсуждать.
– Откуда ты знаешь? – говорю я, потому что нельзя же совсем игнорировать ее.
– Сэм все мне рассказал. Дело не в Оливии Каррен. И я клянусь, что дело не в тебе, Билли. Он не пытался тебя убить. Даже не думай. Он никогда не причинил бы тебе вреда.
Я слышу ее слова, но на фоне работающего телевизора они звучат глухо. Мультяшный мир воспринимать куда проще. Правда в том, что я ужасно вымотался. Мне хочется отвернуться от Эмили и притвориться, что ничего этого не было. Но тут события сегодняшнего утра встают у меня перед глазами. Притвориться не получится.
– У меня есть доказательства.
Она реагирует немного странно: начинает улыбаться, чтобы подбодрить меня, и тут же хмурит брови.
– Какие доказательства, Билли?
У меня течет из носа; приходится шмыгнуть им.
– Я нашел заколку Оливии в багажнике папиного пикапа. На ней была кровь.
Эмили прикасается к волосам у себя на затылке. Они не такие, как у Оливии. Волосы Эмили темные. Она проводит пальцами по своей заколке.
– Билли, это невозможно. – Голос у нее уверенный и спокойный.
Я пожимаю плечами:
– Но так и было.
Она улыбается мне с беззащитным лицом.
– Билли, иногда люди принимают воображаемое за действительное. Совершают ошибки и придают большое значение случайным вещам. Я имею в виду в сложных ситуациях.
– Я ничего не воображал. – Мой голос становится сердитым. Это удивляет меня. – Это та самая заколка, которая была на ней в ту ночь. И на ней осталась кровь.
Секунду Эмили молчит.
– Можешь показать ее мне, Билли? Уверена, этому есть объяснение. Если покажешь, я тебе объясню.
Я качаю головой и отвожу глаза.
– Я засунул ее под гидрокостюм. Ее вымыло водой, когда отец затащил меня в океан.
– Значит, она пропала? – спрашивает Эмили медленно.
Потом ненадолго замолкает опять, размышляя. Я тоже думаю – о том, что она скажет дальше. Что я все вообразил? Но нет, этого Эмили не говорит.
– Ты искал ее на пляже?
Ее вопрос изумляет меня.
– Возможности не было, – отвечаю я Эмили. – И потом, она пропала в воде. Никто никогда ее не найдет.
Она кивает. Делает большие глаза и улыбается мне. Присаживается на диван рядом со мной, обнимает за плечи и притягивает к себе. Раньше она никогда так не делала, и мне немного неловко, потому что лицо слишком близко к ее груди. Мне кажется, это не очень правильно, но я стараюсь запомнить свои ощущения. Какая она мягкая и теплая… Запах духов Эмили становится сильнее. Цветы.
– Слушай, Билли. – Она еще крепче прижимает меня к своему боку. – Помнишь, как все получилось с мистером Фостером? Ты был совершенно уверен, что он замешан, а потом… В общем, оказалось, что он ни при чем. Так вот, с этой заколкой – если она правда была, – скорее всего, то же самое. Конечно, наверняка я не знаю, но ты мог все неправильно понять.
Мне хочется ей верить. Хочется верить, что я все неправильно понял. Хочется просто прижаться к ней лицом и притвориться, что ничего не было, но это невозможно. Я здесь. В этой странной комнате. Все поменялось. Стало другим. Я отодвигаюсь от нее.