– Но я видел ее, Эмили. Я видел ее. – По неизвестной причине я говорю чуть ли не умоляюще. – Я держал ее в руках.
Просовываю руку под свитер и ощупываю грудь, где был след от заколки до того, как исчезнуть.
– Я положил ее вот сюда. На ней была кровь и волосы, маленький клочок светлых волос. Заколка была точно такая же, как у Оливии Каррен. И сразу после этого отец пытался меня утопить. Толкал под воду. Прямо в волну. Он гнался за мной.
Слезы ручьями текут у меня по щекам, но мне плевать. Я их даже не вытираю.
– Билли, нет. Прекрати. Твой отец никогда бы этого не сделал. И не делал.
– Я видел, Эмили! Видел доказательство.
– Так где оно сейчас? – спрашивает она резко. – Кто-нибудь еще видел его? Ты сделал фотографию?
Мне нечего на это ответить. Я просто качаю головой.
Эмили прикусывает нижнюю губу.
– Слушай. Твой отец очень многое мне объяснил, и я ему верю. Он сильно волнуется насчет того, как тебе об этом рассказать. Господи, и неудивительно! Сейчас он готовит нам поесть. Хочет поговорить с тобой, когда ты поешь, а потом…
– У меня есть еще подтверждение, – перебиваю ее я. – Скажи твой пароль, и я докажу.
– Что?
Эмили ошеломлена. Я вытаскиваю ее ноутбук из-под диванной подушки.
– Скажи твой пароль, – повторяю, открывая крышку.
Она неуверенно глядит на экран. Потом, не говоря ни слова, наклоняется и быстро печатает что-то. Я пытаюсь подсмотреть, но не успеваю. Компьютер загружается – фоном на нем установлен подводный снимок кораллового рифа, который Эмили сделала сама. Эту фотографию она прислала мне с прошлой экспедиции на «Марианне Дюпон». Эмили глядит на меня.
– Зайди в интернет, – говорю я ей.
Она заходит, и мы оба ждем.
– Теперь что?
– Дай его мне.
Я ставлю ноутбук на колени и ввожу адрес моей погодной станции. Захожу в нее как админ. Это не онлайн-станция, а настоящая метеорологическая, установленная на крыше коттеджа. Там есть анемометр, измеряющий силу и направление ветра, термометр, а также – и это самое главное – веб-камера. Я был первым, кто установил веб-камеру на пляже Силверли. Поначалу у меня были тысячи просмотров от людей, которым хотелось проверить условия для серфинга или просто поглядеть на пляж, прежде чем приезжать туда. Но потом Спасательский серф-клуб содрал у меня идею и установил собственную погодную станцию. А поскольку камера у них лучше и волны оттуда виднее, теперь все заходят к ним. Но я все равно поддерживаю свою, потому что данные нужны мне для исследований.
Веб-камера делает снимки каждые пятнадцать минут. Все они уходят в базу, к которой у меня есть онлайн-доступ. Так что можно посмотреть, что происходило на пляже в нужное время за последние три года.
К сожалению, когда я ее покупал, на хорошую у меня не хватило денег. Моя камера делает статические снимки на широкоугольный объектив. Но это означает, что на них виден не только океан. Еще край крыши коттеджа с одного края кадра и наш двор – с другого.
Сайт наконец загружается. Я печатаю в поисковой строке, запрашивая съемки от 29 августа этого года.
– Это вид от нашего дома в ту ночь, когда пропала Оливия Каррен, – объясняю я Эмили. – Помнишь, мы все тогда были на дискотеке в Спасательском клубе?
Эмили кивает, наблюдая за моими действиями.
– Около половины одиннадцатого я устал и попросил отца отвезти меня домой. Но он хотел остаться и выпить еще пива. Мама Джоди сказала, что подвезет меня. Позже, когда полиция расспрашивала меня про тот вечер, отец заставил меня солгать. Сказал, что попадет в неприятности, если они узнают, что я был дома один.
– Продолжай, Билли, – говорит Эмили.
Я выбираю нужное время. Сначала снимок выглядит обычно – пустой и темный.
– Одиннадцать часов. Перед тем, как мама Джоди меня высадила.
Щелкаю на следующее изображение – двор на нем залит светом.
– Одиннадцать пятнадцать. Свет идет из кухонного окна. Я оставил его для отца, потому что он сказал, что скоро приедет.
Переключаюсь на следующий снимок, потом еще и еще.
– Час ночи, – говорю я. – Его по-прежнему нет. Он сказал мне, что вернулся в половине двенадцатого.
Показываю ей еще несколько изображений. Наконец добираюсь до пяти часов утра. Здесь свет уже потушен, но есть еще кое-какая разница. Даже в темноте можно увидеть, что отцовский пикап стоит на подъездной дорожке.
– Папа сказал, что вернулся домой в половине двенадцатого. Я хорошо это запомнил, потому что именно это время он велел назвать полицейским. Но он солгал мне. На самом деле вернулся в пять утра. Потому что был в другом месте и делал то, что сделал с Оливией Каррен. А потом прятал ее тело.
В комнате воцаряется тишина. Эмили не отрываясь глядит на ноутбук. Когда она наконец заговаривает, голос у нее негромкий и ласковый.
– Ох, Билли! – вздыхает она. – Ох, бедный мой малыш.
Берет ноутбук и вроде как собирается захлопнуть крышку, но потом просто ставит его на кофейный столик и снова треплет меня по волосам.
– Ох, Билли! – повторяет Эмили. – Твой папа вернулся домой в пять утра тем утром, потому что был со мной. Тогда у нас все и началось.
Глава 60
Секретарша дала Уэст адрес лечебницы Патерсона и сказала, что ее ждут сегодня после обеда. Уэст снова села в арендованную машину и проехала еще три часа. Поначалу ей попадались небольшие городки, но последний час она двигалась, казалось, через пустыню. Потом добралась до места, которое указывал навигатор, но ничего там не нашла – только ту же однорядную дорогу с полями по бокам и редкими деревьями, разбивающими однообразную ровность горизонта.
Она остановилась, не съезжая на обочину, поскольку уже полчаса ей не попадалось других машин. Двигатель пока не заглушала – наверное, она промахнула лишних метров сто от точки, где навигатор говорил остановиться. Так или иначе, Уэст выключила его и минуту посидела, держась за руль и размышляя. На нее снова нахлынула усталость, мешавшая думать ясно. Уэст выключила мотор и вылезла из салона.
На свежем воздухе ей стало полегче, но, оглядевшись по сторонам, она по-прежнему не увидела ничего, хотя бы отдаленно похожего на госпиталь. Вытащила мобильный телефон, надеясь погуглить это заведение, может, найти номер и позвонить, но интернета не было. Правда, сотовая связь ловилась, и она позвонила Роджерсу – вдруг напарник сможет найти для нее клинику и сказать, где та находится. А заодно расскажет новости про Стоуна.
В трубке раздался звонок, и она прижала ее поплотней к уху, собираясь заговорить. Но на шестом сигнале включилась голосовая почта. Раздраженная, Уэст оборвала связь. Оперлась спиной о капот, гадая, что делать дальше.
И тут заметила небольшой проселок, отходящий от главной дороги. Он выглядел слишком узеньким и пыльным, чтобы вести в престижную клинику, но на повороте стоял какой-то знак – Уэст не могла прочесть, что там написано, потому что его заслоняли ветви дерева. За неимением лучших вариантов, она пошла в обратном направлении, к проселку, пока не смогла разглядеть надпись мелкими буквами:
Лечебница Патерсона
Дорога под наблюдением
Все еще сбитая с толку, Уэст вернулась к машине и сдала назад. По привычке включила поворотник и свернула на проселок. Тот провел ее мимо небольшой рощицы, потом нырнул в ложбинку. Внизу она увидела лечебницу: блеклое, безликое здание. Подрулила ко входу, и из дверей тут же вышел мужчина в белом халате.
Уэст открыла дверцу машины, и мужчина шагнул к ней, протягивая руку для рукопожатия.
– Добро пожаловать. Я доктор Ричардс. Мы вас ждали.
Под расстегнутым халатом на нем был дорогой темно-синий костюм, на носу – очки в проволочной оправе с тонкими стеклами. Мужчина улыбнулся ей.
– Я детектив Джессика… – Уэст показала ему значок, но мужчина отмахнулся:
– Детектив Уэст. Да-да, я знаю. Пол мне все объяснил. Прошу, проходите.
Они поднялись по ступеням и вошли в холл. Тот был меньше, чем представлялось Уэст; у стены охранник наблюдал за несколькими экранами видеонаблюдения. Он не шевельнулся, даже когда доктор взял бланк из пластмассового лотка и начал вписывать туда время и дату ее прибытия.
– А что именно это за лечебница?
– Патерсон – частное стационарное медицинское учреждение. Мы предоставляем безопасную среду пациентам с особыми потребностями.
– Вас нелегко отыскать.
Он подтолкнул бланк к ней на подпись и подтвердил:
– Да, мы не привлекаем внимания к себе. Ради наших пациентов.
Уэст помедлила секунду, потом подписала бланк и пододвинула его назад.
– Простите, что вы имеете в виду?
Доктор взял бланк, положил его в прозрачную папку и снова показал ей.
– Уединенность – одно из главных достоинств клиники. У нас пребывают пациенты, которым трудно находиться в неконтролируемой среде. Они лучше чувствуют себя, если не сталкиваются с большим количеством незнакомых людей.
– Что-то вроде закрытого госпиталя?
– Вовсе нет. Даже наоборот. Мы совершенно открыты – наши пациенты могут ходить куда угодно безо всякой опаски. Можно пройти хоть десять миль в любом направлении, не наткнувшись на дом или ферму… – Он улыбнулся. – Могу я предложить вам кофе или что-нибудь перекусить?
– Я поела по дороге.
Уэст ответила автоматически, сама не зная, почему сказала именно это.
– Серьезно? Не представляю где. – На секунду доктор Ричардс не сумел скрыть изумления. – Как я уже говорил, поблизости ничего нет. – Он снова улыбнулся и потряс головой, словно это ничего не значило. – Так или иначе, давайте сначала заглянем ко мне в кабинет, прежде чем идти к Кристине. Я так понимаю, Пол предупредил вас, что вы едете впустую?
Доктор открыл другую дверь и пригласил Уэст в просторный кабинет с большим старинным письменным столом. Она присела и подождала.
Ричардс опять предложил ей кофе, прежде чем устроиться в своем кресле.