Невероятным усилием она заставила себя кивнуть.
– Боже! – воскликнул Роджерс. Он уже тащил ее к пляжу, другие спешили на помощь. – Мы поймали ее. Эмили Франклин. Когда она неслась в машине по пляжу. Начала отстреливаться, когда ее попытались остановить. Но мы ее поймали.
Уэст кивнула еще раз.
– Он жив? – Роджерс перехватил у нее тело Стоуна и сам поволок его. До пляжа оставалось совсем немного.
– Вроде бы да, – ответила Уэст, обводя пляж глазами. Мужчины с фонариками, потрясенные лица. – Где мальчик? Где Билли?!
Роджерс помедлил секунду. И покачал головой.
– Его здесь нет.
Уэст остановилась.
– Что? Он не выныривал передо мной? Он же плыл первым!
Роджерс снова помедлил, и Уэст издала стон, словно раненый зверь. Развернулась, в отчаянии окинула взглядом бушующий черный океан. Поняла, что до сих пор держит тело Джейми Стоуна. Подтолкнула его к Роджерсу.
– Держи. Вытащи его на берег. А я вернусь за мальчиком.
– Нет. Слишком поздно… – начал Роджерс.
Но Джессика, не слыша его, уже нырнула обратно в черную воду и поплыла ко входу в пещеру.
Глава 77
Когда Уэст пришла в сознание, она лежала в отдельной палате с повязкой на руке, подвешенной к раме сверху. Рядом тихонько попискивал кардиограф, снимавший сердечный ритм. На стене беззвучно работал телевизор. За окном она увидела город, но не поняла какой. В кресле возле ее кровати спал Роджерс – он придвинул к себе пластиковый стул и положил на него ноги, прикрытые голубым пледом.
– Эй! – позвала Уэст, но голос у нее был такой слабый, что Роджерс не проснулся. Секунду она думала, не крикнуть ли погромче, но горло ужасно болело. К тому же Джессика не знала, сколько времени он провел на ногах. Не знала, сколько сама лежит тут. И как сюда попала. Пусть поспит, подумала она. Поискала пульт от телевизора в надежде, что там найдет какой-нибудь ответ. Пульт лежал на тумбочке возле постели. Уэст попробовала прибавить звук, но, похоже, батарейки сели. Поэтому она бросила пультом в Роджерса. Пульт ударил его в грудь и свалился на пол.
– Эй! – снова позвала она.
Роджерс дернулся и распахнул глаза. Начал тереть ладонями лицо и громко зевать. Проморгавшись, обвел взглядом палату.
– Сколько времени? – спросил он.
– Понятия не имею. Какой сегодня день?
Роджерс спустил ноги со стула, отодвинул его и выпрямился в кресле. На нем были джинсы и свитер – раньше Уэст их не видела. Похоже, с чужого плеча.
– Как самочувствие?
Уэст помедлила секунду.
– Слабость. И плечо болит. Где мальчик?
Роджерс помолчал, нахмурив брови.
– Ты не помнишь?
– Не помню чего? – Уэст охватил ужас. – Он мертв?
Мрачность на лице Роджерса сменилась изумленным неверием.
– Нет! Даже наоборот. Носится по департаменту и указывает лейтенанту Лэнгли, как правильно вести расследование. Рот у него вообще не закрывается.
На этот раз нахмурилась Уэст, силясь вспомнить.
– Что произошло?
– Ты правда не помнишь?
Обрывки воспоминаний постепенно возвращались к ней. Как она бешено гребла под водой, на этот раз не сдерживаемая телом Стоуна, не обращая внимания на невыносимую боль в плече.
– Когда ты в первый раз вынырнула, он застрял на полпути. В воздушном кармане, – начал Роджерс, но она уже вспомнила.
Она плыла слишком быстро. Набрала недостаточно воздуха. Под водой у нее началась судорога. Легкие горели огнем. Не в силах сопротивляться желанию вынырнуть, она поднялась наверх, но вместо воздуха там оказалась черная скала. Она боролась до последнего, пробиваясь вперед – уже не в поисках мальчика, а лишь в отчаянном стремлении не позволить себе рефлекторно вдохнуть соленую воду. Потом был воздушный карман. Свет фонарика. Его перепуганное лицо. А дальше темнота.
– Он вытащил тебя. Одному богу известно, как ему это удалось. Я ведь тоже был там. Плавал посмотреть. Это не так уж глубоко, но боже мой! Проплыть под скалой в ледяной воде… В полном мраке… Иисусе! Мальчишка – чертов герой! – Роджерс глянул на нее уже серьезно. – И ты тоже, детектив. И ты тоже.
– А что со Стоуном? Он жив? – спросила Уэст мгновение спустя.
– Прошлой ночью ему сделали операцию. Пуля не задела никаких жизненно важных органов, но он потерял много крови. – Роджерс пожал плечами. – Врачи говорят, выкарабкается.
Уэст несколько раз вдохнула; в горле до сих пор саднило.
– А она? Эмили Франклин?
– У нас. Ей занимается Лэнгли.
– Я видела, как она грозила мальчику пистолетом. Она хотела выдать Стоуна за убийцу Каррен. И обставить все как убийство и самоубийство.
– Мы уже в курсе. Мальчик все рассказал. Надо еще уточнить кое-какие детали, но похоже, она и закрутила со Стоуном только ради того, чтобы его подставить. Этот идиот даже не догадывался, что происходит. – Роджерс задрал одну бровь.
– А по поводу первого убийства? Двойняшки Билли?
– Все то же самое. Не везет ему с женщинами, ничего не скажешь!
Уэст нахмурилась.
– Кристина Остин оставила сообщение на твоем автоответчике. Оно довольно путаное, но она признается в том, что убила Еву Остин. Сообщает детали и берет на себя ответственность. Полиция Орегона ведет ее дело. Психолог говорит, что она, видимо, страдала от послеродовой депрессии. Считают, что семья намеренно это скрыла и свалила убийство на Стоуна, чтобы защитить свою репутацию. Но твой визит на нее подействовал.
– Нет. Не сам визит. А новость о том, что ее сын жив.
– Возможно. Но ведь это ты настояла на том, чтобы ее навестить. Без этого кто знает, чем все могло закончиться?
Роджерс покрутил головой, разминая шею. Потом снова повернулся к Уэст и продолжил говорить:
– Это еще не все новости. Мы извлекли из пещеры тело Оливии Каррен.
В палате повисла тишина. Единственными звуками оставались попискивание кардиографа и приглушенный шум с улицы.
Глава 78
Я сижу в кабинете какого-то начальника в госпитале. На мне больничная пижама, которую дала какая-то дама. Пижама великовата и, скорее всего, принадлежала мертвецу, но все равно в ней лучше, чем в голубом халате, который мне выдали сначала, так что я не против. Со мной детектив Роджерс. Он позволил мне сесть в большое кожаное офисное кресло на колесиках. Сначала детектив Роджерс не очень мне понравился, потому что он похож на большого медведя. Но потом я решил, что он ничего, хоть и задает многовато вопросов. Собственно, этим мы с ним занимаемся – битый час сидим и разговариваем. Я уже рассказал ему все, что случилось в пещере и раньше, у Эмили дома. Он все записал. Похоже, на этот раз он мне верит. Вид у него, по крайней мере, был впечатленный. Особенно когда дошло до той части, где я проплыл под уступом скалы. Я застрял там посередине. А когда уже хотел нырнуть снова, та вторая детектив застряла тоже, и мне пришлось вытаскивать ее. Точно как тогда, когда папа учил меня серфингу и заставлял пригибаться, чтобы поднырнуть под волну. Я тогда решил, что он хочет меня утопить, потому что думал, что папа убил Оливию Каррен. Но он и не думал топить меня. Он меня спасал.
Детектив Роджерс покупает мне газировку и конфеты в автомате в холле, носит и носит. Они уже грудой навалены на столе передо мной. Детектив Роджерс говорит, что Эмили отправится в тюрьму.
– Почему, как вы думаете, она это сделала? – спрашиваю я его. Он прекращает писать и обдумывает ответ.
– Сейчас еще рано делать выводы, парень, но уже несколько свидетелей подтвердили, что с ней давно что-то было не так. Твой отец тоже – он рассказал, что она не давала ему прохода с тех самых пор, как они начали тайно встречаться. Он пытался порвать с ней, но она угрожала все тебе рассказать.
Он делает паузу.
– А у тебя самого есть мысли на этот счет? Вы ведь с ней общались…
Я задумываюсь. Представляю себе Эмили, как она склоняется над моим плечом. Помогает с домашкой по биологии, говорит, что учителя в школе идиоты и мне не надо слушать их.
– Нет, нету, – отвечаю я.
– А можно мне будет еще раз полетать на вертолете? – спрашиваю я секунду спустя. – Когда мы будем возвращаться на остров? В прошлый раз я не успел прочувствовать.
Детектив Роджерс забавно трясет головой и ничего не отвечает. Тут в дверь стучат. Входит доктор и говорит детективу Роджерсу, что папа пришел в себя. Ему сделали операцию, чтобы удалить пулю. Я спросил, можно ли оставить ее себе. На память. Но мне ответили, что пуля понадобится полиции – как улика.
Врач о чем-то переговаривается с детективом Роджерсом – наверное, о том, как прошла операция. Вроде они оба довольны.
– А можно мне увидеть его? – внезапно спрашиваю я. Доктор колеблется. Смотрит на детектива Роджерса.
– Пожалуй, можно. Если ненадолго. – Он опять смотрит на детектива, но тот лишь пожимает плечами.
– Да ради бога.
Детектив Роджерс встает и открывает передо мной дверь.
– Ну пойдем, – говорит он.
Отец лежит в кровати. К нему тянутся разные трубки и проводки, а рядом постоянно что-то пикает. Он ужасно бледный и весь зарос щетиной. Я вижу только верхнюю часть его груди, а дальше – сплошь повязки. В палате пахнет антисептиком. Когда я вхожу, отец поворачивает голову и смотрит на меня.
– Привет, Билли, – говорит он.
– Привет, пап, – отвечаю я. Внезапно мне становится неловко, и я отвожу глаза. Отец тоже – теперь он смотрит на детектива Роджерса. Они обмениваются взглядами, и отец опять поворачивается ко мне.
– Мне рассказали, что ты сделал. И что сделала детектив Уэст.
– Говорят, мне могут дать медаль. И опубликовать мою фотографию в газете. Как думаешь, можно публиковать мою фотографию, а? Ты не будешь против?
– Не буду, – отвечает отец.
– И все будет в порядке? – спрашиваю. Я же помню, как отец не любит привлекать внимание. Он снова переглядывается с детективом Роджерсом, и тот откашливается, слегка смущенный.