О.
О нет. Это тревожное маленькое волнение в ее животе сошло с ума, разлетевшись в дюжине направлений и врезавшись в важные внутренние органы. Ей нужно было что-то с этим сделать, прежде чем… что? Она не знала, как вести себя с серьезными мужчинами. Мужчинами, которые ухаживают за ней, а не просто обнимают женщин.
– Вау. Я… я не знаю, что сказать. Кроме того, что… Я обязательно поужинаю с тобой, Брендан. С удовольствием.
Он отвел взгляд, твердо кивнул, уголок его рта тронула улыбка.
– Хорошо.
– Но… – Она с трудом сглотнула, когда эти пронзительные зеленые глаза снова метнулись в ее сторону. – Хорошо. Ты мне нравишься, Брендан. Но я просто хочу быть откровенной и сказать, ты же знаешь… что я вернусь в Лос-Анджелес. Одна из причин, по которой мы ремонтируем бар, – мы хотим произвести впечатление на Дэниела, нашего отчима. Мы надеемся, что проявление изобретательности станет нашим ранним билетом домой. – Она улыбнулась. – Итак, мы оба знаем, что этот ужин – обычный. Даже дружеский. Верно? Мы оба это знаем. – Она нервно рассмеялась, заправляя прядь волос в конский хвост. – Я просто констатирую очевидное.
Его щека дернулась.
– Конечно.
Пайпер поджала губы.
– Итак… мы с этим согласны.
Секунду он рассматривал ее.
– Послушай, мы оба знаем, что я люблю, чтобы все в жизни было разложено по полочкам, но… с тобой это не работает. Давай просто посмотрим, что будет дальше.
От паники у нее перехватило горло.
– Но…
Он просто пошел собирать инструменты.
– Я заеду за тобой завтра вечером. В семь.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и вошел в бар, направляясь к выходу.
Ей потребовалось мгновение, чтобы внутренне фыркнуть и двинуться следом.
– Но, Брендан…
Секунду назад он держал ящик с инструментами, а в следующую секунду ящик оказался на земле, а Брендан поворачивался. Двигаясь по инерции, Пайпер столкнулась с ним, рука капитана обхватила ее поясницу, приподняв ровно настолько, чтобы пальцы ног едва касались бетона. А затем он наклонил ее назад на этой стальной руке и прижался губами к губам в потрясающем поцелуе. Это было похоже на постер из фильма, в котором большой мускулистый главный герой склоняется над падающей в обморок женственной леди.
Что?
О чем она думает? Ее мозг был явно растерян – и это было неудивительно. Губы, нашедшие ее губы, были одновременно нежными и голодными. Это был благоговейный, но сдержанный голод, с которым она никогда не сталкивалась. Как только их губы соединились и замерли, ее пальцы впились в вырез его рубашки, и эта рука на пояснице приподняла ее, прижимая к телу, и, о боже, он просто пожирал ее. Он раздвинул ей губы, его огрубевшие пальцы запутались в ее волосах, а язык проник глубоко, вызывая вспышки в эрогенных зонах.
И он застонал.
Этот огромный, грубый задира застонал, как будто никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее и хотел получить еще. Он оторвался от нее, чтобы глотнуть воздуха, а затем вернулся к прерванному поцелую, его язык безжалостно терзал ее, пока она не схватила его за воротник, приподнимаясь, ее рот был таким же нетерпеливым, таким же алчным.
Господи, господи, господи.
Они собирались заняться сексом прямо здесь и сейчас. Это было единственное, к чему мог привести подобный поцелуй. И тогда он уже будет стонать по совершенно другой причине, а его крепкие бедра резко раздвинут ее ноги. Как они могли пробыть без этого бок о бок больше недели? С каждым движением его губ она сходила с ума…
Дверь в «Безымянный» открылась, впустив отдаленные звуки гавани.
– Ой! Извините… – смущенно сказала Ханна. – Эм, я просто… – Брендан прервал поцелуй, его дыхание стало хриплым, глаза блестели. Несколько долгих мгновений он смотрел на ее рот, а мозг Пайпер пытался играть в догонялки. Он наконец убрал руку с ее волос. Она чуть не заскулила: «Нет! Вернись!»
– Завтра вечером, – прохрипел он. – В семь.
Он не сводил глаз с Пайпер до последней возможной секунды, прежде чем исчезнуть за дверью. Тогда она, пошатываясь, зашла за стойку и открыла бутылку пива из сумки-холодильника. Слава богу, у них хватило предусмотрительности наполнить ее льдом. Пайпер сделала большой глоток, пытаясь обуздать возбуждение, но тщетно. Трусики стали влажными, соски болезненно затвердели, пальцы зудели от желания снова вцепиться в рубашку Брендана.
– Мне понадобится твоя помощь, Ханнс, – сказала она наконец. – Типа, серьезная помощь.
Сестра смотрела на нее широко раскрытыми глазами, впервые видя Пайпер в таком потрясении от мужчины.
– Помощь в чем?
– Напоминай мне: что бы ни было у меня с Бренданом, это временно.
– Будет сделано, сестренка. – Ханна обошла бар, открыла себе пиво и встала плечом к плечу с Пайпер. – Господи. Я никогда не видела тебя такой взвинченной. Кто бы мог подумать, что твое слабое место – это помещения на открытом воздухе?
Фырканье Пайпер переросло в полноценный смех.
– У нас свидание примерно через двадцать четыре часа. Ты знаешь, что это значит?
– Тебе нужно начать готовиться прямо сейчас?
– Ага.
Ханна рассмеялась.
– Иди. Я здесь приберусь.
Пайпер поцеловала сестру в висок и взбежала по задней лестнице, направляясь прямиком к шкафу. Она прижала горлышко пивной бутылки к губам и внимательно изучила свой гардероб, гадая, какое платье лучше расскажет о том, что она не из тех, кто остепенится.
Потому она не собиралась нигде оседать.
Особенно в Вестпорте. Ей просто необходимо было напомнить об этом Брендану.
Решительно кивнув, она выбрала изумрудно-зеленое бархатное мини-платье от «Александра Вана»[33], облегающее и расклешенное книзу. Если она здесь просто для того, чтобы повеселиться, то надо брать от этого отпуска все. И нужно постараться забыть, как сильно захватил ее сердце этот поцелуй.
Глава пятнадцатая
Брендан поправил столовое серебро на обеденном столе, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у него была причина использовать более одного набора. Если приходил Фокс или кто-то из команды, они ели руками или пластиковыми вилками. Пайпер привыкла к лучшему, и с этим ничего не поделаешь. Вместо того чтобы после семилетнего перерыва общения с женщинами заходить в свидания осторожно, едва пробуя воду, он с головой нырнул в отношения с девушкой, на которую, кажется, было вообще невозможно произвести впечатление.
Конечно, его смущал уровень роскоши, к которому привыкла Пайпер, но он не мог позволить себя напугать.
Он должен был хотя бы попытаться, потому что… Пайпер Беллинджер не выходила у него из головы.
Он впитывал каждую секунду, наблюдая, как она вот уже неделю трудится в «Безымянном», и пришел к выводу, что та часть ее личности, которая была избалованной светской львицей… ну, очаровательна. Она несла ее с гордостью. Не извинялась за ненависть к физическому труду или любовь к дорогим туфлям и селфи. И, черт возьми, каждый раз, когда она съеживалась из-за грязи под ногтями, ему хотелось уложить ее на шелковую подушку и сделать за нее всю работу. Он хотел ее баловать. Очень хотел.
Было очевидно, что она ненавидит ремонт, и все же она появлялась каждый день с храброй улыбкой и делала это. Кроме того, во второй половине дня она находила время, чтобы взять с собой Ханну и навестить Опал, и он стал свидетелем того, как день ото дня она чувствовала себя все более комфортно благодаря тому, что у нее есть бабушка. Заметил, как она начала вплетать имя Опал в разговоры, и это не звучало ни высокопарно, ни неловко. Она пробовала что-то новое, и ей это удавалось.
Если она смогла, то и он сможет.
Брендан открыл холодильник и снова проверил шампанское, надеясь, что высокая цена хоть немного свидетельствует о качестве. Вчера вечером он попробовал на вкус ее невероятные губы, и его гордость требовала, чтобы ей на язык попадало только самое лучшее. Ради этой женщины ему придется выйти за рамки своих обычных возможностей. Она не станет радоваться пиву, гамбургерам и наблюдению за игрой в бейсбол в баре «За бортом». Не всегда. Ему придется потрудиться, чтобы она осталась довольной, и он жаждал этого вызова.
Это был не первый и не единственный раз, когда он встречался с женщиной. Но прежде не было ни сумасшествия, ни предвкушения, ни вечного необузданного голода. Было принятие, понимание. И спокойствие.
Теперь же стук его сердца, когда он забирался в свой пикап, спокойным не был.
«Безымянный» был расположен довольно далеко, а Пайпер непременно напялит какую-нибудь нелепую обувь, поэтому он собирался подвезти ее к своему дому и доставить назад. То, что он покинул дом в такой час, противоречило его обычному распорядку, и все, кто видел его пикап, поднимали брови, нерешительно махая рукой. Они знали, что завтра утром он выходит в море на сезон крабов, и, вероятно, удивлялись, почему он не лег спать пораньше, учитывая, что впереди у него две недели коварного моря.
Сначала нужно увидеть одну женщину. Вот почему.
Брендан припарковался у обочины возле «Безымянного». Попробовал войти через парадный вход и обнаружил, что он не заперт, поэтому зашел и поднялся по лестнице к ее двери. Он не впервые видел ее сногсшибательно одетой, поэтому не должен был удивляться кокетливой улыбке и экзотическим духам с запахом, напоминавшим запах дыма. Платье было таким коротким, что, спустись он на пару ступенек ниже, он увидел бы все.
Он едва не проглотил свой гребаный язык.
– Привет, моряк.
– Пайпер. – Брендан тяжело выдохнул, изо всех сил пытаясь унять сексуальное возбуждение. Господи, свидание еще даже не началось, а ему уже нужно приводить себя в порядок. – Ты же в курсе, что мы просто едем ко мне домой, верно?
– Ммм-хмм. – Она надула губки. – Тебе не нравится мое платье?
И в этот миг Брендан увидел ее насквозь. Понял, что она делает. Она пытается свести сегодняшний вечер к одному лишь сексу. Пытается вести себя непринужденно. Хочет показать его место – место друга с привилегиями. С менее решительным мужчиной у нее все получилось бы. Легко. Она была ходячим раем, и, вероятно, множество безвольных ублюдков не смогли бы удержаться от того, чтобы взять