Эта девушка. Она будет его. Иначе невозможно. Прошлой ночью был момент, когда он подумал, что его удача, возможно, иссякла, и просто воскрешал ее образы, мелькающие в памяти один за другим, и ругал несправедливость встречи с Пайпер, то, что ему не досталось достаточно времени, чтобы побыть с ней. Если они не находились в преддверии чего-то настоящего, его интуиция – грязная лгунья. Если быть честным с самим собой, она пыталась сказать ему, что Пайпер важна – с той самой секунды, как он увидел ее в той широкополой шляпе через окно «Безымянного».
– Пайпер.
– М-м-м?
– Пожалуйста. Пожалуйста, иди ко мне.
Она покачала головой, прекратив попытки изобразить храбрую улыбку.
– Зачем? Чтобы ты мог поставить меня на станцию подзарядки? У тебя самая опасная работа в стране, Брендан. – Ее нижняя губа задрожала. – Я не хочу, чтобы ты меня обнимал.
Он изогнул бровь.
– Станция подзарядки?
– Я это так называю… – Все еще пятясь от него, она откинула волосы и шмыгнула носом. – Не бери в голову.
– Когда я смогу обнять тебя? – Черт. Его сердце билось снова и снова, как автомобильный двигатель. – Мои объятия – это твоя станция подзарядки?
– Хватит приписывать значения моим словам.
Горло стиснуло, и у него было такое чувство, что он никогда не сможет сглотнуть. Не сможет, пока она смотрит на него снизу вверх, такая красивая, сильная, ранимая, смущенная и сбитая с толку.
– Я должен был позвонить, но я оставил телефон на шхуне, в суматохе не взял его в вертолет. У меня не было времени найти другой телефон, а потом я подумал, что ты можешь спать. – Он помолчал. – Может, позлишься на меня, пока я целую тебя, детка? Последние две недели я только об этом и мечтал.
– Да, хорошо, – прошептала она, меняя направление и приближаясь к нему. Она побежала и на последнем шаге, оттолкнувшись, прыгнула к нему в объятия. Он издал грубое восклицание, обхватив ее руками так крепко, как только мог, и оторвал от земли. Она задрожала еще сильнее.
– Нет, милая. Не дрожи. – Он целовал ее волосы, которые подозрительно пахли его шампунем. – Я в порядке. Я здесь.
Она уткнулась ему в шею:
– Что случилось?
– У Сандерса сотрясение мозга. Тяжелое. Волна швырнула его на палубу, и он зацепился за одну из стальных ловушек. Мы вернулись в Датч и отвезли его в больницу. – Он выводил пальцами круги на ее спине. – Я оставил Фокса ответственным за доставку крабов на рынок и сегодня утром вылетел назад с Сандерсом.
– С ним все будет в порядке?
– Да. Конечно.
Она кивнула, крепче обняв его за шею.
– И гидравлическая система работала хорошо весь рейс? Никаких проблем с давлением масла?
Он рассмеялся и откинул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Ты немного погуглила, пока меня не было?
– Ну, совсем немного, – сказала она, снова утыкаясь ему в шею. – Ты уверен, что хочешь целовать меня, когда я с красными опухшими глазами?
Он нежно собрал ее волосы в кулак и потянул, пока они не оказались нос к носу.
– Я особенно хочу целовать тебя, когда ты с красными опухшими глазами.
В тот момент, когда их губы соприкоснулись, Брендан понял, что совершил ошибку. Он должен был подождать с поцелуем, пока они не окажутся дома в его постели, потому что неопределенность последних одиннадцати дней вернулась и ударила его. То же самое произошло и с Пайпер – и он это почувствовал.
Она коротко застонала и приоткрыла сладкий рот, ее дыхание почти сразу же стало прерывистым, как и у него. Едва он скользнул языком между ее губ, она схватила его за плечи, прижалась к его груди и обвила ногами талию. И, господи, он уже почти успокоился, но теперь его член уперся в ширинку, предательски набухая. Когда она прижалась к нему, это касание заставило его выругаться. Заставило пожелать, чтобы они были где угодно, только не в больничном коридоре в получасе езды от его дома.
Тем не менее он не мог удержаться от поцелуя, о котором мечтал каждую ночь с тех пор, как ушел в море, грубого, жадного, он держал ее за волосы, поворачивая ее голову влево, вправо, встречаясь с ее губами размашистыми поцелуями, глотая ее тихие всхлипы, как будто они были его последней пищей. Боже. Боже, она так чертовски хороша на вкус. Лучше, чем любой порт после шторма.
Дома. Он дома.
– Пайпер, – прорычал он, делая два шага и прижимая ее к ближайшей стене, скользнул ртом по ее восхитительной шее, левая рука устремилась вверх, чтобы обхватить ее грудь. – Я не могу взять тебя здесь, детка. Но я это сделаю, если мы продолжим в том же духе.
Потрясенные голубые глаза встретились с его, ее рот был влажным от поцелуев.
– Хочу тебя, – хрипло сказала она, дергая его за воротник рубашки. – Сейчас, сейчас, Брендан. Пожалуйста, я не могу больше ждать.
В этот момент он кое-что узнал о себе. Если эта женщина добавит слово «пожалуйста» к любой просьбе, он найдет способ ее выполнить.
Построй мне дворец, пожалуйста.
Сколько этажей, детка?
Не успела она договорить, а Брендан уже нес ее в темный конец больничного коридора. Слава богу, этаж был почти пустым, потому что теперь ничто не могло помешать ему взять ее. Не тогда, когда она прикусывала ему шею зубами, а ее бедра льнули к его бедрам, как плющ. Он остановился перед самой дальней от палаты Сандерса дверью, посмотрел через стекло, чтобы убедиться, что там никого нет, внес ее внутрь, запечатав рот поцелуем, и прошел в дальний конец комнаты. Она терлась промежностью о его твердый член, мяукая ему в рот и дергая за рубашку, и, господи, он был так возбужден, что его уже не волновало, что их окружает. Тем не менее он не хотел, чтобы кто-то вошел и увидел их с Пайпер – это было только для его глаз, – поэтому заставил себя сосредоточиться. Достаточно надолго, чтобы все проконтролировать.
Он поставил Пайпер на ноги и призвал на помощь всю свою силу воли, чтобы оторваться от ее рта.
– Не двигайся, – попросил он, прислоняя ее к стене – именно прислоняя. Ее ноги, казалось, ей отказали, и черт его возьми, если он не был рад узнать, что по-прежнему возбуждает и заводит Пайпер. Слава богу.
Желая как можно скорее снова обнять ее, он бросился к двери и подпер ручку стулом. Вернувшись в дальний конец комнаты, задернул занавеску, которая закрывала их от посторонних глаз на случай, если кто-нибудь пройдет мимо. Затем повернулся к Пайпер и обхватил ее лицо руками, восхищаясь лихорадочной настойчивостью в ее глазах. Это – для него. Менее двенадцати часов назад он был уверен, что удача отвернулась от него, но он ошибался. Она переливалась через край.
Она запустила руки под его толстовку, ее ногти скользнули по волосам на его груди.
– Ты снимешь рубашку? – прошептала она, проводя тыльной стороной ладоней по рельефной мускулатуре его живота. – Пожалуйста. Мне нравится твое тело.
– Это моя реплика, – неровно отозвался он, потрясенный ее признанием. Да, он следил за собой, и работа поддерживала его тело сильным и умелым, но он был чертовски далек от совершенства. Не то что она. Но, как он уже обнаружил, если Пайпер скажет «пожалуйста», он подчинится, и он сделал это сейчас, одним быстрым движением стянув толстовку и снова найдя ее рот, как только его голова высвободилась из воротника.
Губы, ищущие и влажные. Их поцелуй снова обострился до точки невозврата. Они оба боролись с поясом ее штанов для йоги, стягивая их ниже и ниже, пока она не смогла их отбросить. А затем она снова взобралась на него, гибкие бедра скользнули к его талии, он подался вперед, упираясь членом в ее лоно и прижимая ее к стене.
– Я заметил, что трусики снимать не потребовалось, – сказал он между поцелуями, обеими руками ощупывая ее невероятный зад и почти сердито стискивая ягодицы, потому что, господи, они сводили его с ума. – Ты приехала сюда в моем пикапе без белья, Пайпер?
Она прикусила его нижнюю губу, потянула.
– Я и спала так в твоей постели.
– Господи. – В его груди зародился гул, который не прекращался, пока он не снял с нее одолженную рубашку и не бросил ее на пол, оставив ее полностью, благословенно обнаженной. Обнаженной, обвившейся вокруг него, с по-утреннему растрепанными волосами и глазами, опухшими от слез. Если бы его член не пульсировал от боли, он, возможно, встал бы на колени и поклонился ей. Все те моменты на шхуне, когда он молил о том, чтобы увидеть ее еще раз, того стоили. И ему следовало молиться сильнее, потому что она была сиреной, ангелом милосердия и распутницей в одном лице. Гребаная мечта.
И она изо всех сил пыталась расстегнуть ширинку его джинсов. Брендан помог ей, расстегнув верхнюю пуговицу, поморщился, опуская молнию, и его член вздулся, освободившись и наполняясь еще бо́льшим давлением. Он прижался к выемке между ее ног, она захныкала, упираясь пятками в его ягодицы, чтобы приблизить его – и он приблизился, потираясь о скользкую плоть. Одно движение, и он окажется дома.
Вот тогда-то ему и пришло в голову самое худшее.
– Черт возьми, Пайпер. – Вся жизнь промелькнула у него перед глазами. – У меня нет презерватива.
Она остановилась, переставая покрывать поцелуями его шею, ее дыхание сбилось.
– Ты лжешь. Пожалуйста, скажи мне, что ты лжешь.
– Не лгу. У меня их с собой нет. – Она со всхлипом откинула голову, и он, не удержавшись, лизнул сексуальную линию ее шеи, прикусив зубами мочку уха. – Я не думал, что увижу тебя.
Их головы повернулись одновременно, еще один поцелуй притянул их глубоко-глубоко, и его бедра непроизвольно закачались, задвигались, член скользил вверх и вниз по гладким губам ее вульвы, не входя внутрь.
– Брендан, – выдохнула она.
– Да, детка.
– У меня был медосмотр. Прямо перед тем, как я уехала. – Они тяжело дышали друг другу в губы. – Со мной все в порядке, я на противозачаточных, и я хочу тебя, ты мне так нужен. Очень нужен.
Он уткнулся лицом в ее шею и зарычал, протянул руку между ними, чтобы сжать в кулак эрекцию.
– Я тоже чист. Пайпер, господи, ты позволишь мне взять тебя без презерватива?