От перемены в их окружении было невозможно не увидеть каждую маленькую причину, по которой ее тянуло к нему. Его честность, терпение, надежность и непоколебимый характер. Его способность руководить и быть уважаемым, не будучи жадным до власти. Его любовь к природе, традициям и дому. Та деликатность, с которой он обращался с чувствами своего тестя, потрясла даже ее.
С момента, как только она осознала всю глубину своих чувств, три коротких слова угрожали сорваться с ее губ. Именно поэтому она нервничала. К чему приведет такое признание? К отношениям. Постоянным отношениям. Не только с этим мужчиной, но и с Вестпортом.
– Пайпер, – настойчиво окликнул Брендан. – С тобой все в порядке?
– Конечно, в порядке, – слишком бодро ответила она. – Я… я его нашла. Он идеален.
Он скептически приподнял бровь, вертя флакон в руках.
– «Роскошное дерево»?
– Понимаешь? Вы просто созданы друг для друга. – Она смотрела ему в глаза, как влюбленный щенок, несколько слишком долгих секунд, прежде чем разрушить чары. – Хм, но мы должны понюхать его на тебе.
Брендан смотрел на нее, нахмурив брови, практически подтверждая, что она ведет себя как-то не так.
– Ты уже опрыскала мои запястья и обе стороны шеи, – заметил он. – Мест не осталось.
– А грудь? – Она оглядела маленький мужской магазин. Продавец был занят на другой стороне с другим клиентом. – Просто быстрый тест аромата. Чтобы не потратить деньги зря. – Она просияла. – О, ты только послушай меня, Брендан! Еще чуть-чуть – и я начну вырезать скидочные купоны.
На его лице промелькнула нежность.
– Давай быстрее, – пробурчал он, расстегивая три верхние пуговицы рубашки. – Мне понадобится три душа, чтобы смыть с себя эту гадость.
Пайпер пританцовывала на месте, взволнованная тем, что должно было произойти. Этот запах должен оказаться идеальным. Она просто знала это. С усилием сдержавшись, чтобы не завизжать, она выпустила облачко тумана в волосы на груди Брендана, когда он распахнул рубашку. Наклонилась, уткнувшись в него носом, вдыхая сочетание запаха земли и соленой воды Брендана… И, о господи, да, она действительно была влюблена. Ее мозг вздохнул от полного удовлетворения и радости от того, что она нашла его, нашла способ вдыхать этот запах в любое время, когда ей захочется. Должно быть, она, порывисто вздыхая, надолго замерла в этом похожем на сон состоянии, потому что Брендан наконец усмехнулся, и она открыла глаза.
– О чем ты задумалась?
О том, что, если я утрачу осторожность, вокруг будут бегать маленькие дети морского капитана.
А вообще, разве это плохо звучит? Совсем неплохо. На самом деле это даже потрясающе.
– Я думаю, что горжусь тобой, – наконец ответила она, застегивая на нем рубашку. – Ты сегодня пробовал тирамису. И ты запросто решил съездить в Сиэтл. Спонтанно. Ты как новый человек. И я подумала…
…Что она тоже сильно изменилась с тех пор, как приехала в Вестпорт. С момента встречи с Бренданом. То, что она раньше считала жизнью на полную катушку, на самом деле было жизнью для других людей. Напоказ. Она не собиралась лгать себе и притворяться, что один месяц полностью излечил ее от глубоко укоренившейся жажды внимания. Жажды похвалы. Того, что она когда-то считала любовью. Но сейчас? Она жила собственной жизнью. Не просто позировала и притворялась. Мир оказался намного больше, чем тот, в котором она жила раньше, и теперь она это видела. Действительно видела.
В раздевалке, когда она примеряла джинсы, ей даже в голову не пришло сделать селфи перед зеркалом. Она просто хотела в тот момент находиться там, с этим мужчиной. Поскольку то, что он заставлял ее чувствовать, было в три миллиона раз лучше, чем то, что ее могли заставить почувствовать три миллиона незнакомцев.
Господи боже. Она что, собирается сказать Брендану, что любит его? Да.
Да, так и есть.
Раньше она считала, что вломиться в бассейн на крыше и угодить в полицию – безумие, но это казалось в миллион раз более рискованным. Это было все равно что спуститься по веревке по стене того лос-анджелесского отеля с динамитными шашками, торчащими из ушей. Потому что она была новичком в этом деле, и путь к тому, чтобы точно выяснить, как она впишется в новую ситуацию, был долгим.
Что, если в конечном счете она вообще не впишется?
То, что она чувствовала, когда ее бросил Адриан, было просто смехотворно по сравнению с тем, если она разочарует Брендана. Он точно знал, кто он (капитан шхуны), чего он хочет (рыболовецкий флот) и как этого добиться (очевидно, заработать миллионы долларов и просто построить шхуны?). А она потратила неделю, пытаясь найти люстру в подходящем стиле.
Это может обернуться катастрофой.
Но сейчас она посмотрела ему в глаза и услышала, как его слова эхом отразились от палубы «Деллы Рей». У тебя есть настойчивость, характер и огромное сердце.
И она решила поверить ему. Решила поверить в себя.
– Брендан, я…
Ее телефон в сумочке вдруг сошел с ума. Раздались громкие, разрозненные ноты, которые она не сразу опознала, потому что давно их не слышала.
– Ой. – Она немного отстранилась. – Это рингтон Кирби.
– Кирби. – Его брови сошлись на переносице. – Девушка, которая сдала тебя полиции?
– Единственная и неповторимая. Она не звонила мне с тех пор, как я уехала. – Что-то подсказывало ей не делать этого, но она все равно расстегнула молнию на сумочке и достала телефон, взвешивая его в руке. – Интересно, что случилось. Пожалуй, отвечу.
Брендан ничего не сказал, просто изучал ее лицо.
Ее нерешительность длилась слишком долго, и телефон перестал звонить.
Она вздохнула с облегчением, радуясь, что ей не пришлось принимать решение, – и тут телефон снова начал разрываться. Это уже была не Кирби; это были текстовые сообщения от смутно знакомых ей имен, письма на почте, а теперь еще и номер с городским кодом Лос-Анджелеса звонил по другой линии. Что происходит?
– Думаю, я должна ответить, – пробормотала она, нахмурившись. – Давай встретимся у лифтов?
– Хорошо, – с заминкой отозвался Брендан. Казалось, что он хотел сказать больше.
– Это всего лишь телефонный звонок.
Заявление прозвучало так, словно она пыталась успокоить и саму себя. Она смирилась и вышла из магазина. Но был ли это просто телефонный звонок? Ее палец завис над зеленой кнопкой ответа. Впервые с тех пор, как она приехала в Вашингтон, ее коснулась жизнь Лос-Анджелеса. Она еще даже не ответила, но ей уже казалось, что кто-то трясет ее в постели, пытаясь разбудить ото сна.
– Ты ведешь себя нелепо, – тихо отругала она себя, нажимая кнопку разговора. – Привет, Кирби. Наконец-то решила извиниться, не так ли, детка?
Пайпер нахмурилась, глядя на свое отражение в стальной панели лифта. Было ли это ее воображением, или она говорила совершенно по-другому, разговаривая со своими друзьями из Лос-Анджелеса?
– Пайпер! Я ведь извинилась! Верно? О боже, если нет, то я, типа, на коленях. Серьезно. Я была такой ужасной подругой. Я просто не могла позволить, чтобы мой отец заморозил мои счета.
Зачем, о, зачем она ответила на звонок?
– Да, я тоже. – Возможно, дело было в непрекращающихся звуках и вибрациях, терзавших ее слух. – Послушай, Кирби, все в порядке. Я не держу на тебя зла. Что случилось?
– Что случилось? Ты серьезно? – На заднем плане раздалось несколько гудков, звук проезжающего мимо автобуса. – Ты видела обложку «Еженедельника Лос-Анджелеса»?
– Нет, – медленно произнесла она.
– На ней ты – и выглядишь настоящей красоткой, сучка. О боже, заголовок, Пайпер. «Исчезновение принцессы вечеринок». Все сходят с ума.
В висках у нее застучало.
– Я не понимаю.
– Пойди загляни в интернет. Пост уже завирусился, – взвизгнула Кирби. – Суть статьи в том, что ты устроила вечеринку десятилетия, а затем исчезла. Это похоже на гигантскую тайну, Пайпер. Ты как гребаный Бэнкси или кто-то в этом роде. Все хотят знать, почему ты отправилась с бульвара Уилшир в какую-то случайную гавань. Ты даже не указала свое местоположение! Люди умирают, хотят знать подробности.
– В самом деле? – Она нашла скамейку и упала на нее, пытаясь разобраться в неожиданных новостях. – Еще вчера никому не было дела.
Кирби проигнорировала ее слова.
– Что еще более важно, они хотят знать, когда ты вернешься и отвоюешь обратно свой трон! Что подводит меня к главному пункту нашего телефонного разговора. – Она резко выдохнула. – Позволь мне устроить вечеринку в честь твоего возвращения. Я уже определилась с местом проведения. Только эксклюзивные приглашения. Принцесса вечеринок возвращается. Возможно, я передам эту идею нескольким дизайнерам, некоторым компаниям, производящим напитки, и они предлагают заплатить тебе, Пайпер. Целую кучу денег за то, чтобы просто выйти в их платье, выпить их дерьмо на камеру. Я говорю о шестизначных цифрах. Давай сделаем это. Давай сделаем из тебя гребаную легенду.
Мурашки пробежали по руке Пайпер, и она, подняв глаза, увидела стоящего в нескольких ярдах Брендана, держащего ее пакет с джинсами и пакет поменьше, в котором, как она предположила, был одеколон.
Он был недостаточно близко, чтобы слышать разговор, но выражение его лица сказало ей, что он почувствовал важность телефонного звонка.
Но был ли этот звонок действительно важен? Этот взлет популярности был бы мимолетным, проходящим. Оседлав волну, ей нужно было бы удерживаться на ней как можно дольше, а затем немедленно начинать искать новый способ быть актуальной. По сравнению с любимым мужчиной, который в шторм плывет на шхуне через волны, являющиеся из ниоткуда и сметающие кого-то с палубы, возвращение в центр внимания казалось не таким уж значительным.
Месяц назад эта неожиданная известность стала бы величайшим событием, которое когда-либо случалось в ее жизни.
Теперь эта новость в основном вызывала опустошение.
Ныло ли что-то внутри Пайпер, отчаянно желая вернуться к тому образу жизни, в котором она была гарантированно хороша? Да, она бы солгала, если бы сказала, что нет. Это было ее второй натурой – с важным видом войти в темный клуб под идеальную песню и получить аплоди