– Если бы он просто выслушал…
– Да, я знаю. Ты говоришь, что собираешься остаться. Но, Пайпс. Он человек, который верит в то, что можно доказать. А ты оставила себе лазейки.
Пайпер упала плашмя на деревянный пол.
– Я бы от них избавилась. Предполагается, что он должен относиться ко мне с пониманием.
– Да, но ты тоже должна его понять. – Ханна усмехнулась и легла рядом с сестрой. – Пайпер, этот мужчина смотрит на тебя так, будто он весь в трещинах, а ты – клей. Он просто хотел дать тебе немного пространства, понимаешь? Это важное решение, которое принимаешь ты. – Она повернулась на бок. – А также давай учтем тот факт, что он мужчина и при нем яйца, гордость и тестостерон. Это смертельно опасная смесь.
– Верно. – Пайпер сделала глубокий вдох и выдохнула. – Даже если я прощу его, стоит ли мне прийти туда как убежденной в своей правоте сучке и заставить его сожалеть?
– Если ты этого не сделаешь, ты меня разочаруешь.
– Хорошо. – Пайпер села и поднялась на ноги, помогая Ханне подняться следом. – Спасибо за беседу, о мудрейшая. Обещаешь, что я смогу звонить тебе по телефону в любое время, если захочу получить твой мудрый совет?
– В любое время.
Пайпер отправилась на пробежку, имея более чем достаточно времени, чтобы проводить Эйба в музей и спуститься на причал, чтобы пожелать Брендану счастливого пути. Тем не менее ей не терпелось увидеть Брендана и заверить их обоих, что отношения по-прежнему крепки, поэтому она ускорила шаг. Эйб ждал на своем обычном месте возле хозяйственного магазина со свернутой газетой под мышкой.
Когда она подбежала, он тепло помахал ей рукой.
– Доброе утро, мисс Пайпер.
– Доброе утро, Эйб, – отозвалась она, замедляя шаг и останавливаясь рядом с ним. – Как вы сегодня?
– Хорошо, насколько это возможно.
Они неторопливо шли нога в ногу, и Пайпер подняла лицо к небу, радуясь спокойной погоде и отсутствию грозовых облаков.
– Я все хотела сказать, что в День труда мы устраиваем грандиозную вечеринку в честь открытия «Кросса и дочерей».
Он изогнул седую бровь.
– «Кросс и дочери»? Вы так решили его назвать?
– Да. – Она бросила на него взгляд. – Что думаете?
– Думаю, это идеально. Дань уважения новому и старому.
– Я тоже так решила…
Эйб зацепился ступней за неровную трещину на тротуаре и упал. Пайпер схватила его, но было слишком поздно, его висок со зловещим стуком соприкоснулся с тротуаром.
– Боже мой! Эйб! – Внезапно заколотившееся сердце Пайпер швырнуло ее на колени, и она упала на землю рядом с ним, руки трепетали над его распростертым телом, не зная, что делать. – Господи боже. Вы в порядке? – Она дрожащими руками вытащила телефон. – Я сейчас вызову «Скорую», а потом позвоню вашим сыновьям. Все будет хорошо.
Он поднял руку, останавливая ее.
– Не надо «Скорую», – слабо сказал он. – Все не так плохо.
Она наклонилась и увидела, что из его виска сочится кровь. Было ли ее много? Слишком много?
– Я… вы уверены? Я думаю, что надо вызвать.
– Помоги мне сесть. – Она осторожно помогла ему, сглотнув при виде крови, которая текла по его шее. – Просто позвони моим сыновьям. Никакой «Скорой», детка. Пожалуйста. Не хочу перепугать всех тем, что меня отвезут в больницу. Мой телефон у меня в кармане. Позвони Тодду.
– Хорошо, – выдавила она, просматривая его телефон. – Хорошо.
К тому времени, как Пайпер нашла контакт и нажала кнопку набора номера, из гастронома выбежала женщина со скомканными бумажными полотенцами, чтобы Эйб приложил их к ране. Он все еще говорил полными предложениями, и его глаза были ясными, это хороший признак, не так ли? О боже, пожалуйста, не дай ничему случиться с этим милым человеком.
Тодд ответил после четвертого гудка, но он был в школе, забирал детей и мог приехать только через пятнадцать минут, и именно тогда Пайпер поняла, что пропустит уход «Деллы Рэй». Ей надо было уйти две минуты назад. Сердце застучало в ушах, движения стали вялыми. Но Брендан не уйдет. Он будет ждать ее. Он должен знать, что она придет. И если она не появится, она должна была верить, что он не уплывет, пока не найдет ее.
Она позвонила Брендану, но звонок сразу переключался на голосовую почту. Дважды. Когда она позвонила в третий раз, линия отключилась. Дрожащими пальцами она набрала сообщение, ее паника усилилась, когда он сразу не ответил. Боже, этого не может быть. Она знала, насколько ужасен прием сотовой связи в некоторых частях Вестпорта, особенно в гавани, но технология не могла так подвести ее сейчас. Не тогда, когда это было так важно.
Тодд не добрался за пятнадцать минут. Дорога заняла у него двадцать.
К тому времени они подняли Эйба на ноги и усадили на скамейку. Он казался усталым и слегка смущенным из-за падения, поэтому она рассказала ему о том, как пыталась скользнуть вниз по шесту для стриптиза после шести порций текилы и в итоге вывихнула запястье. По крайней мере, это заставило его рассмеяться. Тодд, приехавший на своем пикапе, выглядел обеспокоенным, и Пайпер помогла Эйбу сесть на пассажирское сиденье, прижимая к груди скомканные бумажные полотенца. Она заставила его пообещать позвонить ей позже, и они уехали, исчезая за углом квартала.
Пайпер было почти страшно смотреть на телефон, но она собралась с духом и проверила время. Господи. Полчаса. Опоздала на полчаса.
Она бросилась бежать.
Она бежала к гавани так быстро, как только позволяли ноги, стараясь не терять веры. Пытаясь игнорировать голос, шепчущий ей в затылок, что у Брендана жесткий график. Или что он сдался, махнул на нее рукой. Пожалуйста, пожалуйста, только не это.
На Вестхевен-драйв она резко свернула направо и чуть не опрокинула установленную на тротуаре стойку с фирменными блюдами ресторана. Но она продолжала бежать. Бежала, пока не увидела вдалеке «Деллу Рэй», уходящую в море, оставляющую за собой белый пенный след, и остановилась, как будто наткнулась на невидимую стену.
В ушах у нее зазвучал оглушительный гул. Он ушел.
Ушел.
Она не успела, а теперь…
Брендан решил, что она выбрала Лос-Анджелес.
Громкий прерывистый всхлип вырвался из ее груди. Ноги сами несли ее к пристани, хотя идти туда сейчас было бесполезно. Она просто хотела оказаться там. Это единственное, что она еще могла выполнить из своего обещания, даже если уже не будет вознаграждения. Не будет никакого поцелуя. Никакого утешения. Никакого Брендана.
К тому времени, когда она добралась до причала «Деллы Рэй», ее глаза были полны слез, и окружение настолько размылось, что она почти не замечала других женщин, стоящих вокруг, очевидно, только что махавших вслед шхуне. Она смутно узнала жену Сандерса с той первой ночи, когда они вошли в «Безымянный». Возраст другой женщины намекал на то, что она была матерью одного из членов экипажа, а не второй половинкой.
Пайпер хотела как-то поприветствовать их, но ее руки отяжелели, а голосовые связки словно атрофировались.
– Вы Пайпер, верно? – Жена Сандерса подошла к ней, но немного отшатнулась, когда заметила слезы, текущие по онемевшему лицу Пайпер.
– Ой. Дорогая, так не годится. Тебе придется стать намного жестче, – рассмеялась пожилая женщина. – Хорошо, что ты не появилась здесь с таким лицом, заставляя своего мужчину чувствовать себя виноватым. – Она перешагнула через веревку и направилась к улице. – Рассеянные мужчины совершают ошибки.
– Она права, – заметила жена Сандерса, все еще испытывая неловкость из-за непрекращающегося водопада слез Пайпер. Теперь шхуна была просто точкой. – Особенно если ты собираешься быть с капитаном. Ты должна быть надежной. Выносливой. Они не любят это признавать, но большая часть их уверенности исходит от нас. Провожать их нелегко, неделя за неделей, но мы делаем то, что необходимо, верно?
Пайпер не знала, как долго она стояла и смотрела на воду, наблюдая за буем, покачивающимся на волнах. Ветер высушил слезы на ее лице, кожа сделалась жесткой. Рыбаки вились вокруг, провожая туристов к лодкам, но она не могла заставить ноги двигаться. В животе у нее поселилась ноющая боль, которая ощущалась как живое существо, и распространялась до тех пор, пока Пайпер не испугалась, что она поглотит ее целиком.
Но это же не конец света, верно?
– Это не так, – прошептала она себе. – Он вернется. Ты все ему объяснишь.
Пайпер медленно набрала воздуха в легкие и на негнущихся ногах побрела с причала, не обращая внимания на вопросительные взгляды людей, мимо которых она проходила. Ладно, хорошо. Она опоздала проводить шхуну. Просто отстой. Очень, очень плохо. Ее затошнило от мысли, что он два дня будет считать, что их отношения закончились. Это же не так. И если ей придется кричать и умолять, когда Брендан вернется домой, она это сделает. Он выслушает. Он поймет, правда?
Она пришла к «Кроссу и дочерям», но не помнила ни минуты прогулки. Было больно находиться там, когда ее окружало так много Брендана. Его беседка. Люстра, которую он повесил. Его запах. Он все еще оставался там со вчерашнего дня.
К горлу снова подступил комок, но она решительно проглотила его.
Ей пришлось звонить поставщикам и подтверждать поставки для торжественного открытия в понедельник. У нее еще даже не было наряда, а еще сегодня днем она должна была встретиться с Пэтти и Вэл, чтобы они помогли ей спланировать вечеринку. Она не была готова ни к чему из этого, но она будет продолжать. Она должна пережить следующие два дня. Ее сердцу просто придется смириться.
В тот день Пайпер и Ханна встретились с Пэтти и Вэл в баре «За бортом» и разделили обязанности. Ханна, конечно же, вызвалась быть диджеем, и у нее уже был готов саундтрек, посвященный концу лета. Пэтти предложила принести кексы с бенгальскими огнями, а Вэл – разыграть призы от местных продавцов. В основном они пили и говорили о макияже, и это помогло заглушить некоторые из самых тяжелых мыслей Пайпер о том, что она потеряла Брендана. Что он уже сдался.