исать заявление? От руки? Или напечатать? А может, лучше сразу написать его кровью? Я ведь всё равно сейчас умру-у-у!!!»
– Что стоишь? Следуй за мной.
От привычной широкой улыбки Ми Со не осталось и следа, и она с крайне неловкой и печальной гримасой на лице последовала за ним.
– Что это с тобой? Ты не на похоронах. Улыбнись! Немедленно!
В любой другой день девушка улыбнулась бы через силу, даже если для этого ей пришлось бы приложить неимоверные усилия. Но только не сегодня. Сейчас её лицо выглядело так, будто она вот-вот расплачется.
Торжественно перерезав ленту и сделав памятные снимки на фоне главного входа, вице-президент и остальные члены правления плавно переместились в сам образовательный центр, чтобы проверить там внутреннюю обстановку. Оказавшись в неуютном вестибюле, Ён Джун недовольно огляделся.
Даже самые догадливые подчинённые были в смятении, не в силах понять по какой причине в них сейчас полетят гром и молнии. Ми Со же тем временем беспокойно следила за каждым изменением на его лице, и даже для неё последовавшие за этим слова Ён Джуна оказались полной неожиданностью.
– Что касается вон той стены.
– Слушаю вас.
– Разве она не кажется слишком пустой? Как насчёт того, чтобы повесить там мой портрет? Моё неотразимое лицо уж получше этих скучнейших картин, написанных маслом. Ты так не считаешь?
– Вице-президент, вы невероятны!
– Правда же? Здорово я придумал?
– Ваше чувство юмора как всегда на высоте. У меня сейчас живот лопнет от смеха.
– Вообще-то это не шутка.
– Нет, скажите, что вы пошутили! Умоляю…
– А ты против этого?
Ми Со опешила, так как из-за событий, происходивших в последнее время, уже успела позабыть о некоторых особенностях характера Ён Джуна. Немного поразмыслив, она широко улыбнулась и укоризненно заявила:
– Простите, но данный центр – детское учреждение. Так что повесить здесь ваш портрет будет не самой лучшей затеей.
– Почему?
Ми Со была не в силах совладать с его самоуверенностью, так как уж точно не могла спросить у него: «Что дети смогут узнать нового, глядя на ваш гигантский портрет во всю стену?» Поэтому, когда один из организаторов позвал их пройти дальше, она с радостью поспешила за ним, удачно сменив тему разговора.
– Мне любопытно, а каким вы были, когда ходили в детский сад?
– А что там интересного? У меня была жизнь как жизнь. Такая же, как и у всех.
– Да ну, одинаковая? И в каких же аспектах?
– Хм, ну, я тогда уже умел писать и читать. Мои английский и французский были примерно на начальном уровне, насколько я помню. Когда мне становилось скучно играть на пианино или скрипке, я иногда посещал занятия по гольфу или верховой езде. А когда оставалось свободное время, играл с отцом в бадук. Скажем так, в то время у меня был довольно загруженный график.
– Стесняюсь спросить, а зачем тогда вы ходили в садик?
– Дома сидеть целыми днями – это же скучно!
– А-а-а, вот оно что. Значит, это было для вас чем-то вроде хобби.
– А разве не у всех так?
– Да-да, конечно-конечно. У всех. Действительно, как вы и сказали, у вас была жизнь как жизнь, как и у остальных детей.
Ми Со поддакивала, хотя изо всех сил старалась скрыть своё недовольство. Глядя на неё, Ён Джун с интересом спросил:
– А у тебя как прошли эти годы?
Девушка задумалась. Она хотела ответить: «Ну, меня каждый день хвалили, что я хорошо умею раскрашивать раскраски, не выходя за линии. И ещё у меня хорошо получалось вырезать ножницами фигурки».
– Ничего особенного. Всё ровно, как и у вас, – с безразличным видом ответила она.
– Всегда знал, что мы идеально подходим друг другу, – довольно улыбнулся Ён Джун.
Ми Со мечтала, чтобы прямо сейчас он провалился сквозь землю, но, глядя на то, как он улыбается, сверкая своими белоснежными ровными зубами, она не могла не признать его неимоверное обаяние. Сердце девушки бешено застучало в груди. Она заметила, что в последнее время у неё часто появлялись бабочки в животе, стоило ей только взглянуть на него.
– На втором этаже располагается детский сад. Деревянные паркетные доски и мебель полностью изготовлены из лучшего натурального массива из лесных просторов Кореи. Мы выбрали самые лучшие материалы, как вы и приказывали, – сказал вице-президенту директор центра, который также сопровождал их.
Выслушав это, Ён Джун обошёл помещение, тщательно разглядывая каждый уголок.
– Я считаю, что в мире есть только две вещи, на которых ни в коем случае нельзя экономить. Первое – это траты на себя. И второе – подрастающее поколение.
– Ах… Д-да…
– Поэтому нужно обеспечить наших детей самыми лучшими учебниками и самой полезной едой. Ведь это тоже своего рода инвестиция.
– Конечно-конечно. Можете даже не волноваться об этом.
Ён Джун начал беседовать с директорами и их заместителями, а Ми Со тем временем решила выйти и спокойно осмотреться.
Благодаря солнечному свету, который проникал сквозь просторные окна, рисунки на светлых стенах были видны ещё более отчётливо. Они были нарочно нарисованы немного неряшливо, чтобы создать впечатление того, что их нарисовали дети. На одной из стен красовалось зелёное поле, где мило расположились насекомые разных видов.
Пока Ми Со шла по длинному коридору, следуя за бабочками, муравьями и кузнечиками, из динамиков, расставленных по центру, заиграла жизнерадостная детская песенка.
«Бабочка, бабочка, лети ко мне…» – сама того не замечая, подпевала себе под нос девушка.
Ноги привели её к одной из аудиторий, и тут внезапно она остановилась.
Рисунки на стенах прервались возле дверей в класс, и последним было изображение большого дерева с пушистой ярко-зелёной листвой. Его ветки раскинулись широко по сторонам, а на одной из них что-то висело. Паук!
– Не-е-ет! – тут же вскрикнула Ми Со.
Несмотря на то, что паук был всего лишь детским рисунком, девушка всё равно жутко испугалась, так как боялась этих членистоногих в любом виде. Стоило только насекомому попасться ей на глаза, она всегда впадала в панику и не могла себя контролировать.
Сделав шаг назад, она огляделась по сторонам. И тут из затихшего на время динамика снова зазвучала бодрящая мелодия. И по иронии судьбы песенка тоже была про пауков.
«Паучок спускается по своей паутине. Паучок спускается…» – звучало из колонок со всех сторон.
Ми Со застыла от ужаса, услышав знакомые звуки. Перед глазами мгновенно потемнело.
– L’araignée gypsie monte à la gouttière…[8]
На звуки отвратительного скрипа, о котором Ми Со успела позабыть на некоторое время, наложились слова французской песенки, которую напевал ей в детстве Ён Джун. Ми Со была уверена, что из громкоговорителей сейчас звучала та же мелодия.
– Ким Ми Со!
Услышав голос вице-президента, Ми Со с трудом пришла в себя. Очнувшись, она осознала, что ей трудно стоять на ногах, так что Ён Джун крепко держал её, не давая упасть.
– Ох…
– Что с тобой? Тебе нездоровится?
– Нет, всё хорошо. Просто немного закружилась голова.
– Что значит хорошо? Ты белее бумаги!
– Да нет, всё уже прошло. Теперь я в порядке, поверьте
– А вот цвет твоего лица говорит об обратном! Едем в больницу!
– Я же сказала, что ничего страшного, поэтому в этом нет необходимости.
– Правда?
Колени Ми Со всё ещё подкашивались, но девушка из последних сил снова встала на ноги. Вытерев холодный липкий пот со лба платком, который протянул ей Ён Джун, она вновь утвердительно кивнула.
– Да. Ничего страшного. Правда.
Она снова улыбнулась, как ни в чём не бывало, но Ён Джун ещё долгое время не сводил с неё недоверчивый взгляд.
После завершения церемонии открытия детского центра, Ён Джун и Ми Со вернулись в машину, чтобы поехать на следующее мероприятие. Пока девушка бережно поправляла ему галстук, вице-президент откинулся на спинку сидения и начал пристально смотреть на неё.
Прекрасные и ярко выраженные черты лица, на котором всегда сияла лучезарная улыбка. Очаровательная ямочка на одной щеке. Ён Джун подумал, что даже несмотря на то, что он видел девушку каждый день все эти девять лет, ему всё равно никогда не надоест любоваться её красотой. Мужчина вдруг почувствовал дикое желание прикоснуться к ней, но когда он с надеждой посмотрел в её глаза, Ми Со взглядом указала на водительское сидение и отрицательно покачала головой, давая ему понять, что ей будет неудобно перед посторонними людьми.
Ён Джун разочарованно выдохнул и затем, после того, как их автомобиль сдвинулся с места, посмотрел в окно и тихо пробормотал:
– Ничего себе, сколько машин.
Невзирая на то, что они заблаговременно выехали заранее, чтобы не опоздать на «Dinner Show», пробки на дорогах преграждали им путь.
– Прошу прощения, вице-президент, – виноватым голосом сказал водитель.
Ён Джун покачал головой и ответил:
– Мы просто попали в час пик. Это было неизбежно.
– Но всё же это может привести к проблемам. Если так и дальше будет продолжаться, мы можем не успеть к назначенному времени.
Ми Со нервно постукивала ногой, а вице-президент тем временем взглянул на часы и сказал то, чего не ожидал никто:
– Как насчёт поехать на метро?
– Что?! М-метро?! Вы же ненавидите большие скопления людей!
– Опаздывать я ненавижу ещё больше.
До отеля «НокВон», где проходило мероприятие, нужно было проехать всего три остановки на метро, так что предложение Ён Джуна воспользоваться общественным транспортом было вполне обоснованным решением. Но Ми Со даже и подумать не могла, что когда-нибудь спустится в метро вместе с начальником. Девушка так и видела, как на них украдкой поглядывают со всех сторон, а шёпот и щелчки камеры смартфонов всё не умолкали.
Ми Со подумала, что наверняка вскоре по всему интернету разлетятся эти снимки, подписанные как «Наследный принц притворяется простым смертным». Или ещё того хуже – «Кажется спуск в метро прорыли прямо в доме вице-президента “Юиль Групп”».