– Который час?
– Не волнуйтесь, у вас ещё есть около тридцати свободных минут. Можете ещё немного отдохнуть.
– Хорошо…
Ми Со была готова поспорить, что сейчас Ён Джуна не разбудил бы даже оркестр. Он снова начал впадать в глубокий сон, и даже его рука, державшая её ладонь, начала потихоньку ослабевать.
– Вам не холодно?
– Да я умираю от холода.
– Я сейчас же принесу вам своё одеяло, подождите минуту.
– Не надо.
– Не переживайте. Я только вчера его постирала…
Ён Джун вдруг отпустил ладонь Ми Со, но внезапно его рука плавно обхватила её тонкую талию. Вице-президент молниеносно притянул её к себе и усадил на диван. Потеряв равновесие, девушка рухнула на него всем телом.
– Мамочки!
Ён Джун заговорил чуть более бодрым голосом, чем мгновение назад:
– В такие моменты надо звать не маму, а меня.
– Что ж, в таком случае, вице-президент, не могли бы вы меня отпустить? Вы же сами сказали, что вам холодно. Так что я быстро схожу за одеялом.
– Не нужны мне никакие одеяла. Согрей меня, Ми Со.
– Вы сошли с ума?
– Отнюдь.
– Мы в офисе, не забывайте об этом. Джи А может застать нас в любой момент.
– Она же ушла по делам.
– Но всё же…
– Если будешь и дальше отказываться, я напишу подробную жалобу о том, что ты вчера натворила и выложу её на рабочем сайте компании.
– Что-что? И что же я по-вашему вчера натворила?
– Ты осмелилась соблазнить драгоценного вице-президента «Юиль Груп» и обманным путём завлекла его в пагубное и безвыходное положение.
– Ой-ой-ой! Да что вы говорите?
– Из-за тебя моя непорочная душа загублена. И я не по своей воле встал на столь позорный путь разврата.
– Вы невыносимы, честное слово. И чем больше я с вами нахожусь, тем больше мне кажется, что я и сама становлюсь такой же, как и вы.
Но несмотря на свои недовольные вздохи, Ми Со осторожно уселась рядом с Ён Джуном. Она легла спиной к нему, уперевшись в его широкую грудь. Девушка каждой клеточкой ощущала жар его тела и аромат, исходящий от него, который был так ей знаком. Её разум начал затуманиваться.
«О нет, всё заходит слишком далеко», – подумала она. Но не успела Ми Со опомниться, как Ён Джун коснулся губами ямочки с задней стороны её шеи.
– Ой! – слегка вскрикнула она. От такой неожиданности Ми Со дёрнула головой, но вдруг в кабинете раздался громкий хруст.
– А это ещё что за звуки? – недоуменно поинтересовался Ён Джун.
– Знаете, а ваш новый вид физиотерапии оказался вполне действенным. Ох, как же мне полегчало!
Девушка не могла нарадоваться тому, что её позвонки внезапно встали на место, оттого засмеялась и начала массажировать шею лёгкими движениями.
В кабинете же наступила тишина, а они всё продолжали лежать рядом. Ми Со пристально разглядывала руку Ён Джуна, которая была прямо у неё перед глазами.
– Вы же ничем не больны?
– Нет, почему ты вдруг спрашиваешь?
– Просто вы такой уставший…
Ён Джун помолчал несколько мгновений, а затем уверенно ответил:
– У меня больше ничего не болит. Теперь.
Услышав эти слова, у Ми Со по спине пробежали мурашки. Слово «теперь» никогда не ощущалось так многозначительно и заботливо, как сейчас.
Перед тем, как отправиться на деловой обед, Ён Джун попросил Ми Со заехать к нему домой и срочно передать матери кое-какие документы. Госпожа Чхве заверила сына, что это дело необычайной важности, и попросила, чтобы Ми Со лично передала ей конверт прямо в руки.
Получив поручение, девушка подвезла Ён Джуна до места проведения встречи и направилась прямиком к дому его родителей. Она так спешила, что приехала даже немного раньше назначенного часа. Сама же госпожа Чхве даже вышла на крыльцо, чтобы лично встретить её у дверей.
– Дорогая, прости, что отнимаю у тебя время своими просьбами. Ты, наверное, была очень занята.
– Нет-нет, что вы, мне нетрудно.
– Я очень благодарна тебе.
Госпожа Чхве, утверждавшая, что документы необходимы ей сию же секунду, даже и не подумала открыть концерт и проверить его содержимое, а в её поведении прослеживалась какая-то едва уловимая неловкость.
– Рада была помочь вам, госпожа Чхве. Мне пора обратно в офис.
– Ты проделала такой путь, может, хотя бы выпьешь чашечку чая перед уходом?
– Спасибо вам за приглашение, но мне нельзя надолго оставлять рабочее место.
– Это не займёт много времени, поверь.
Ми Со наконец поняла причину странного поведения матери Ён Джуна. Документы были лишь оправданием. Настоящая причина столь срочной встречи скрывалась совсем в другом.
Крайне обеспокоенная Ми Со последовала за госпожой Чхве в гостиную. После того, как домработница поставила на стол сладости и чай, мать Ён Джуна настойчиво предупредила её, чтобы никто не мешал её беседе с девушкой. Поэтому в гостиной наступила полнейшая тишина, пока за домработницей не закрылась дверь.
– Милая, ты становишься всё краше и краше при каждой нашей встрече.
– Вы слишком добры ко мне.
– У тебя случились какие-то хорошие перемены жизни? Лицо так и светится от счастья.
– Ой, что вы! Ничего особенного!
С широкой улыбкой Ми Со отрицательно замахала руками, а госпожа Чхве безмолвно смотрела на неё взглядом, наполненным теплом. Затем, с трудом собравшись с мыслями, она наконец-то заговорила:
– Не хочу надолго задерживать столь занятого человека, как ты. Поэтому сразу перейду к делу. Я позвала тебя сегодня сюда, потому что у меня к тебе есть важный разговор.
– Я вас слушаю.
– Я слышала, ты недавно виделась с нашим Сон Ёном?
«Так и знала. Госпожа Чхве не могла позвать меня по иному поводу. Когда дело не касается Ён Джуна, значит разговор определенно пойдёт о другом сыне», – мысленно подтвердила свои догадки Ми Со.
– Эм… Да, всё верно.
– Честно говоря, я услышала от него кое-что странное.
– Вы о том, что произошло с нами в детстве?
– Да. Он сказал, что ты тоже была вместе с ним в том доме. Это правда?
– Да, чистейшая правда.
Кровь отхлынула от лица госпожи Чхве.
– Как? Как такое возможно?
Ми Со понимала, что это для неё стало весьма шокирующей новостью. Поэтому она собралась с силами и спокойно объяснила:
– Моя семья жила в том районе, когда я была маленькой. Конечно, я не очень отчётливо всё помню, так как была слишком мала. Но одно я могу сказать точно. В ту ночь я была вместе с вашим сыном в той комнате. После того, как мы оттуда выбрались, он проводил меня до дома и ушёл. До самого последнего времени я сама считала эти воспоминания сном или игрой воображения, но, прочитав книгу Сон Ёна, я окончательно убедилась в том, что это произошло с нами наяву.
Услышав это, госпожа Чхве взволновано схватила Ми Со за руку.
– А можешь рассказать поподробнее… Что именно произошло тогда?
Лицо женщины выражало неимоверную тревогу, а Ми Со прекрасно понимала, чем было вызвано это беспокойство. Ведь супруги подняли всю полицию на уши и были в курсе лишь некоторых деталей случившегося, но они понятия не имели, что именно происходило с их сыном те несколько дней.
Несомненно, у Ми Со тоже накопилось множество вопросов к госпоже Чхве, но для начала она задвинула своё рвение восполнить пробелы в памяти на задний план и решила поделиться с ней всем, что помнила:
– Это было очень холодное и крайне тесное помещение, а каждый шаг по полу отдавался ледяной дрожью по всему телу. Ваш сын сидел на корточках на каком-то куске пенопласта в одном из углов комнаты и… Я не уверена, но вроде в начале он сильно злился на меня и постоянно продолжал называть глупой. Скорее всего он ругался на меня за то, что и я оказалась в этом доме. Ещё я помню то, как мы с ним сидели рядом на всё том же куске пенопласта, а за старой дверью то и дело слышался голос какой-то женщины. И ещё… Ещё в памяти остался отвратительный скрип, издаваемый огромным жутким… Пауком…
Ми Со вздрогнула, прервав свой рассказ на мгновение, но с неимоверным трудом заставила себя продолжить:
– Я была ужасно напугана. Ваш сын даже спел мне детскую песенку, чтобы я немного успокоилась. Затем, он куда-то отошёл и вернулся в комнату с ножницами в руках. Далее я помню только как…
Перед глазами Ми Со промелькнула одна картина. В памяти пронеслась сцена того, как чёрные ножницы с рисунком голубей на ручках что-то перерезали. Вот только что? Этого Ми Со не смогла разглядеть.
– Запомни раз и навсегда, секретарь Ким. Никогда, слышишь, никогда не используй кабельные стяжки. После некомпетентных людей они стоят на втором месте в моём списке самых ненавистных вещей в мире.
– А можно узнать, почему вы их так ненавидите?
– По той же причине, по которой ты боишься пауков.
«Мне больно. Очень больно, Ми Со… Я больше не в силах терпеть эту боль…» – в голове Ми Со раздался голос того мальчика. Она очнулась от воспоминаний только тогда, когда услышала громкие всхлипывания госпожи Чхве. Жена президента плакала навзрыд, закрыв лицо обеими руками, но, взяв из рук девушки салфетки и вытерев ими слёзы, она попросила снова продолжить рассказ:
– Я… Я в порядке, не волнуйся. Рассказывай дальше… Прошу…
Но Ми Со больше нечего было добавить. Она поделилась всеми своими воспоминаниями, которые у неё остались о том событии.
– Когда ваш сын проводил меня до дома, он пообещал, что мы снова встретимся. И сильно хромая, отправился куда-то. Кажется… он был одет в клетчатую коричневую рубашку и джемпер белого цвета.
Из глаз госпожи Чхве градом полились слёзы. Она снова разрыдалась, прикрыв рот руками, словно её терзала нестерпимая боль. Затем, заставив себя улыбнуться сквозь силу, она заговорила:
– Это был не джемпер, а кардиган. Дизайнер Чон Чхве Бон лично сшил его для него. Мы даже не просили его об этом, он сам проявил инициативу, сказав, что хочет создать новый дизайн для нашего мальчика. Ой-ой… Нехорошо хвастаться своим собственным сыном, но каким же красивым ребёнком он был, ты себе даже не представляешь! Господин Чон даже не захотел брать с нас плату, сказав, что ему достаточно уже того, что такой невероятный ребёнок будет носить его одежду. Но я всё равно потом отправила ему подарок вместо денег. Наш мальчик… он… он был особенным с самого детства. Мы всегда думали, что это просто подарок свыше, а не дитя. Поначалу нам казалось, что он просто быстро развивается, но с каждым годом он всё больше и больше отличался от своих ровесников. Разница была просто колоссальной! Этот ребёнок выделялся везде, где бы ни появлялся.