– Джэй,– снова вставила свое слово миссис Уилер. – Я не хотела, чтобы у этой девочки были проблемы.
– Она сама себе создала проблемы, Ливия. Тумбрил махнул рукой в сторону Фионы, небрежно, как будто смахнул пыль.
– У нее нет оправдания ее поступку. Она даже никогда не занималась твоими делами. С чего ей с тобой вообще разговаривать?
– Ну,– самодовольно ответила миссис Уилер,– она сказала, что восхищается мной.
– Восхищается? Чем?
– Моей позицией в судебных процессах.
Тумбрил откинулся на стенку своего огромного кожаного кресла и снова неодобрительно посмотрел на Фиону.
– Ты что, изучала файлы?
– Да, сэр.
– По делу, к которому ты не имеешь никакого отношения?
– Да, сэр.
– Ты изучаешь дела, которые тебе не поручали,– резюмировал Тумбрил,– и кроме того, ты еще и подошла к человеку без разрешения
– Нет, сэр, я просто…
– Да, сэр! Значит так, леди, если ты думала, что таким образом втихаря ты сможешь извлечь какую-то выгоду, получилось все с точностью до наоборот. Сейчас ты пойдешь, освободишь стол и будешь ждать секретаря, чтобы тебя выпроводили из здания!
– Джэй!
– Я знаю, что делаю, Ливия. Мисс Хэмлоу, фирма пришлет вам ваш финальный расчет по почте. Надеюсь, вы понимаете, что фирма не даст вам рекомендаций.
– Да, сэр.
– До свидания, мисс Хэмлоу.
В шоке, все еще не понимая, что с ней только что произошло, Фиона повернулась к двери.
– Леди,– позвала ее миссис Уилер, Фиона повернула свою тяжелую голову в ее сторону, женщина наклонилась к ней и протянул визитку. – Позвоните мне,– сказала она.
Едва соображая, что она делает, Фиона взяла визитку. Она не смогла придумать, что сказать в ответ.
А Тумбрил придумал.
– Ты делаешь ошибку, Ливия.
– Не первая из тех, что я допускала в этом офисе,– отрезала она.
Тумбрил бросил последний суровый взгляд на Фиону.
– Можешь идти.
И она пошла.
Конверт! Если охрана найдет этот конверт со всей информацией о наследниках Нортвуда, ее не просто уволят, ее обвинят в тяжком преступлении, ее репутация будет разрушена навсегда.
Пытаясь не выдавать отчаяние, Фиона быстрее обычно прошла до своего рабочего места. Она достала из сумки конверт, приклеила почтовую наклейку на него, написала дедушкины имя и адрес и пошла и кинула его в корзину, где на рабочем месте отсутствовал человек, по дороге в туалет.
Когда она уже вошла в туалет, поняла, что пришла не зря, потому что, когда она только вышла, возле входа уже стояла охрана, в виде грузной женщины в коричневой форме, которая стояла и хмурилась.
– Фиона Хэмлоу?– спросила она.
– Да.
– Вы должны быть на своем рабочем месте.
– Когда вас увольняют,– спокойной ответила Фиона,– можно себе позволить сходить в дамскую комнату. Дайте помыть руки.
Женщина-охранник проводила ее до самого рабочего места, где сосед Имоджен сидел с вытаращенными глазами, но он знал, что лучше ничего не говорить. Фиона собрала пару своих вещей со стола, позволила охране проверить свою сумку, и после они пошли к лифтам.
Фиона бросила последний взгляд; все было так знакомо, такой большой отрезок ее жизни прошел здесь. Все эти сутулые спины, эти компьютеры, телефоны, кипы бумаг, все эти существа работали веслами на галере, пока их хозяева наслаждались видом там, возле окон.
Фиона улыбнулась. Как будто вдруг с ее плеч свалился тяжкий груз, о котором она даже не знала.
– А знаете,– сказала она женщине-охраннику,– а ведь я очень везучая.
29
Уже в полдень пятницы Анна Мари села на автобус обратно в аэропорт ЛяГуардия из Вашингтона. Келп выехал из дома пораньше, поэтому у него было достаточно времени, чтобы найти подходящие колеса, чтобы отвезти Анну Мари обратно в их гнездышко. В приоритете для него, как и всегда, были машины с докторскими номерами, он был уверен на сто процентов, что доктора знают вся тяготы человеческой жизни, поэтому всегда стараются обеспечить себя комфортом, в частности хорошими автомобилями.
Эта поездка была чуть более важной, чем обычно, потому что Анна Мари отсутствовала три дня в Вашингтоне, встречаясь с Человеком с Сережками по просьбе Келпа. Поэтому, когда Келп начал свою прогулку по долгосрочной парковке, конечно же, в поисках автомобиля с докторскими номерами и без пыли (что означало, хозяин авто только недавно ее оставил), его особым критерием на этот раз стал факт, чтобы владельцем машины была женщина. Раньше он бы искал скромный седан со средним пробегом или меньше, но времена меняются, запросы тоже.
Но что-то все равно нужно было найти. Келп походил между возможными вариантами, а потом увидел белый Лексус RX 400h, гибрид с низким потреблением топлива, и да, с докторскими номерами, что было не обычно видеть на белом автомобиле. Если этот доктор ездит на гибриде, значит он заботиться о планете. И эта наклейка на бампере: Земля – это наш дом, нужно содержать ее в чистоте. Ага. Когда он посмотрел через водительское окно, он увидел последнее убедительное доказательство: две бутылки польской ключевой воды в подстаканниках.
Знакомый Келпа по имени Валли Кнэр продал ему недавно один пульт, дороже, конечно, чем он того стоил, но все же, пульт был грамотно переделан. Изначально он был предназначен для того, чтобы искать нужный канал на телевизоре, VCR и DVD, а теперь эта штука делает все то же самое только с автомобилями, и таким образом все трудности прошлых лет остались в прошлом. Келпу пришлось раз двенадцать нажать на пульт, чтобы Лексус доброжелательно пикнул. Он залез внутрь, чтобы убедиться, что парковочный талон за козырьком, там он и оказался, потом закрыл Лексус и пошел встречать Анну Мари.
Похоже, она одна единственная выходила из зала прибытия без чемодана. Вместо чемодана у нее через плечо висела огромная черная кожаная сумка, которая билась о бедро, когда она шла, от чего она была похожа на стюардессу без формы, и судя по тому, что он успел ухватить краем уха из разговоров других пассажиров, некоторые хотели бы ее видеть вообще без ничего, но это все неважно: она теперь вернулась к своему парню.
Они поцеловались, к разочарованию некоторых пассажиров, и пошли на парковку, где Анна Мари одобрительно кивнула, увидев Лексус и сказала:
– Это для меня?
– Сегодня выбрал особенный вариант.
– Ты очень заботливый,– похвалила Анна Мари, когда они уже садились в машину.
Когда Келп настроил кресло, и тогда Лексус стал идеальным. Келп с удовольствием оплатил парковку на три дня и они выехали на Гранд Централ Паркуэй, в сторону города.
Пока они ехали, он сказал:
– Полагаю, все прошло хорошо.
– Ты мне должен четыреста баксов.
– В смысле, помимо расходов на перелет, я так понимаю. А с чего?
– Мистер Человек с Сережками захотел предоплату,– сказала она. – Он понял, что здесь пахнет криминалом, и он не хочет рисковать своей репутацией просто так.
– Понимаю,– ответил Келп. – Ты правильно сделала, что заплатила ему.
– Но знаешь, Энди,– предупредила она,– я не спонсор банды.
– О, да, конечно, знаю,– уверил ее Келп. – Мы с Джоном на выходных уже сделаем кое-что.
– Хорошо.
– Но в остальном он сказал, что никаких проблем нет, а?
– Он не захотел говорить, насколько сложно или легко это будет,– ответила она,– но я могу предположить.
Сто двадцать пятая Стрит Бридж была уже совсем рядом.
– Я по тебе соскучился,– сказал он.
– Хорошо. Я тоже.
Сегодня поужинаем где-нибудь.
Она обдумала предложение. Сегодня поздно поужинаем где-нибудь.
30
Дортмундер думал, что он участвует в выгодном деле, поэтому ему очень не понравилось то, что мало того, что эту кражу практически невозможно осуществить, но и то, что они уже были в минусе четыреста долларов. Он понимал, что Анна Мари сделала то, что должна была, но тем не менее.
В течение выходных, Дортмундер и Келп, чтобы выплатить свой долг, пару раз посещали после рабочего времени дорогие магазины на Мэдисон авеню, где взяли пару вещичек дорогих и ценных, и потом им нужно было навестить своего знакомого Арни Олбрайта, который властям был известен как скупщик краденого, а для своих клиентов как парень, которому можно сдать то, что ты не хочешь больше таскать с собой.
Разговоры с ним всегда были короткие, неприятными и даже грубыми, потому что Арни прекрасно знал, что у него есть конкуренты, которые не всегда берут то, что есть и которые будут спорить до хрипоты за каждый доллар, и они также знали о существовании Арни. Арни знал, что клиенты не могут долго стоять и смотреть ему в лицо, сейчас особенно, потому что красная сыпь снова вернулась, и выглядело так, как будто он заснул в миске с сальсой. После того, как получишь наличку, всегда хочется прийти домой и помыть ее с мылом.
Судя потому, что от Джонни Эппика и его нанимателя, мистера Хэмлоу не было новостей, Дортмундер пришел к выводу, что у внучки были проблемы с составлением списка наследников, что его не сильно беспокоило, потому что он до сих пор не знал, что с ним делать. Так что пока не будем будить спящего пса Эппика.
И это отлично получалось до понедельника, до того момента, как Мэй ушла в «Сэйфуэй». Тогда и позвонил телефон, Дортмундер отложил «Дэйли Ньюз»- все равно в сегодняшних новостях он не увидел ни одного знакомого имени,– поднялся, прошел через кухню, поднял трубку и сказал:
– Мда.
– Мистер Хэмлоу хочет нас видеть. У него.
Дортмундер печальным голосом спросил:
– Мне опять нужно ехать на такси?
– Не думаю, что у тебя есть время идти пешком,– ответил Эппик и повесил трубку.
Швейцар с полным отсутствием эмоций на лице сказал:
– Второй джентльмен уже вас ждет.
– Да, я его вижу,– ответил Дортмундер. Он был не в настроении, потому что ему уже пришлось потратить столько денег, полученных от Арни Олбрайта.
А настроение Эппик, похоже, не было плохим, он просто наблюдал. Поднимаясь с кресла из кости носорога, он сказал: