Миссис Уи это явно не понравилось.
– Какой смысл в том, чтобы воочию пялиться на что-то? Мы прекрасно знаем и так, как он выглядит, Фиона.
– Да, конечно,– согласилась Фиона.
– Если бы снизу была приклеена наклейка «Сделано в Китае», кто-нибудь бы уже давно это заметил.
– Да, мэм.
– Если вдруг понадобится экспертиза, думаю, мы легко сможем это организовать. Ну а пока, Фиона, твоя задача – сконцентрироваться на другом. Какова история шахматного набора? В чем его загадка?
– Я этим займусь,– пообещала Фиона.
34
В одно ветреное мартовское воскресенье Дортмундер и Келп топали обратно по заснеженной крыше, возвращаясь по своим же следам к дальнему пожарному выходу. Они были одеты в черные куртки с капюшонами, натянутыми на головы, черные шерстяные штаны, черные кожаные перчатки, черные ботинки, но ветер все равно каким-то образом пробирался через одежду. Пластиковые рюкзаки, которые они несли, тоже были черными, но они пока что были пустыми, ровно как и когда они только пришли, но пока что они планировали оставить все так как есть, по крайней мере, на сегодня.
Это Келп нашел клиента, который сделал запрос на видео игры, и Келп пообещал, что обложит его видео играми, как конфетами на сладком столе, тем более, что этот самый клиент рассказал им все, что им нужно было знать для того, чтобы попасть в магазин. Все, да вот только он забыл упомянуть двух питбулей, которые скалились внизу в свете прожекторов.
Поначалу Келп подумал, что это голограммы:
– Здесь ведь видео игры продаются, почему нет?
– Можешь попробовать спуститься и проверить лично,– предложил Дортмундер. Пока питбули скалились в не самой дружелюбной улыбке, но, тем не менее, никак не могли забраться наверх по стальным ступенькам, а Дортмундер и Келп тем временем аккуратно закрыли за собой дверь люка и вернулись ни с чем. Дни как этот могли бы считаться расхолаживающими.
И тут вдруг холодный воздух взорвали звуки Девятой симфонии Бетховена. Дортмундер упал на крышу в ужасе вглядываясь в пространство вокруг, пытаясь рассмотреть приближающийся оркестр. И тут он увидел, как Келп полез в карман штанов, бормоча себе под нос:
– Ой, извини, извини.
– Извини?
– Новая мелодия на звонке,– пояснил Келп, а мелодия без остановки начала повторяться.
– Мелодия.
– Обычно,– спокойно ответил Келп, наконец достав телефон из кармана,– он у меня на вибро.
– Ничего не хочу об этом знать,– отмахнулся Дортмундер.
Келп раскрыл телефон, поднес трубку в уху и сказал:
– Слушаю?
Дортмундер отвернулся и начал отряхивать с одежды грязный снег, пытаясь сориентироваться в пространстве.
– Да, подождите минуту,– сказал Келп,– затем протянул трубку Дортмундеру с очень странным выражением лица и сказал:
– Это тебя.
Дортмундер не верил своим ушам.
– Меня? В каком смысле? Меня не спрашивают по телефону, когда я на крыше!
– Он не знает, где ты сейчас,– ответил Келп. – Это Эппик. Но, это тебя.
Эппик. Дортмундер уже как три месяца не думал об этом парне, и уже был готов никогда о нем и не вспоминать, и тут на тебе, он ждет ответа по телефону, пока тот на крыше, где везде снег, и ему нужно ответить Джонни Эппику, агенту по найму.
Ну и ладно. Он взял телефон:
– Мда?
– У тебя нет мобильного.
– Нет, благодаря таким как вы.
– Очень мило,– с сарказмом поблагодарил Эппик. Тебя не было дома, автоответчика у тебя тоже нет, насколько я понимаю, у тебя нет даже внутренней санитарно-технической системы. Я собирался передать сообщение через твоего друга, но оказывается ты рядом.
– У меня есть внутренняя санитарно-техническая система.
– Рад слышать. Вернулся мистер Хэмлоу.
– Нееееет. Не хочу, чтобы он возвращался.
– Но новости хорошие,– сразу предупредил Эппик. – Видимо внучка все-таки как-то разрулила ситуацию. Деталей пока не знаю. Мистер Хэмлоу хочет рассказать нам двоим.
Дортмундер уже было собирался ответить отрицательно, потому как для него не было большой выгоды от работы в компании Хэмлоу и Эппика, кроме того у Эппика больше не было тех самых компрометирующих фотографий. Но потом он подумал о питбулях, которые злостно поглядывали на него снизу вверх, и все зря, потому что это путешествие закончилось нулевым результатом, и тут он решил, что другие пути могут быть еще хуже того, что ведет обратно к мистеру Хэмлоу, потому что он хотя бы не кусается.
Но нужно было обозначить условия.
– Больше я на такси разъезжать не буду.
– Понимаю, Джон,– удивительно спокойно отреагировал Эппик. – Сделаем вот как. Ты мне скажешь, где ты сейчас, и я тебя заберу.
Дортмундер покачал головой. Бывают дни, когда выиграть просто не судьба.
– Я поеду на такси,– сказал он.
Дортмундер как и раньше вошел в лобби здания на Риверсайд Драйв, а Эппик как и раньше поднялся с кресла из рога носорога и кинул чью-то «Нью-Йорк Пост» на него. Швейцар в зеленой форме поприветствовал Дортмундера как старого знакомого:
– Второй джентльмен…
– Я помню, как он выглядит.
Эппик подошел к нему с серьезным выражением лица, протянул руку, как будто хотел поздороваться рукопожатием, что как-то даже смутило Дортмундера, но оказалось, что он просто хотел взять Дортмундера за локоть.
– Нужно тебе кое-что сказать, Джон, прежде, чем мы поднимемся,– сказал он.
– Конечно.
Они прошли в дальний конец лобби, где и на полу, и на стенах были восточные ковры.
– Мой принцип: прошлое – это прошлое.
– Это здорово,– кивнул Дортмундер.
– К счастью,– продолжил Эппик,– моя страховка практически все покрыла.
– Это здорово.
– И для меня это было хорошим уроком, теперь я знаю, где стоит обратить внимание на улучшение системы безопасности.
– Это здорово.
Эппик приблизился к лицу Дортмундера, все еще держа его за локоть, хоть уже и не так сильно.
– Ты ведь понимаешь, о чем я.
– Нет.
– Ну и ладно,– сказал Эппик и, наконец, отпустил его локоть и хлопнул его по плечу, вроде дружелюбно, хотя и с некой долей враждебности. – Давай теперь поднимемся к мистеру Хэмлоу и послушаем его хорошие новости.
В лифте их ждал новый служащий в зеленой форме, который нажимал кнопки. Дортмундер кивнул ему.
– Как оно?
– Сэр.
– А второй парень пошел учиться на пилота?
– Не знаю, сэр. Я здесь новенький.
– Ты быстро научишься,– уверил его Дортмундер.
Швейцар приблизился к новичку, чтобы сказать:
– В пентхаус.
– Да, сэр.
Они поднялись в пентхаус, там их уже ждал как всегда в своем кресле мистер Хэмлоу, о котором лучшее, что можно было сказать,– это то, что он не изменился. По крайней мере, не стал выглядеть хуже.
– Добро пожаловать,– поздоровался мистер Хэмлоу и кивнул, что выглядело довольно странно, потому как казалось, что голова может отвалиться от медицинского мяча в любой момент. А нога все так же плясала.
– Рад снова вас видеть,– сказал Эппик, Дортмундер лишь кивнул в знак приветствия, решив, что путь лучше Эппик говорит за них двоих.
– Ну, тогда проходите.
Видимо, теперь опять все были друзьями, потому что инвалидное кресло снова развернулось, открывая им обзор и два кресла чуть дальше. Когда все уселись, мистер Хэмлоу сказал:
– Могу я вам двоим что-то предложить выпить?
А вот это уже было что-то новенькое, так сказать, новый уровень общения, который до этого не встречался. Дортмундер хотел было попросить немножко бурбона, но Эппик решил за них двоих:
– О, нет, спасибо, мистер Хэмлоу. Я так понимаю, что у Фионы теперь все хорошо, не так ли?
– Даже очень хорошо. Похоже, что это лицо сияло гордостью деда. – Похоже, что та самая миссис Ливия Нортвуд Уилер,– начал объяснять он,– человек, к которому Фиона приблизилась, когда этого делать было нельзя, обвинила саму себя в том, что Фиону уволили, и чтобы как-то загладить свою вину, наняла ее в качестве своего личного помощника.
– Да ладно! – Эппику эти новости явно нравились.
Мистер Хэмлоу хихикнул, ну или издал какой-то похожий звук.
– И ей даже платят теперь больше,– добавил он. – Не сильно больше, но все же.
– Это здорово, мистер Хэмлоу.
– Но это только начало,– предупредил мистер Хэмлоу. – И несмотря на то, что я уверил Фиону, что мне больше неинтересен шахматный набор, что и было правдой, она подумала, что сейчас она в таком положении, что могла бы помочь нам добраться до шахмат.
– Это было бы неплохо,– сказал Эппик.
– Да, точно. Чтобы не рисковать своей карьерой снова, Фиона теперь действовала очень медленно и аккуратно, взращивая медленно, но верно в голове миссис Уилер идею, что с шахматным набором явно что-то не так.
– И как это ей удалось, мистер Хэмлоу?– поинтересовался Эппик.
– Две ладьи отличаются по весу,– напомнил мистер Хэмлоу. – Плюс отсутствие какой-либо информации о том, откуда этот набор появился у Альфреда Нортвуда. У Нортвуда семьи не было, не было денег, никакой четкой предыстории, никакой информации, полезной и нужной миссис Уилер. Например, откуда взялся столь ценный объект?
Эппик с восхищением спросил:
– Фиона ведь убедительно изложила свою точку зрения?
– Она воспользовалась, я так полагаю,– сказал мистер Хэмлоу,– естественной паранойей миссис Уилер, данной ей от природы. Но в общем, да, ее убедили, что есть в этом всем что-то подозрительное, в шахматном наборе, и она дала задание Фионе, чтобы та установила степень порядочности шахматного набора.
Эппик с иронией хмыкнул.
– Тяжело будет жить с такой-то «порядочностью»,– выдал он.
– Даже не сомневаюсь,– продолжил мистер Хэмлоу,– что хороший исследователь уже давно бы выследил путешествие шахматного набора до самого его прибытия с сержантом Нортвудом на поезде в Чикаго в 1921. Он не заявлял об этом наборе, не выставлял на публику на протяжении целых двадцати семи лет, пока не почувствовал себя в безопасности, пока не стал более уважаемым человеком…