– Я позвоню ему завтра. Точно не сегодня.
– Только не кричи на него,– попросила она.
Он какое-то время колебался, но потом сдался.
– Ладно.
На следующее утро, когда Мэй уже ушла в «Сэйфуэй», он набрал номер Эппика, но ответил ему автоответчик.
– Вот так значит лучше?– спросил он. – Так мы ближе общаемся? В итоге мне приходится разговаривать с техникой. И повесил трубку.
Эппик перезвонил после двух в тот же день.
– Я скажу тебе, куда прийти,– сказал он. – Встречаемся на Юнион-сквер через полчаса. Я буду сидеть на скамейке, где не будет дилеров.
– Дилеры не будут сидеть там, где есть ты.
– Ты думаешь, я настолько очевиден?– спросил Эппик, но по голосу было слышно, что ему эта мысль льстила.
– Увидимся через полчаса,– ответил Дортмундер и уже в обозначенное время уже шел по парку, сражаясь с холодным мартовским ветром. Эппик же расслабленно сидел на скамейке, как самый обычный горожанин, а их в это время было совсем немного, потому что погода еще не позволяла просто посидеть, расслабившись на скамейке. Как бы там не было, Дортмундер присоединился к нему и Эппик сказал:
– Внучка добралась до поставленной цели как чемпион.
– Тебе не стоит разговаривать с Мэй,– ответил Дортмундер. – Это ее очень расстраивает.
– Мне очень жаль это слышать,– сказал Эппик, хотя никакого сожаления не было и в помине. – Она не выглядела расстроенной. Может нам тогда использовать почтовых голубей, в смысле нам с тобой.
Они уже слишком далеко ушли от той модели беседы, которую себе представлял Дортмундер, поэтому он просто сказал:
– Расскажи мне про чемпиона.
– А? О, ты про внучку. Эппик улыбнулся, видно, от одной только мысли о внучке. – Она наш шпион в тылу врага,– сказал он,– и она отрабатывает свое место в деле о шахматном наборе по полной программе.
– Это хорошо.
– На данный момент они не знают, когда переместят набор,– продолжил Эппик,– потому что они еще прорабатывают вопрос с охраной, но как только они будут знать, будет знать и она, а когда будет знать она, будем знать и мы. Или узнаю я, а тебе как-нибудь донесет почтовый голубь.
– Да, точно.
– Но что мы знаем наверняка,– продолжил Эппик уже более серьезно,– так это место, куда они его переместят. И это очень здорово,– подметил он,– а знаешь почему? Потому что мы можем забрать этот шахматный набор еще до того, как он попадет в указанное место.
– Это хорошо.
– Место находится на Гансвурт Стрит,– сказал Эппик. – Там находятся офисы частного детектива по имени Жак Перли. Он бросил на него странный взгляд и сказал:
– Для тебя же не станет проблемой вломиться в офис частного детектива, так?
Дортмундер отреагировал совершенно хладнокровно:
– Помимо этого должно быть что-то еще. Офисы на Гансвурт Стрит?
– Если должно быть что-то еще,– сказал Эппик,– значит, тебе нужно будет найти время, чтобы выяснить, что именно.
– Я посмотрю,– сказал Дортмундер и осмотрел заснеженный парк. Можно было видеть, как у прохожих изо рта шел пар. – Знаешь, а здесь вообще-то прохладно.
– Это да,– согласился Эппик,– зато нам никто не мешает. Тем не менее, можем уже уходить.
– Хорошо.
Они встали со скамейки, в этот раз Эппик не предложил пожать руку, а Дортмундер сказал:
– В любом случае, любой вариант будет лучше этого хранилища.
– Будем надеяться. Эппик надвинул воротник пальто и шарф поближе к подбородку. – Ты ведь часто видишься со своим другом Энди?
– Бывает.
– Я буду передавать сообщения через него.
– Вот и хорошо,– кивнул Дортмундер. – Не думаю, что Мэй одобрит почтовых голубей.
43
Примерно в то же самое время, когда Дортмундер и Эппик устроили мини-конференцию по поводу Чикагского шахматного набора на свежем воздухе, проходило еще одно такое же собрание на ту же тему, правда состав участников уже был другой, да и обстановка была другая. Все собрались в одном из больших конференц-залов Файнберг и Ко, и все равно казалось, что народу слишком много. Это было супер-секретное собрание, на котором присутствовали только посвященные в дело люди, и, тем не менее, это подразумевало семнадцать человек.
Это были сам Файнберг и Ливия Нортвуд Уилер, Джэй Тумбрил, который должен вести процесс этой встречи, стенографистка Стелла, которая должна была вести записи и помимо этого еще и записывать все на пленку. Другие юридические фирмы, работающие по делам Нортвуд, представляли девять старших адвокатов, мужчины в темно-синих костюмах в темно-синюю полоску, женщины в таких же костюмах, плюс сорочки с оборками. Полицейское управление Нью-Йорка, которое должно было контролировать перемещение шахматного набора по улицам города, представляли два старших инспектора c Центр-Стрит, оба в форме, увешанной медными значками. Компанию «Секьюриван», чей бронированный автомобиль должен доставить набор из хранилища этого здания в офисы Жака Перли, представляли два подтянутых мужчины со стальными мышцами и четко очерченной линией скул, и со значками отличия морской пехоты на светлых спортивных куртках. И, наконец, сам Жак Перли, который представлял собственно пункт назначения; он взял с собой свою секретаршу Делию, которая также должна была вести записи и делать пометки, но которая в данный момент только и делала, что хлопала ресницами, потому как не привыкла к жизни за пределами офиса.
Когда все друг другу представились и обменялись визитками, Джэй, который сидел во главе стола, теперь встал, осмотрел всех, кто сидел за столом и кто разместился на стульях вдоль стены, и попытался начать с шутки:
– Я очень рад, что после стольких лет распрей, все, кто был хоть как-то связан по делам семьи Нортвуд, сошлись в одном: все хотят увидеть этот шахматный набор.
Никто не понял, что это была шутка, все молчали, так что Джэй прокашлялся и продолжил:
– Мы все прекрасно понимаем, что в этом деле есть некая доля риска, особенно, если информация выйдет за пределы этого здания, поэтому, я надеюсь, все понимают, насколько важно сохранять конфиденциальность, по крайней мере, до момента, пока все не закончится.
И снова в ответ тишина, которую Джэй воспринял как знак согласия.
– Когда появляется на жизненном пути некое сложное задание,– продолжил он,– мудрый человек обращается за помощью к специалистам. Очень надеюсь, что все присутствующие здесь достаточно мудрые, поэтому я бы хотел обратиться к экспертам, которые присутствуют здесь сегодня, ребята из «Секьюриван» и из полицейского управление Нью-Йорка. Гарри, Ларри, поделитесь своими мыслями на этот счет?
Гарри и Ларри были представителями компании «Секьюриван». Джэй сел на свое место, Ларри так и остался сидеть и начал говорить:
– Держать в секрете то, что знают уже семнадцать человек в этой комнате, плюс судья и другие люди, работающие в суде, плюс один или больше людей, которые работают в банке, плюс, как минимум, одно ответственное лицо по юридическим вопросам. Никого не хочу обидеть, но в таком случае держать в секрете информацию долго не получится.
Мужчина постарше из полицейского управления Нью-Йорка, которого звали Старший инспектор Молонья (произносится чаще как Мэлони) решил поделиться своими соображениями:
– Отсюда могу сказать, и даже за большую часть города Нью-Йорк, что ваш секрет уже давно не секрет. В этом городе криминальная прослойка всегда бдит, всегда с широко открытыми глазами, ушами и руками, только и ждут подходящего момента. Они уже готовы и ждут вас. А если собрать такую толпу, как сейчас имеем в этом зале, это все равно, что выслать приглашение.
– К сожалению, Старший инспектор,– сказал Джэй,– это минимальное количество человек, которое мы смогли согласовать.
– Я понимаю,– ответил старший инспектор. – Вы подготовили кучу бумажек, но готовьтесь к тому, что можете пострадать. Когда все начнется, поверьте моему опыту, мошенники будут преследовать вас каждый шаг.
Ларри из «Секьюриван» сказал:
– Гарри и я считаем, что старший инспектор прав, и поскольку мошенники всегда держат ухо востро, мы не хотим давать им много времени, чтобы подумать, поэтому чем скорее начнем, тем лучше.
– Именно,– подтвердил старший инспектор. – Не раскачивайтесь.
– Нет, мы точно не собираемся делать этого,– ответил Джэй.
– Гарри и я,– продолжил Ларри,– считаем, что лучше всего сделать это в воскресенье ночью.
– В это воскресенье?– решил уточнить Джэй. – То есть послезавтра?
– Да, сэр,– кивнул Ларри. – Мы предлагаем подогнать нашу бронированную машину к месту отправления к двум часам ночи с воскресенья на понедельник.
Тут вставил свое слово его напарник Гарри:
– Это штуковина весит немало, насколько нам известно – треть тонны. Мы подготовим команду из четырех вооруженных ребят, которые вынесут объект наверх и загрузят в машину.
– А мы,– вставил свое слово Старший инспектор Молонья,– подготовим машины патрулирования и разместим их в этом квартале, также будут машины патрулирования до следующего перекрестка, так что на улице не будет никаких других транспортных средств, только ваша машина и наш патруль.
– Звучит все очень даже неплохо,– кивнул Джэй.
– В какое время, вы думаете, сможете попасть в мой офис?– спросил Жак Перли.
Ларри задумался.
– Если начнем в два,– сказал он,– то на погрузку и установку системы охраны объекта понадобится минут пятнадцать. В такое время, чтобы проехать по городу понадобится еще минут пятнадцать-двадцать. Можете рассчитывать, что мы приедем примерно к 2.30-2.40.
Один из адвокатов сказал:
– Значит, эксперты могут начать свой анализ уже в понедельник утром.
– Не совсем,– ответил Джэй. – Мы не хотим никому говорить про объект, пока он не будет на месте. Потом он перевел взгляд на старшего инспектора:
– Поскольку секреты в этом городе очень сложно, а может быть даже и невозможно сохранить, мы все же хотели бы сократить возможные риски распространения информации, насколько это возможно.