– Мы не кровные! Я знаю…
– Сына, я знаю, что место не совсем подходящее, хотя, наверное, для такого и нет подходящих мест… - подошёл вплотную Константин к сыну с серьезным лицом и, видимо, с намерением все ему рассказать.
– Пап, можешь не париться, я давно уже все знаю! Мне мама рассказала, ну, когда попросила у тебя развод, - улыбнулся он.
Я невольно стала свидетелем семейных тайн. Хотелось провалиться сквозь землю, либо и вовсе раствориться и не мешать этим двум мужчинам. Да, Андрей пока еще несовершеннолетний, но он однозначно мужчина с большой буквы. Я рада, что Виктория….
– Виктория! Она ещё не знает, что вы не кровные! - воскликнула я, прерывая разговор Орловских.
Ну вот, я же говорила, провалиться бы мне на этом месте. Не могла ещё минут пять помолчать, и так место не из лучших, а тут ещё ты!
– Так, запрыгнули все в машину и погнали! - скомандовал Андрей, проявляя лидерские качества. Да, однозначно хороший выбор.
Заскочив дружно в машину, мы рванули с места и минут через двадцать въезжали в мой двор. Орловский побил все рекорды, и, наверное, собрал все штрафы по дороге. Хотя какие там штрафы, он же политик. Летай - не хочу!
– Мы как, всей компанией поднимемся? - решил спросить Орловский.
– Боже! Я не знаю! – буквально в панике закричала я.
– Натель… - накрыл мою руку своей ладонью Костя.
– Ты не понимаешь! Она меня возненавидит за ложь! Может, уже ненавидит! Я так долго хранила эту тайну, все время представляла, как это произойдёт, уговаривала себя, что больше нельзя тянуть, но страх побеждал, и я продолжала молчать! - срывающимся голосом изливала я душу.
Слёзы сами начали катиться из глаз, прокладывая мокрые дорожки на моих щеках и падая капельками на опустившиеся обессиленно руки.
– Эй, перестань, все будет хорошо! Давай сделаем так, ты поднимайся домой, поговори с ней, расскажи, какой я мудак, что тебя оставил в прошлом, вали всю вину на меня! А мы зайдем минут через пятнадцать и тогда поговорим уже вместе! Уверен, все наконец-таки встанет на свои места, и тайны прошлого будут открыты! - Костик так уверенно это говорил, что, казалось, его энергия, его сила и уверенность перетекали ко мне через руку. Одобрительно киваю и уверенно выхожу из машины - пора попрощаться с прошлым! Давно, наверное, надо было, ведь все эти тайны отравляют нашу жизнь. Нет ничего хуже, чем ложь и молчание. Не стоит лгать, ибо ложь - та ещё барышня, догонит и огреет так, что искры из глаз посыплются. А молчание - это то, что съедает нас изнутри, разрушая постепенно отношения с дорогими тебе людьми.
Лестничный пролёт никак не заканчивался. Словно в замедленной пленке, я, будто на смертную казнь, медленно поднималась, обдумывая, с чего начать. Какие будут мои первые слова? Что такого ей сказать, чтобы она мне поверила, и, главное, смогла доверять в будущем? Как не потерять то хрупкое доверие, что я выстроила со своей дочерью такими усилиями, ведь это не так просто - найти общий язык с подростком. Все мы когда-то были подростками, и у всех нас есть свой опыт. Я это понимаю потому, что прошла через это, но вот Виктория - нет, ведь ее опыт только начинается!
– Привет! Я… уже думала… Блин, мать, до тебя не дозвониться! - кинулась ко мне Светка, кружившая на нашей общей лестничной клетке.
– Прости, прости, прости! - затараторила я.
– Убить тебя мало, я же предупреждала…
– Как она? - только и спросила я подругу.
– Плохо. Говорит, что ты разбила ее жизнь, что знала и молчала, ну, и так далее. Смысл сейчас на тебя вываливать все то, что она сказала мне? Думаю, она сама тебе все скажет, - нервно сказала Света.
– Ладно, чего уж. Понятное дело, придется теперь отдуваться! Может, и не сразу, но потом она поймет меня и мои поступки, - с надеждой в голосе сказала я и взялась за дверную ручку.
Глава13
Нателла
Открыв входную дверь, я прислушалась к звукам квартиры. Тихо. Очень надеюсь, что моя девочка не плачет в подушку. Не медля, я направилась в комнату Вики, и, постучав, вошла. Она лежала на кровати, свернувшись калачиком, и тихонько всхлипывала. Сердце мое больно кольнуло от открывшийся картины, захотелось так же лечь и свернуться, обнимая мою девочку.
Прохожу и сажусь на кровать рядышком, гулко вздыхая.
– Котеночек, я понимаю, ты злишься, и, главное, ты имеешь полное право на это…
– Мам, я не злюсь, а умираю… Все внутри меня умирает от дикой боли, от понимания того, что он - мой отец, что Андрей… И ты! Как ты только могла молчать, особенно после того, как узнала, что у нас отношения?! - она развернулась и посмотрела на меня красными от слез глазами.
– Доченька, солнышко моё, все не так, как ты думаешь…
– Ещё скажи, что я всё неправильно поняла. Глупо, не находишь?! - перебила она меня.
– Просто выслушай меня…
– Раньше надо было разговоры задушевные вести! Сейчас уже поздно! - не давала она мне сказать и слова.
– Доча, миленькая моя, Андрей тебе не сводный брат, - решила я начать с главного, понимая, как ей плохо.
– Ага, а Орловский, значит, не отец, да?! Я просто глухая и тупая, не правильно все толкую!
– Все ты правильно поняла, просто Андрей - не родной сын Константина, - выдохнула я.
Виктория резко поднимается и смотрит в мои глаза, не веря в услышанное.
– Как не родной? А он знает?.. Бедный Андрюша… - дочь вскочила и начала метаться по комнате.
– Успокойся, знает твой Андрей и уже давно.
– Замечательно. Все всё знают, только я как слепой котёнок, тыкаюсь, мыкаюсь в поисках правды! - воскликнула она.
– Девочка моя, думаешь, мне было легко скрывать столько лет, кто твой отец?! Знаешь, сколько раз я стояла на перекрёстке противоречия: рассказать тебе или нет?! Достаточно ли ты взрослая или все же лучше подождать?! Вопросы о том, как ты воспримешь такую правду, выжали из меня все силы! - в сердцах сказала я.
– Просто правду, больше и не надо…
– Правда в том, что я любила твоего отца больше жизни! - с надрывом в голосе сказала я. – А он оставил меня, беременную…
– Что ты хочешь сказать, он что узнал обо мне и бросил тебя?! - выпучила она от ужаса глаза. Виктория замерла посреди комнаты, уперев в бока руки и дожидаясь ответа.
– Все было не так! Думаю, если бы он знал, что я беременна, все было бы иначе. Давай начну с начала. Присядь. Нет смысла мотаться из угла в угол! Понимаешь, так получилось, что наши родители с обеих сторон были против наших отношений, но нам было плевать и мы все время скрывались, строили планы на будущее, хотели создать семью, и даже были готовы уехать из города! Закончить школу и переехать продолжать учиться в другой город вдали от назойливых родителей!
– Насколько я помню, ты вроде рассказывала, что подавала на медицинский у нас в городе… - перебила она меня.
– Подавала. И здесь, и в другом городе. А толку? Перед самым выпускным балом мне пришло письмо от Кости, где он говорит о том, что наши родители правы, и мы не пара, и нам лучше вообще перестать видеться! В письме ещё было сказано о том, что он с самого начала хотел всем доказать, что соблазнит серую мышку-отличницу, а эти отношения затянулись. Там много всего было написано. Он просил оставить его в покое. И ещё сказал то, что на выпускной бал он придет с другой!
– О, мама! Мне так жаль, - присела Виктория прямо на пол возле моих ног, - ну, и гад он, этот Орловский! - в сердцах сказала моя дочь. – Ненавижу…
– Постой, малыш, это ещё не всё. Не делай, как я, поспешных выводов! Оказывается, Костя получил похожее письмо, написанное моим почерком. Нас кто-то очень ловко ввёл в заблуждение. Может быть, сразу узнав о беременности, я бы не уехала с родителями, а пришла бы к нему, чтобы поговорить, - потрепала я ее по волосам.
– И что, все? Больше из вас никто не пытался выяснить, что да почему? - подняла она свою голову с моих колен и заглянула в глаза.
Видеть боль в глазах дочери - это сравнимо с тем, что тебя медленно режут на куски. Как бы мне хотелось поскорее избавить ее от этой обиды и боли, да только так не бывает. Ее лишили отца в детстве, меня лишили любимого, вопрос «Кто это сделал?» напрашивался сам собой, чем и поинтересовалась моя бедная девочка.
– Мам, кому это было надо?
– Не знаю…
– Я знаю! - послышался охрипший голос Костика.
Он стоял на пороге комнаты и ждал нашей реакции на его появление. Мы молча смотрели на него, ожидая ответа на заданный вопрос Виктории, который интересовал меня не меньше. В машине, когда я увидела впервые липовое письмо якобы от меня, мысли то и дело вертелись вокруг одного и того же вопроса «Кто посмел?»
– Это мои родители. Пока я ждал, чтобы вы немного поговорили, я успел побеседовать со своей матерью. Немного блефа, и она призналась в содеянном, - мрачно сказал Орловский, ступая во внутрь комнаты. Позади него нарисовался и Андрей. Виктория, увидев его, кинулась в его открытые объятия, продолжая всхлипывать. Она понимала, что теперь нет препятствий для их близости, и нет ничего лучше для утешения, чем объятия любимого.
– Неужели только твои родители? - встаю и подхожу к нему вплотную, понимая, что он не договаривает.
– Натель, не надо ворошить прошлое, - попытался он меня обнять.
Ловко уворачиваюсь от его объятий и твёрдым голосом произношу:
– Нет, Орловский, так не пойдёт! Если в этом так же замешаны мои родители, а что-то мне подсказывает, что это так, они тоже должны ответить за свой поступок! Боже, да моя мама даже не призналась мне в этом, когда узнала, что я беременна…
– Натель, дорогая…
– Что «дорогая»?! Ты хоть на минутку можешь представить, что я пережила?! Ты хотя бы знаешь о том, что я через неделю купила билет на самолёт и сбежала от родителей, чтобы поговорить с тобой?! И не успела я приземлиться, как увидела на всех журналах твоё счастливое лицо с какой-то девушкой, а под этими фото большими буквами было написано о вашей помолвке! Свадьба года!… Ни дать ни взять! - разошлась я не на шутку.