– Что за фигня? Ты что с дверью сделал, мелкий?
Ярик очень правдоподобно спросил, что случилось, и аккуратно потыкал дверь.
– Если это твои фокусы…
– Я ничего не делал!
Аня толкала дверь и кричала все громче. За сценой вдруг появился Курт. Он оглянулся по сторонам, как будто искал кого-то, и направился ко мне. Я занервничал. Сердце колотилось так, что я плохо слышал, что творится в гримерке. Курт приближался, а вместе с ним, похоже, и моя мучительная смерть.
– …не ловит. Давай лучше музыку послушаем, – донесся голос Ярика, и Анин любимый певец заорал на всю школу что-то про вечеринки и поцелуи. Курт остановился в паре шагов от меня.
– Эй, мелочь, Джульетту видел?
Я отчаянно замотал головой, стараясь сделать невинный вид. Курт скривился:
– Ну и говно же малолетки слушают!
Посмотрел на меня с презрением и ушел за занавес. Я выдохнул и вытер мокрые ладони о дверь. В ту же секунду музыка смолкла, и я услышал Анин возмущенный крик:
– Придурок! Не хочу я ничего слушать, я выйти отсюда хочу!
– Не волнуйся, – дрожащим голосом попытался успокоить ее Ярик.
– О Господи, что это за запах?
Я нахмурился – Анин голос не был похож на радостный или заинтересованный.
– От тебя несет, как от парфюмерного магазина! Отойди! Ой, фу…
С другой стороны сцены раздалось какое-то шевеление. Кажется, это вернулась из столовой Алла Иванна. Аня истерила в гримерке.
– Пусти, я попробую открыть! – громко сказал Ярик. Я осторожно откинул задвижку и еле успел нырнуть за картонный замок, как наружу вывалились Ярик и Аня. Оба тяжело дышали и были красные и злые. Я замер и даже зажал себе рот, чтобы не издать какой-нибудь звук. Аня попыталась испепелить Ярика взглядом, быстрым шагом прошла к стулу, на котором сидела, и схватила свой листок. У самого занавеса она вдруг обернулась и бросила:
– Спасибо.
Взмахнула волосами и ушла на сцену.
Вечером накануне выступления мы с Яриком сидели у меня в комнате. Не хотелось ни играть в плейстейшн, ни идти кататься, ни висеть в Интернете. Я чувствовал себя очень странно. Мама с папой, кажется, тоже. Они собирались в гости и уже два раза заглядывали к нам, не понимая, почему так тихо.
– Завтра – решающий день.
Ярик промолчал, катаясь вперед-назад на моем кресле.
– У меня есть план.
Ярик подозрительно взглянул на меня.
– Он гениальный. – Друг покосился на меня еще более подозрительно, и я показал ему кулак. – Но рискованный. Ты готов?
Ярик пожевал губу, побарабанил пальцами по столу, сделал в кресле полный оборот. Остановился, посмотрел на меня и кивнул.
– Круто, – выдохнул я. – Если все пройдет, как надо, выйдешь с Аней на сцену.
– В смысле? – побледнел Ярик.
– В смысле «Джульетта, ты как что-то там» и бла-бла-бла, – закатил глаза я.
Ярик побледнел еще больше, но почему-то не стал кричать, протестовать и бить меня в глаз. Вместо этого он осторожно спросил:
– А если пройдет не как надо?
– Ну, – я задумался, – попадем оба, так что можешь не включать меня в свое завещание.
Ярик вытаращил глаза и открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут из спальни донесся папин голос:
– Вода новая, куда пропало полфлакона?! Вася!
В школе все ходили на ушах с самого утра. Несколько старшеклассников были ведущими, они проверяли микрофоны и спорили друг с другом, кто кого объявляет. В актовом зале распевался хор: белый верх, черный низ, скучающие лица. Мальчишки и девчонки с бальных танцев суетились в коридорах и носились туда-сюда с пышными платьями и отглаженными костюмами на вешалках. За сценой Алла Иванна орала на всех, кто делал что-то не так, и каждую минуту посылала меня то проверить костюмы, то найти ее сценарий, то привести кого-то из актеров. Я чувствовал себя жутко важным, кем-то вроде суперагента со специальной миссией, и мне это нравилось. Вот бы мне еще рацию, как в кино, чтобы переговариваться – было бы совсем круто.
Аня страшно нервничала. Она была уже в платье Джульетты, волосы ей убрали в прическу. Сбоку из нее выбилась прядь, и Аня постоянно накручивала ее на палец. Праздник должен был вот-вот начаться. В щелочку в занавесе было видно, как зал заполняется людьми. Меня то и дело толкали пятиклашки, которые повторяли свое «ча-ча-ча». Хор важно сгрудился за кулисами и готовился к выступлению. А вот у нас еще много чего не было готово.
– Где Ромео?! – гремела на весь актовый зал Алла Иванна. Я надеялся, что зрителям ничего не слышно.
– Твоя работа? – громко зашептал Ярик.
– Нет! – зашипел на него я. – Я хотел его в гримерке закрыть!
– Где этот дурацкий Курт? – Ярик сделал несчастное лицо. – Она же сейчас заплачет.
Я хотел сказать, что Алла Иванна, скорее, сделает так, что заплачет сам Курт, но потом понял, что он говорит об Ане.
– Вася. – Алла Иванна сняла очки, протерла их платочком и вернула на нос. – Найди мне сейчас же этого, прости Господи, артиста, или я не знаю, что я сделаю.
Я озадаченно посмотрел на нее. Вообще-то, мне и самому нужно было найти Курта. Правда, совсем не для Аллы Иванны, но об этом ей знать было не обязательно.
– У тебя есть попить? – спросил Ярик.
Я протянул ему бутылку воды и побежал к выходу, пока Алла Иванна не подошла ко мне снова. Перед тем как выйти из-за сцены, я обернулся и увидел, как Ярик протягивает воду Ане.
Я обегал всю школу и уже решил, что Курта похитили инопланетяне, когда наткнулся на него в туалете на четвертом этаже. Курт прятал в кабинку рюкзак, в котором что-то звякало.
– О, – подскочил он, – мелочь.
– Тебя все ищут, – выпалил я и уперся ладонями в коленки, пытаясь отдышаться. – Алла Иванна рвет и мечет, вам выступать скоро, ты чего тут делаешь?
Курт нахмурился, потом о чем-то задумался и заулыбался.
– Тебя как зовут?
– Вася, – рассеянно ответил я. Я пытался сообразить, как лучше провернуть свой гениальный и опасный план.
– Вась, – Курт положил руку мне на плечо, – есть дело. Спектакль, все такое. Достали все эти напряги, ты ж понимаешь меня как мужик?
– Ага, – кивнул я и подумал, зачем он говорит со мной, как с первоклашкой.
Курт отпустил мое плечо, сел на корточки и расстегнул рюкзак. Я увидел несколько банок пива и бутылку с водкой.
– Нам с пацанами на праздник, – объяснил Курт. – Но хотя бы баночку – на сейчас. Для вдохновения!
– А что ты от меня хочешь? – прищурился я.
– Ты умный парень, – похвалил меня Курт. – Сам посуди: меня не было черт знает сколько времени, и тут являюсь, а от меня несет пивом. Наша грымза меня живьем сожрет!
Я хотел посоветовать Курту пожевать жвачку, но вовремя прикусил язык и покивал.
– Предлагаю сделку. Я иду в зал, ты задерживаешься и приходишь минут через пять после меня. И притаскиваешь мне банку – тебя-то проверять не станут. А за это я тебе разрешу отпить, – он ткнул в меня пальцем. – Идет?
Я сделал вид, что думаю над его предложением.
– Нууу… ладно, по рукам.
– Молоток! – обрадовался Курт и сунул мне свою рубашку, которая лежала скомканной в рюкзаке. – На, завернешь в нее. Смотри не спались, я на тебя рассчитываю!
Он выбежал из туалета, и я услышал его топот по коридору.
– Можешь не сомневаться, – ухмыльнулся я и сел на корточки перед рюкзаком. Осторожно открыл банку с пивом, выдохнул и вылил половину в унитаз. Открыл стеклянную бутылку и осторожно долил в банку. Потом я побыстрее завинтил на бутылке крышку, застегнул рюкзак и вышел из туалета.
Я нес банку осторожно, зажимал пальцем отверстие, чтобы ничего не разлить и не облить рубашку. И думал о том, как хорошо, что Курт заканчивает школу.
Из-за кулис было слышно, как поет хор. За сценой все сходили с ума. Алла Иванна гоняла по черт знает какому кругу сценку, в которой участвовал Ярик, и ругала девчонку, которая играла главную роль. Курт сидел рядом с Аней. Он уткнулся в тетрадку и шевелил губами, повторял свои слова. Мне вдруг стало стыдно за то, что я собирался сделать, и я подумал, может, лучше убежать и выбросить эту несчастную банку. Но тут Курт поднял глаза, увидел меня и заухмылялся во весь рот.
– Да не парься, – подтолкнул он Аню. Она сморщила нос и отмахнулась от него.
Курт поднялся и кивнул, чтобы я шел за ним. Я оглянулся на Ярика: он смотрел на Аню печальными глазами. Я вздохнул и поплелся за Куртом. Мы зашли в ту самую гримерку, в которой я закрывал Аню с Яриком, и Курт взял у меня из рук банку, замотанную в рубашку.
– Почему открыта? – недовольно посмотрел на меня он.
– Я отпил, ты же сам разрешил, – соврал я. – Я немножко, честно.
– Брысь отсюда, – шикнул Курт, и я пулей вылетел из гримерки.
Минут через пятнадцать Алла Иванна решила, что пора прогнать «Ромео и Джульетту». Аня подошла к ней и стала оглядываться. Я вцепился в рукав Ярика, а он в мой.
– А где опять…
Громовой голос Аллы Иванны оборвался на полуслове, потому что из гримерки вышел Курт. В одних джинсах, босой и с беретом Ромео в руке. Он странно хихикнул, прошел несколько шагов вихляющейся походкой и улегся на декорации. Картонный замок покосился и поехал вбок.
– Джулье-е-ета, – снова хихикнул Курт и потянулся к Ане.
– О Боже, – простонала она.
Алла Иванна стояла молча. Мне показалось, что она вот-вот начнет тикать, как бомба с часовым механизмом. Со сцены неслось «ча-ча-ча». Курт вдруг натянул на голову берет и уставился на меня.
– Пацан не промах, далеко пойдешшшь!
Я почувствовал, как у меня горят уши и щеки, но сделал вид, что не понимаю, о чем он говорит.
– Пить не умеет, а туда же, – неожиданно спокойно сказала Алла Иванна. Все испуганно посмотрели на нее. – Спектакль отменяется, – так же спокойно сообщила она, и мне тоже стало страшновато.
Аня заплакала.
– Не отменяется, – выпалили одновременно мы с Яриком.
Курт хрипло засмеялся.
– Отведите его куда-нибудь подальше пока, что встали столбами! – раздраженно прикрикнула Алла Иванна на двух старшеклассников-ведущих, которые потихоньку снимали пьяного Курта на телефон.