Я прыгнул на доску, разогнался и попробовал выкрутить сальто так, как мне показалось, делал его тот парень. На какую-то долю секунды меня захлестнул восторг – получается!.. В следующий момент я с мерзким скрежетом ехал на животе по асфальту.
Первым, что я увидел, были выпученные глаза Ярика.
– Ну ты дал! Псих! – Он протянул мне руку, и я кое-как встал, корча жуткие гримасы.
– Живой? – раздался голос из-за спины.
Я обернулся и увидел того самого крутого парня. Я вытаращился, покраснел, а потом махнул рукой с беззаботным видом – типа, о чем разговор. И тут же зашипел, потому что рука оказалась ободрана до крови.
– Ты лучше с таких финтов не начинай, перед ними еще много всего нужно освоить, – улыбнулся парень. – Хочешь, приходи, мы с июня устраиваем скейт-лагерь на все лето, всему научим.
– Где? Здесь? Что за лагерь?! – заорали мы с Яриком, но тут же спохватились и постарались принять солидный вид.
Парень засмеялся, вытащил из кармана телефон, порылся в нем и сунул нам под нос группу «ВКонтакте», где все было расписано.
– Как мы это пропустили… – пробормотал Ярик, доставая телефон и добавляясь в группу.
Я просто гипнотизировал взглядом экран. У меня даже царапины перестали болеть, да чего там, я вообще забыл, что падал! Жизнь приобрела новый смысл. Три месяца подряд не слезать с доски – разве можно провести каникулы лучше?!
– Супер, – выдавил я наконец.
– Приходи. Из тебя выйдет толк, – кивнул парень.
– А из него? – заволновался я, вскинув голову и ткнув в Ярика.
– Будет тренироваться – обязательно, – пообещал парень, махнул нам рукой, прыгнул на скейт и укатил.
– С ума сойти, – выдохнул я. – Умру, но приду! Мы можем стать про-райдерами! Ты слышал? Выступать на соревнованиях, и все такое, как… как… как Тони Хоук!
Я сам обалдел от такого наглого сравнения с тем, кто висел у меня на плакате, катался в моих видеоиграх и был моим героем с тех пор, как я впервые увидел доску. То есть, наверно, с самого рождения.
– Ага, – восторженно отозвался Ярик. – А ты видел, как на этого парня смотрели девчонки?!
– В него даже не надо уезжать, – воодушевленно рассказывал я дома и размахивал руками. – Просто приходить в парк, и там нас будут тренировать самые крутые скейтеры, и даже будет мастер-класс из Америки, и потом я смогу участвовать в контесте!
Это, правда, маму не особенно порадовало – она почему-то страшно нервничала при виде рамп и всяких таких штук, тем более когда в них соревнуются, прямо фобия у нее какая-то.
Кроме «посмотрим, Вася», я пока ничего не добился. Скажете, почему бы не обойтись без родителей, ведь они всегда только мешают? Было всего две причины. Во-первых, я должен был принести подписанное разрешение – и если бы вы видели тренеров в парке, то тоже решили бы даже не пытаться мухлевать. А во-вторых, лагерь был, конечно, платный. И платный не в том смысле, что «да подумаешь, накоплю с карманных».
В группе «ВКонтакте» капал счетчик, сколько осталось в лагере мест. Мы, ясное дело, нервничали – а вы бы не стали?! Каждое утро я просыпался с надеждой – может быть, лето уже не только за окном, но и по календарю, и наступили каникулы, и я уже хожу в лагерь! Но потом заходила мама, и оказывалось, что май все еще тянется, как расплавленная жвачка на асфальте, которой Ярика вчера угораздило заляпать кеды.
– Как ты это сделал? – вытаращился я и приготовился запоминать рецепт укрощения родителей.
– Выпросил в подарок на дэрэ, – похвастался Ярик.
Я нахмурился, посчитал в уме и уточнил:
– Который в августе?
– Ну да, у меня он раз в году, как у всех, – ухмыльнулся Ярик. – Я попросил заранее и пообещал, что больше ничего клянчить не буду. Слово дал!
Я с завистью вздохнул.
– Скажи, везет? – похвастался Ярик.
Еще бы. Как будто мало того, что ему в августе будет тринадцать, как всем нормальным людям, а мне только-только исполнилось двенадцать – спасибо маме с папой. В смысле, тому, что им приспичило отвести меня в школу в шесть – теперь делать вид, что я не самый маленький в классе, можно только в самом конце года. Все свои подарки на день рождения я уже, ясное дело, получил. До Нового года можно ничего такого не ждать.
– Счастливчик, – с тоской выдохнул я и уткнулся в парту.
Честное слово, если бы Ярик не был моим лучшим другом, я бы страшно завидовал. Хотя чего врать, я и так разрывался между восхищением и досадой.
От жары все сходили с ума. Когда я пришел из школы, мама сидела с ноутбуком, обложившись ледяными бутылками с водой, и жаловалась своей подруге по телефону, что «у меня-то дома не то что у тебя, сплошные девчонки, я не могу тут в купальнике разгуливать». Это было странно, потому что, можно подумать, я ее на пляже в купальнике не видел, а о папе и говорить нечего.
Я решил подождать до вечера, а там уж добиться от родителей ответа. Даже специально потренировал перед зеркалом свой финт с хлопаньем ресниц.
Папа сидел на диване, перебирал бумаги и угукал в телефонную трубку, которую прижимал к уху плечом.
– Паап, надо поговорить, – потянул я его за рукав, когда понял, что это угуканье может продолжаться бесконечно.
Папа скосил на меня глаза и наморщил лоб. Я обрадованно плюхнулся перед ним на диван и принялся тараторить про лагерь.
– Да-да, – покивал папа. – Это отличная идея.
Я вскочил с места, чуть не кувыркнулся, аккуратно положил на бумаги папину ручку, которая свалилась на пол, и торопливо спросил:
– Тебе принести форму заявления?! Сейчас принести?!
– Да-да, – снова закивал папа и подтянул к себе ручку. – Я и говорю, это совещание – просто отличная идея!
Мама делала новый суп по какому-то сложному рецепту для своего фуд-блога. Кому вообще охота читать в Интернете про еду?!
– Вася, это моя работа, – рассеянно сказала мама, одной рукой прокручивая экран смартфона, а другой помешивая в кастрюле что-то рыжее. – Мы разговаривали с папой по поводу твоего лагеря.
– Наконец-то! – Я вспрыгнул на подоконник и впился в мамино лицо глазами.
Она отложила ложку и повернулась ко мне.
– Давай договоримся. Заканчиваешь год без троек – идешь в лагерь.
У меня просто челюсть упала.
– Но… – Я сделал самый несчастный взгляд в мире. Стараться особо не пришлось.
– Вася, – подняла брови мама. – Мы давно уже обсуждали, что учеба страдать не должна.
– Но у меня осталась только математика!
– Тем более, в чем проблема! Ты что, хочешь тройку по математике?!
– Контрольная всего через несколько дней! – взвыл я. – А я еще даже…
– Ты даже еще что? – уточнила мама, и мне совсем не понравилось выражение ее лица.
– Ничего, – простонал я и спрыгнул с подоконника.
– Разговор окончен, – отрезала мама, уперев руки в бока. – Хочешь в лагерь – постараешься и исправишь оценки!
– У тебя суп убегает, – мрачно сообщил я и вышел из кухни.
– Полный отстой, – сочувственно протянул Ярик, когда я рассказал ему все на большой перемене. – А ты что?
– А что я. – Я закинул ноги на подлокотник дивана, на котором мы сидели в холле, и мрачно поболтал ими в воздухе. – Ушел и сидел в своей комнате.
Не рассказывать же, в самом деле, что я почти разревелся, как последняя первоклашка, и швырнул баскетбольным мячом об стену.
– Вот это не везет, – сокрушенно вздохнул еще раз Ярик и похлопал меня по плечу. – Что будем делать?
– Что-что… – Я дотянулся до рюкзака и вытащил учебник по математике. – Учиться!
Сказать было определенно легче, чем сделать. Все мои привычки – да какое там, все мои принципы полетели к чертям! На уроке теперь я не играл в птичек, а записывал за Еленой Сергеевной. В парк вырвался всего один раз, покатался часик и пошел зубрить правила. О чем говорить – я даже старался решать домашние задания, все номера, которые диктовала математичка!
Позорище какое, кому рассказать – не поверят. Математика была везде – даже во снах являлась в виде цифр и иксов. Так, наверное, люди и сходят с ума; лично я чувствовал себя очень странно.
– Меня уже тошнит, и все равно ничего не получается. – Я ожесточенно пнул ногой воздух. – Контрольная завтра! А предкам хоть бы что! Вот доиграются, книг никаких, что ли, по воспитанию не читали!
– Точно, – подтвердил Ярик.
– Стану каким-нибудь наркоманом, будут знать, – пригрозил я.
– Ага, – поддакнул Ярик, но уже не так уверенно.
– Это кто это тут в наркоманы собирается?! – раздалось рокотание за нашими спинами.
Мы испуганно подскочили – я даже икнул – и встретились лицом к лицу с Аллой Иванной. Ну, то есть ее лицо было, конечно, над нашими, а не напротив, но она подняла брови и смотрела в упор.
– Здрасте, – выпалили мы хором.
– Здравствуйте-здравствуйте, – хмыкнула Алла Иванна и оглядела нас поверх очков. – Ну? И что это за речи я тут слышу?
Ярик с опаской покосился на меня. Видимо, перепугался, что сейчас выгонят из театра, где его и замечать-то стали только неделю назад.
– Эээыыы… – Я растянул губы в нервной улыбке. – Да что вы, Ал Иванна, это мы просто так, пошутили. – Я похлопал ресницами и вздохнул.
Пару секунд Алла Иванна изучала меня сощуренными глазами – мне в голову закрались мысли о рентгеновском зрении. А потом поправила цепочку на очках и велела:
– А ну, рассказывайте.
Это было очень странно – говорить с учительницей просто так. Тем более о чем-то, что вообще не касалось школы. Тем более о своих проблемах. Тем более что она сама первая предложила! Видимо, от неожиданности я так обалдел, что взял и выложил все – и про лагерь, и про разрешение от предков, и про то, что дома на меня никто не обращает внимания. Она просто поймала меня врасплох – иначе я не могу объяснить, с какого перепуга я вообще это сделал и как не провалился под землю, когда понял, что наболтал.