Как бы то ни было, я пишу тебе не поэтому. То, что случилось недавно в моей семье, заставило меня понять, как тяжело тебе было последние пару лет. Я был слишком требователен к тебе и хочу извиниться. Я знаю, что идея с перерывом была именно моей, но, надеюсь, до моего возвращения мы можем оставаться друзьями и поддерживать общение. Надеюсь, ты мне ответишь. Буду ждать письма от тебя. Джейсон».
Я перечитала это послание дважды, но так и не поняла, что Джейсон хотел этим сказать. Мне казалось, побег из библиотеки стал окончательным доказательством того, что я ему не пара, и поставил точку в наших и без того натянутых отношениях. Но теперь Джейсон, над которым нависла угроза потери близкого человека, видимо, придерживался другой точки зрения. Я представила, как он сидит, выстраивая в голове логические цепочки, и рассуждает: «Если кто-то способен меня понять, так это ты, Мейси. Правда?»
– Нет, – сказала я вслух.
В голове роились мысли. Еще каких-то десять дней назад мне казалось, что моя жизнь изменилась в лучшую сторону, и я изменила ее сама. А теперь все это ускользало, я опять становилась маминой дочкой и, кажется, снова могла стать девушкой Джейсона. Если я ничего не предприму, то к осени все, что произошло на каникулах – работа в ресторане, дружба с Уэсом, – исчезнет, забудется и уйдет в прошлое, как странный сон. Поэтому вечером, помыв посуду и спрятав в холодильник остатки еды, я взяла свой коврик для йоги, сообщила маме, что буду дома к восьми, и нарушила ее запрет, поехав прямиком на Свитбад-драйв.
Я повернула на знакомую, все еще безымянную, дорогу, лихо увернулась от знаменитой ямы и проехала мимо сердца в руке, не отрывая от него взгляда. Меня удивляло, что все вокруг выглядит точно так же, как и раньше, пока я не сообразила, что с тех пор, как я была здесь последний раз, прошло всего десять дней.
Сперва я подъехала к дому Уэса, но его пикапа во дворе не было, а свет в доме не горел. Я все равно вышла из машины и прошлась вдоль стены к мастерской. Во дворе стояло больше скульптур, чем раньше: уже знакомые мне ангелы, несколько больших вертушек и одна статуя средних размеров, которую Уэс, очевидно, только начал: каркас фигуры с какими-то скобками, прикрепленными сзади.
По дороге к Кристи я притормозила возле дома Делии и заглянула в окно. Даже издалека я разглядела Пита, качающего на руках малышку Эйвери. Делия мешала что-то на плите, а Люси сидела у нее в ногах и складывала кубики. Я знала, что они бы мне обрадовались, но почему-то стало грустно, и я не решилась зайти. Я просто исчезла из их жизни, словно меня вообще никогда не было.
Когда я подъехала к дому сестер, в окне мерцал телевизор. Не успела я подняться на крыльцо, как навстречу вылетел Берт – в светлых брюках и явно синтетической рубашке поло. Он так благоухал одеколоном, что его можно было учуять раньше, чем увидеть.
– Привет! – сказала я, стараясь не морщиться. – Отлично выглядишь.
– Спасибо, – радостно улыбнулся Берт, – а у меня свидание, ужинаем вместе.
– Здорово. И кто эта счастливица?
– Ее зовут Лиза Джо. Мы познакомились в клубе, она настоящий эксперт по теориям конца света! Прошлым летом ездила с отцом на Запад и записывала свидетельства.
– Правда?
Страшно представить – Берт в женском обличье!
– Ага. Ну ладно, увидимся позже.
Он спрыгнул с крыльца и рванул по дорожке через сад к своему дому.
– Пока. Хорошего вечера!
– Эй, есть кто дома? – неуверенно позвала я, открывая дверь. Никто не ответил, и я заглянула в комнату Кристи – дверь открыта, а свет выключен. Посмотрев в другую сторону, я заметила Монику, вперившую взгляд в телевизор.
– Привет, – поздоровалась я, и она перевела взгляд на меня. – А где Кристи?
– Ушла.
– С Бакстером?
Моника кивнула.
– Ага.
Я пересекла комнату и села на пуфик перед креслом Стеллы.
– Надеялась, она будет дома.
– Не-а.
По злой иронии судьбы, отчаянно нуждаясь в общении, я попала в компанию самого молчаливого человека на свете. И самое ужасное, что я все еще продолжала жалкие потуги завести разговор.
– Ну, что у вас тут новенького?
– Ничего, – ответила Моника, переключая каналы, остановилась на каком-то рэперском клипе и снова переключила.
– А у тебя?
– Я была под домашним арестом, – с вызовом ответила я. – Вообще-то он продолжается и мама не знает, что я здесь… но я получила письмо от своего парня, и оно меня взбесило. Как будто… все встало с ног на голову. Понимаешь?
– Угу-у-у, – сочувственно протянула Моника.
– Все так странно, – продолжала я, сама не понимая, зачем ей все это рассказываю, но уже не могла остановиться, – и я не знаю, что делать.
Моника сделала глубокий вдох, и я подумала, что сейчас она ответит мне целым предложением, но нет, она только тяжело вздохнула и сказала:
– Угу-у-у.
Да, не в такой поддержке я нуждалась, поэтому я распрощалась с Моникой, продолжающей щелкать пультом, и поехала назад в город. И там, на светофоре возле гипермаркета, наконец нашла то, что искала. То есть того, кого нужно, – Уэса. Его пикап стоял на встречной полосе, и я мигнула ему фарами. Когда свет сменился на зеленый, он зарулил на стоянку перед «Милтонс-маркет», а я развернулась и подъехала к нему.
– Я думал, ты наказана? – улыбнулся он.
Господи, как же я счастлива, что его вижу!
– Так и есть, – кивнула я. – У меня сейчас йога.
Уэс оглядел меня, строго вскинув брови, а я расплылась в улыбке, внезапно почувствовав спокойствие и уверенность. Разумеется, я не вернусь к Джейсону. Конечно, я уже не та, что раньше. Чтобы вспомнить об этом, мне нужно было всего лишь увидеть Уэса.
– В общем, я не доехала до йоги, – рассмеялась я. – Вечер просто… просто ужас, какой-то странный. Мне нужно было выбраться из дома, подумать обо всем…
Уэс кивнул и провел рукой по волосам:
– Да, так бывает.
– А ты чем занят? Работаешь?
– Ну… – Уэс обернулся на свой пикап. – Не совсем. Я взял выходной, нужно разобраться с кое-какими делами.
Я посмотрела на часы и сказала:
– У меня есть еще час. Погуляем?
– Хмм… – снова пробормотал Уэс, и я заметила, что он какой-то нервный, напряженный.
– Не могу, – отказался он наконец, – мне нужно встретиться с одним человеком в полвосьмого, ты можешь опоздать.
– А-а, жаль… – Я заправила прядь волос за ухо, и мы оба молчали целую минуту, не зная, что сказать.
«Что-то здесь не так», – подумала я, мысленно возвращаясь к тому вечеру в больнице, когда плакала на его плече. Наверное, этим я и оттолкнула его от себя. С тех пор мы всего лишь несколько раз говорили по телефону и ни разу не виделись. Все давно изменилось, а я поняла это только сейчас. Как глупо!
– Есть одно… дело… – снова заговорил Уэс.
Я отвернулась, проводив взглядом ехавшую мимо машину.
– …С которым нужно разобраться. Тебе не стоит идти со мной, это личное.
Я непроизвольно выпрямилась, словно переключаясь в защитный режим:
– Да мне все равно нужно домой.
– Погоди минутку. Что случилось?
– Ничего, – я опустила взгляд на часы. – О боже, мне пора! В моем положении глупо рисковать. И на письмо от Джейсона ответить надо.
– От Джейсона? – удивился Уэс. – Вот как?
Я покрутила в руках ключи от машины:
– У него сейчас с бабушкой беда, мы общаемся. Кажется, он хочет, чтобы мы снова были вместе.
– А ты? Ты тоже этого хочешь?
– Не знаю. – Я пожала плечами, хотя прекрасно знала, что нет. – Наверное.
Теперь он смотрел мне в глаза, забыв обо всех своих неотложных делах.
Именно поэтому я повернулась и пошла к своей машине.
– Мейси, подожди!
– Мне правда нужно ехать, увидимся еще.
– Подожди!
Я не остановилась, но Уэс догнал меня и положил руку на плечо.
– У тебя точно все хорошо?
– Да, – я снова шагнула вперед, – все в полном порядке.
Даже когда я подошла к машине и открыла дверь, он стоял все так же неподвижно и смотрел, как я уезжаю. Я надеялась, что это поднимет мне настроение – в кои-то веки бросали не меня, а я, но нет, лучше не стало.
Я не оборачивалась целую вечность, а когда наконец оглянулась, остановившись на светофоре, Уэса уже не было. Над головой мигало электронное табло на «Уиллоу Бэнк»: «7.24, 25 градусов». Я долго переводила взгляд со светофора на табло и обратно и вдруг поняла, куда надо ехать.
Кажется, это называют шестым чувством, но всю дорогу до «Мира Вафель» я была уверена, что смогу все исправить. Наверное, я слишком мнительна. Может, у него действительно дела и я только мешала бы? Возможно, причина вовсе не во мне? Но он вел себя так странно, постоянно смотрел на часы и нервничал. Мне не могло показаться. Неважно, он должен знать, почему я так глупо себя вела и как он мне дорог. Пусть даже он не захочет потом со мной общаться, но это правда, а мы всегда ее придерживались.
Заметив на стоянке пикап Уэса, я успокоилась. «У меня получится», – думала я, паркуясь через две машины от него, выключая двигатель и шагая ко входу в кафе. В воздухе витал сладкий аромат свежеиспеченных вафель. Я напоминала себе: я изменилась. Раньше я просто позволила бы ему уйти. Но теперь я другая.
Уверенность не покидала меня всю дорогу, почти до самой входной двери, пока я не увидела через стекло Уэса. Он сидел в той же самой кабинке у окна, но не один. «Попалась», – подумала я, отступая на несколько шагов. Ощущение было точно такое, как в игре: внезапный ужас, бешеный стук сердца, как будто ты сейчас вырубишься, а потом стоишь, хватая ртом воздух, и постепенно приходишь в себя.
Я не очень много слышала о Бекки, но узнала ее с первого взгляда. Как и сказал Уэс, она была худая и угловатая, с короткой стрижкой, едва прикрывающей шею. Черный топ, шнурок с бусинами на шее, а губы накрашены бордовой помадой, которая оставила яркий след на ободке кофейной чашки.
Уэс сидел напротив и что-то говорил, а она слушала так внимательно, словно он рассказывал самые важные вещи на свете. Возможно, так и было. Наверное, он открывал ей свои самые заветные тайны. Или задавал вопрос, которого напрасно ждала я. Мне никогда этого не узнать.