Открывшаяся глаза картина не обрадовала.
На широкой кровати раскинувшись спал юноша, его белые волосы разметались по подушке и привычно закрывали глаза, одеяло сбилось и открывало весьма неплохой торс, на котором лежала рука. Не Сиэновская рука. Она принадлежала той девушке, с которой я видела Сиэна позавчера из окна.
К моему глубочайшему сожалению, девица к руке также прилагалась.
Да у них что у всех брачный период что ли начался?
Женишок мой там с какой-то фрейлиной развлекался при своем драконьем дворе, этот со студенточками спит. У, мужики одним словом!
Но это на самом деле все ладно.
Искренне не понравился мне какой-то осадочек на сердце, там что-то затянуло, засвербело, и неожиданно защипало в глазах.
Ерунда это все!
Я встряхнула руками, пропустила грорда и закрыла дверь. В конце концов, мне-то какая разница, я сейчас тут помоюсь и свалю. Еще раз кинув взгляд на кровать, я подавила в себе стойкое желание пожелать им обоим какой-нибудь венерической болезни. А то сбудется еще, будет неловко.
Размышляя таким образом, я прошла в ванную комнату и включила воду, грорд прикрыл дверь и остался снаружи охранять. Что удивительно, он не проронил ни слова по поводу этой картины. Словарный запас у него, что ли, закончился?
Я как раз заканчивала мыться, когда внезапно услышала громкий и пронзительный визг. На лицо сама собой полезла широкая-преширокая улыбка.
И на душе сразу так полегче стало!
Да, не завидую я той девице — проснуться и узреть перед собой, в прямом смысле грорд знает что — не великое удовольствие.
— Ну что же вы кричите? Вы портите мне весь аппетит! — услышала укоряющий голос демона и прыснула в ладошку.
Визг усилился.
Не желая пропустить эту картину, я быстро обернула волосы полотенцем, которое лежало на специальной подставке, сама завернулась в другое и выскочила в спальню.
А зрелище-то было поистине прекрасным.
Сиэн сидел в кровати, потирая глаза и пытаясь сообразить, что вообще тут происходит, а его мымра улезла на самый дальний край и прижалась к спинке, судорожно вцепившись в одеяло одной рукой, тыча пальцем другой руки в грорда. В ее глазах читалась паника.
Но вот что странно, когда из комнаты показалась я, паника-то потихонечку стала улезать, а вместо нее приползло что-то такое эдакое.
— Сиэн! — голосом звенящим от эмоций громко проговорила она.
Тот потер голову, кинул взгляд на нее, потом перевел взгляд на меня и тяжело вздохнул.
— Кэм, ты не вовремя.
Я поцокала языком и укоряюще покачала головой, а затем обратилась к грорду.
— Ну вот что, скажи ты мне, за люд такой пошел? Сначала «приходи в любое время дня и ночи, кидайся в мои объятья», а потом «прости, детка, ты не вовремя». Как тебе такое?
Грорд сделал очень серьезную мину, хотя третий взгляд, не связанный с первыми двумя, стрельнул ехидным взглядом в юношу.
— Безобразие, госпожа.
— Вот и я о том же! — с жаром поддержала я. — Безобразие!
— Кэм, заканчивай этот цирк, — устало вздохнул Сиэн.
Девице видимо совсем не понравилось, что про нее забыли, и она встала во всем своем обнаженном великолепии, натянула платье, с гордым видом обошла кровать и влепила смачную пощечину Сиэну.
Звук звоном пронесся по комнате и стало тихо. Повисла угрожающая, напряженная тишина. Сиэн замер, как сидел. Он дотронулся до щеки и медленно поднялся.
Девица, видно чухнув, что в своем показушничестве зашла чуть дальше положенного, сделала неуверенный шаг назад. Сиэн угрожающе навис над ней, его рука медленно-медленно поднялась к ее горлу, а потом резко сжала его.
— Сделаешь так еще раз и будешь следующим трупом для препарирования на наших занятиях. Я тебе ничего не обещал, и терпеть твои идиотские истерики не намерен. Если ведешь себя, как девка, готовая раздвинуть ноги перед первым встречным, нечего распускать руки, думая о какой-то задетой гордости. Особенно, если у тебя ее нет.
Голос его был спокойным, но грорд! Пожалуй, я бы выслушала, как кричит отец, чем согласилась еще раз услышать вот этот спокойный голос, сочащийся угрозой. А самое страшное, я действительно верила, что он сделает, как говорит. Может поэтому его слова и звучали так страшно.
Девица видимо тоже прониклась. Только отреагировала она весьма странно — бухнулась на колени и, внезапно зайдясь в рыданиях, выдавила: «Умоляю, извините!».
Я тут же перевела взгляд на лицо Сиэна, наполовину закрытое челкой. Но по твердой линии его челюсти я видела, что он не тронут совершенно, а что самое странное не удивлен.
Молча оглянулась на грорда и поймала его знающую усмешку. Интересно.
— Вон.
И девица поползла к двери, не переставая извиняться.
Нет, вы понимаете? Уползла! Я не шучу!
Проводив взглядом ее о двери и дождавшись щелчка, повернулась к Сиэну, он же смотрел в пол.
— Тебе еще что-то нужно? — спросил юноша.
— Захочешь, пожалуй, после такого! — фыркнул грорд.
Некромант поднял голову, посмотрел на демона и пожал плечами, будто ничего не произошло.
— Эм… Знаешь, нет, — проговорила я и шмыгнула назад в комнату, где оставила одежду.
Когда я вышла, юноша сидел на кровати полностью одетый и читал какое-то письмо. Грорд сидел рядом и не сводил с него взгляда, будто стараясь просверлить в нем отверстие.
— Ну, это… Спасибо за ванную, — проговорила я и, махнув грорду, направилась к двери. Когда я уже взялась за ручку, меня настиг вопрос.
— Тебе не понравилось?
Я напряглась.
— Что именно?
— Как она ушла, — ответил он.
На самом деле, если говорит откровенно, мне больше не понравилось, как она пришла. Но сообщать ему об этом я не собиралась.
— Я не большой фанат унижения, — сказала ему. — Но на колени упала она сама, это не ты пригвоздил ее к полу сапогом. Так что… Хотя, конечно, это странно, что она так сделала… И странно, что ты так спокойно отреагировал…
Я замолчала, поняв, что если буду копаться в этом дальше, во мне поднимется желание узнать, почему оно все так было, а такое желание вряд ли найдет понимание в лице некроманта.
Он хмыкнул с какой-то странной веселостью.
— А у тебя желания упасть на колени, значит, не было?
В моей груди вспыхнуло пламя, зажженное одной только его фразой. Нет, он офигел?!
— С чего бы это вдруг?! — рявкнула я, обернувшись к нему. — Припер к себе какую-то сомнительную мымру, кувыркался с ней всю ночь, а я тебе за это в ножки должна бухаться?! А самомнение тебе подрезать не надо?! А то есть у меня подходящие ножнички! Ты вообще мне должен будешь, понял?!
— За что? — усмехнулся он.
— За порчу нервов! — рыкнула я и вышла. Грорд, с которым у нас, благо, сложилось взаимопонимание, хлопнул дверь вместо меня.
— Ишь, тоже мне! На колени упасть! Ха!
Я все еще никак не могла отойти от подобной наглости.
Увидев, что на встречу мне по коридору идут два скелета, я сначала не придала этому большого значения. Мало ли… Все же некромантский корпус, вдруг два учебных пособия из аудитории сбежали и решили прогуляться. Но когда эти два товарища целенаправленно шагнули ко мне, я забеспокоилась.
— Студентка Лаура Аморано? — проговорили они в унисон приятными мужскими голосами.
— Да… — несколько настороженно отозвалась я.
— Вас вызывают к ректору, и вашего спутника тоже.
Грорд! Вот и приплыли!
— Студентка Аморано, потрудитесь объяснить, что произошло на практике!
Я была вызвана на ковер. Это было ясно как день.
В огромном ректорском кабинете, сплошь заваленного книгами и костями — не знаю, чего тут было больше — помимо самой хозяйки сий комнаты, прелестной в самом наилучшей степени эта слова, находился мой декан, какой-то студент, еще какой-то студент и мужчина крайне бледного и болезненного вида в черном до рези в глазах смокинге.
Как я узнала позже, то был глава дисциплинарного студенческого комитета и общепоточный староста. А мужчина, которого по виду пора было бы отправлять на тот свет, являлся никем иным как заместителем ректора.
И вот вся эта веселая, но настроенная по отношению ко мне и моему грорду совершенно отрицательно, пыталась сделать из нас решете, в том плане, что сверлили нас глазами так, будто и правда собирались продырявить. И если на большинство взглядов мне было плевать, то взгляд госпожи Элишто — ректорши, то есть — ощущался как-то весьма болезненно.
— Мой одногруппник… — начала я, стреяя косым зглядом в грорда, который сейчас занимал тело этого бедолаги.
— Студент Каварко, — подсказал глава дисциплинарного комитета, одаривая меня недобрым взглядом и хмуря брови.
— Да, — кивнула я. — Студент Каварко, он…
Каварко… Каварко…
Слышала я что-то про сию ведьминскую фамилию… Но слышала-то я про нее во времена мой бурной молодости, когда мне казалось, что цель всей жизни — выйти замуж за моего нынешнего бывшего жениха, а потому всю информацию, которая касалась непосредственно специализации сестры, пропускала не то, чтобы мимо ушей… Но усваивала крайне плохо.
— Он что? — бледный мужик вытаращил свои и без того едва не выпадающие из глазниц глаза и уставился на меня немигаючи, его рот приоткрылся, обнажив заячьи зубы.
Фу, какая гадость.
— Он позволил несколько неосторожных слов в мой адрес, когда я едва проснулась и не понимала, что происходит. Мое душевное и эмоциональное состояние были крайне нестабильны. Я попросила его не беспокоить меня. Но студент Коварко продолжал упорствовать.
Боги! Как же строить свою речь подобным образом. Признаться, я уже несколько соскучилась по всем этим формально выраженным речевым оборотам. Без лишней скромности скажу, что в моей семье мне нет равных по части светских разговоров.
— И что же было потом? — спросил общепоточный староста, который старался не смотреть на грорда.
— Меня обуял гнев, — со смирением признала я и немного опустила голову с таким выражением на лице, будто считая свою вспышку злости наивысшим грехом. — В запале у меня вырвались слова, которые произнести сейчас не позволит мое воспитание.