ыпают навеки, чтобы никогда не пробуждаться от вечного сна. Так же мало отличаются от них адвентисты „грядущего века“, „церковь божия“ и другие.
Адвентисты, как и другие христианские секты, имеют общинные устройства. Несмотря на отрицание церковной иерархии, они тем не менее создали свою сложную иерархию пресвитеров, дьяконов, разъездных проповедников и т. д., подчиняющихся вышестоящим комитетам и всемирному центру, находящемуся в США. Пресвитеры, как и у баптистов, избираются общиной и „посвящаются“ одним или несколькими проповедниками.
Управляются общины исполнительными комитетами. Общины района образуют „соединения“ и „поля“, управляемые конференцией и ее исполнительным комитетом. „Поля“ и „соединения“ составляют „унионы“ и „унионные поля“, и управляют ими соответственно унионная конференция и унионный исполнительный комитет. Из „унионов“ составляются „дивизии“, которыми управляет Всемирная генеральная конференция. Адвентисты СССР считаются „дивизионом“ (соединением). В Советском Союзе они имеют свой центр Всесоюзный совет адвентистов седьмого дня, находящийся в Москве.
Обряды и вероучение секты делают попавших в нее людей замкнутыми, отрывают от жизни. Среди адвентистов часто встречаются люди, которые ни разу не были ни в кино, ни в театре. Много семейных разладов, несчастий и бед порождает этот фанатизм. Здесь часты случаи, когда родители силой заставляют детей идти на моления. Так, в селе Мозоливцы на Полтавщине адвентист Ломницкий сначала запрещал своей дочери Марийке ходить в клуб, кино, на танцы. Затем родители стали прямо принуждать ее идти на моление. Мария не хотела и слышать о секте, убегала ночевать к подругам, а затем и вовсе покинула дом родителей-фанатиков.
Отрицая обряды католической и православной церквей, адвентисты отвергают церковные таинства, загробную жизнь, монашество, поклонение богородице, кресту, мощам, иконам. Не поют молитв за умерших. Не крестят младенцев. Не признают никаких праздников, кроме субботы. Богослужения их несложны. Молитвенные собрания проходят в чтении библии, молитв, проповедей, пении гимнов. Молитвы адвентистов представляют собой живые импровизации на библейские темы с просьбами о спасении в день страшного суда.
Адвентисты стараются держать попавших в их сети людей в постоянном страхе ожидания „светопреставления“ и „страшного суда“.
Адвентисты считают, что все „нечестивые“ (то есть все неадвентисты) будут навсегда уничтожены после „страшного суда“. Поэтому они отвергают общие для всех христиан представления о вечных муках в аду.
Они утверждают, что душа умирает, но лишь до общего воскресения мертвых в день „второго пришествия“. Здесь они, как и все другие религии, выступают против науки, проповедуют самое темное мракобесие. Наука доказала, что невозможно воскресить человека после того, как тело его разложилось. В самом деле, кто может собрать те атомы и молекулы человеческого тела, которые давно стали строительным материалом для растений, рассеялись в воздухе, перешли в другие физические и химические состояния?!
Проповеди адвентистов о „втором пришествии“ не являются просто делом их „личной веры“. Они прямо связываются с наиболее важными вопросами современности — вопросами войны и мира — и носят антиобщественный характер. Они пытаются убеждать людей оставить всякие заботы о будущем. Мир, говорят они, переживает последние времена, и скоро никому не нужно будет все то, о чем каждый беспокоится сейчас, не нужны будут ни жилище, ни домашний скот, ни автомобили, никакое имущество вообще.
Такие проповеди часто (особенно в прошлом) прямо смыкались с антисоветской пропагандой, с борьбой против колхозов, оправдывали дезертирство, предательство. Враждебные нашему строю элементы — бывшие кулаки, предатели, буржуазные националисты — специально вступали в секту адвентистов, чтобы под ее прикрытием бороться против советского общественного и государственного строя. Так, бывший украинский националист бандит Гуцуляк после возвращения из заключения вступил в адвентистскую секту, чтобы, прикрываясь ее вероучением, бороться против Советской власти.
Замкнутость и особая мистичность культа — одна из причин того, что адвентисты наименее распространенная секта. Они почти не имеют влияния среди нашего народа и оказываются все более изолированными, их секты распадаются. Так, в селе Соколовцы, Львовской области, адвентистская секта оказалась ширмой для подлой работы небольшой кучки буржуазных националистов. Это вызвало возмущение населения, в том числе и рядовых сектантов. В результате разоблачения продажных наймитов-предателей многие адвентисты порвали с сектой и стали передовыми людьми в колхозе. Бывший руководитель секты, а теперь активный пропагандист-антирелигиозник был избран председателем сельсовета.
В декабре 1958 г. в клубе Стебниковского калийного комбината (близ Дрогобыча) после лекции о сектантстве попросил слова 50-летний рабочий М. И. Андрусов. Он подробно и ярко рассказал, как попал в секту адвентистов. 7 лет читал он библию, стараясь найти в ней истину, понять, что такое тысячелетнее царство. Но, кроме множества противоречий, нелепостей, путаницы, ничего в ней не нашел. Рассказав об этом в клубе всем присутствовавшим, он объявил, что порывает с темным миром секты.
Так здоровый, свежий ветер нашей социалистической жизни рассеивает дурман, занесенный к нам ветрами с Запада.
„Свидетели Иеговы“. В результате раскола адвентистской секты из нее выделилась группа, превратившаяся теперь в одну из самых реакционных сект. Это — секта „свидетелей Иеговы“, или, как их обычно называют, иеговистов.
В строгой тайне держат они многое из того, что связано с их учением и деятельностью. Попробуйте спросите иеговиста о чем-нибудь, касающемся порядков, установленных в их секте. Он начнет убеждать вас, что никакие иеговисты ему неизвестны. Сам бог якобы внушил ему „истинную веру“. А Русселя читали? Нет, даже не слышал. А Рутерфорда, а Киорра? „Нет, нет“, — скажет он и будет опять ссылаться на библию. И это не удивительно. Иеговисты прячут от непосвященных книги своих духовных руководителей, инструкции, и не только книги, но и голоса их, записанные на граммофонные пластинки или магнитофонные пленки. Но все, что касается этой секты, давно перестало быть тайной. Многие люди, обманутые главарями секты, покинули секту и рассказали правду, открыли верующим глаза на то, что скрывается за религией иеговистов.
Вся деятельность иеговистов окружена тайной. На фотографии репродуктор-тайник, в котором главари интинской стрефы иеговистов прятали шифрованные отчеты о своей работе. (Газета „Красное знамя“, 18 октября 1957 г., г. Сыктывкар).
Всем известно, что в нашей стране осуществлена полная и последовательная свобода совести. Гражданин нашей страны может свободно ходить в церковь, посещать молельный дом, синагогу, мечеть или может вести атеистическую пропаганду. Советский закон и государство одинаково относятся и к неверующим и к верующим гражданам, не предоставляя никому из них ни преимуществ, ни льгот, ни особых прав. Верующие в нашей стране не имеют оснований скрывать свою религиозную принадлежность, и они, как правило, не делают этого.
Эти факты всем известны, их признали теперь даже самые ярые враги нашего государства.
Почему же некоторые секты, и в особенности иеговисты, проводят всю свою работу в глубокой конспирации? Почему они боятся народа, боятся света правды?
Начнем с истории, так как даже происхождение секты известно не всем.
Многие рядовые сектанты и те даже не знают, что родиной их секты являются Соединенные Штаты Америки. Главари ее стараются скрывать от них этот факт, как и многое другое.
Вожаки иеговизма сочинили легенду, будто бы их секту создал сам бог, чтобы иметь на земле своих „свидетелей“, своих поверенных в делах. Обманывая так рядовых верующих, они скрывают настоящую историю секты.
На самом деле секта возникла во второй половине XIX века в США, когда монополии, пожиравшие мелкую и среднюю буржуазию и на их костях создававшие тресты и концерны, приводили в отчаяние широкие массы населения. Вместе с ростом монополий быстро росло революционное рабочее движение, ставившее своей целью уничтожение капиталистической эксплуатации и частной собственности. Но это движение для мелкой и средней буржуазии представляло не меньшую угрозу, чем монополии. „…Последний буржуазный рай на земле, — писал Ф. Энгельс о Соединенных Штатах в 1886 г., — быстро превращается в чистилище, и от превращения в ад, подобный Европе, его сможет удержать лишь бурный темп развития едва оперившегося американского пролетариата“1.
Мелкая буржуазия обратилась в бегство от жизни, породив ряд крайне мистических сект, мечтающих об уничтожении всего мира, раз в нем не нашлось места для них. Именно деморализованная монополиями мелкая буржуазия и породила идеологию иеговистов — идеологию отчаяния и человеконенавистничества.
Основателем секты был мелкий торговец Руссель. Это был нервный и впечатлительный человек, который постоянно страдал от страха перед адскими мучениями, обещаемыми пресвитерианской церковью. Молодого Русселя судьба свела однажды с адвентистом, который избавил его от этих страданий, убедив, что никакого ада нет, что верить в него просто глупо. Он стал горячим приверженцем адвентизма.
Как раз в то время приверженцы этой секты впервые убедились в лживости предсказаний своих вожаков о близости конца света. Руссель старался удерживать секту от развала, пытаясь убедить верующих, что предсказания не оправдываются только потому, что Миллер неправильно понял и истолковал библейские пророчества. В 1870 г. он создает специальный кружок для исследования библии, превратившийся затем в секту „исследователей библии“. Ее основатель без всяких угрызений совести обманывал верующих, всячески наживаясь за их счет. Предсказания о близком конце света он использовал для того, чтобы захватывать участки соседей. Пшеницу со своего поля он продавал по баснословной цене своим единоверцам, убеждая с помощью библии, что его пшеница является особой и дает урожай сам-пять. Такие же способности проявил он и в богословии, превратив секту в доходное дело, в разновидность бизнеса.