Здесь он дает торжественную клятву отойти "от мира", родственников, жены, детей и признавать только власть и интересы общины. Вступающий в секту клянется под страхом смерти хранить суть вероучения, не говорить никому ни слова об общине, ее членах и руководителях. После посвящения он продолжает жить среди тех же людей, что и раньше, заниматься тем же трудом и даже исполнять православные обряды.
Все обряды секты имеют своею целью поддерживать у члена общины постоянное физическое и психическое истощение. Оно достигается с помощью всевозможных постов, запретов есть мясо и другие питательные продукты, аскетическим отказом от нормальной человеческой жизни, обеспечивающей культурный отдых, укрепляющей здоровье человека. Более того, с помощью особых обрядов людей в этой секте доводят до такого психического состояния, когда у человека появляются слуховые и зрительные галлюцинации, которые под влиянием мистических проповедей и обрядов воспринимаются человеком как непосредственное общение со "святым духом".
Вся атмосфера здесь благоприятствует всякого рода изуверству, жертвоприношениям, которые совершаются и добровольно и принудительно. Жертвоприношения рассматриваются сектой как наиболее достойное искупление грехов. "Беззакония и преступления ничем нельзя больше смыть, невинно пролитою кровью искупление можно свершить", — говорят новоизраильтяне, рассматривая принесенного в жертву как "небесного ходатая" за всю секту. О своих тайнах проповедники секты говорят лишь намеками, и то для устрашения других членов секты. Но тайное со временем становится явным. Так, советской общественности стало известно о девушке Галине, принесенной в жертву богу в ноябре 1955 г. в Чкалове. Даже из слов сектантов видно, что это была не жертва богу, а жертва мести, наказание за отход от секты, за нарушение ее заповедей. Произошло убийство так.
Мать Галины была сначала активной сектанткой, затем начала отходить от секты. Как раз в это время заболела ее дочь Галина. Она была единственной дочерью матери-вдовы, единственной ее надеждой. Конечно, в таком случае даже самый дикий религиозный фанатизм не остановил бы человека перед тем, чтобы обратиться за помощью к врачам. Так сделала и мать Галины. Сектанты объявили, что она совсем "затмилась", и сами стали вести — подготовку к тому, чтобы в наказание умертвить ее дочь. Среди сектантов распространилось мнение, что поскольку Галина вела весьма праведную жизнь, то ей можно уже и умереть: она уже заслужила быть их "ходатаем перед богом".
В сектах новоизраильтян для молодых девушек выделяются специальные наставницы — "опекунши". Детей они наставляют: "А свою мать ты плотскую не считай, что она мать". У Галины также была такая наставница — "мать Екатерина", которая и получила от руководства секты задание девицу "снарядить в путь на небо". Назначенное жертвоприношение в 1954 г. не состоялось. Только 7 сентября 1955 г. "решилась дева юнна за народ всю жизнь отдать". Галина под давлением "матери Екатерины" уморила себя голодом. Смерть эта была использована в целях возбуждения и оживления религиозных чувств. Были сочинены специальные стихи, проведены беседы и проповеди, прославляющие эту смерть как "образец борьбы с плотью". День смерти Галины ежегодно отмечается постом всей секты.
Так под покровом религиозной тайны расцветают самые дикие суеверия и мистика, создающие благоприятную атмосферу для антиобщественной пропаганды и диких преступлений.
В XVIII веке от хлыстов откололась так называемая секта скопцов. Они утверждали, что единственным условием для спасения души является "борьба с плотью" путем оскопления.
На первых порах это была примитивная форма социального протеста. Она выражала желание порвать все связи с "греховным миром", не дающим народу ничего, кроме страшных страданий. Усиление гнета, бессилие перед эксплуататорами, поражение крестьянских восстаний приводило к таким крайне ужасным проявлениям аскетической морали, которое называлось у них "огненным крещением".
Причины появления этой изуверской секты были в невероятной бедности крестьян, в их беззащитности перед власть имущими. Руководители секты вовлекали в общины самых отчаявшихся людей, соблазняя их деньгами, обещая им хорошую, "сытую" жизнь. Крестьяне, доведенные до отчаяния эксплуатацией, обремененные большими семьями, поддавались на такие уговоры, подвергая себя и свои семьи оскоплению. В секту шли также крестьяне, желавшие избавиться от солдатчины.
В XIX веке общины скопцов буржуазия превратила в организации для эксплуатации обреченных людей. В них все больше стали господствовать крупные капиталисты, использовавшие скопчество для накопления капитала.
В США с помощью этой секты капиталисты и по настоящее время пытаются пропагандировать идеи попа Мальтуса, соединяя вероучение скопцов с человеконенавистническими идеями неомальтузианства. В 1956 г. в США насчитывалось 75 тысяч оскопленных этой сектой мужчин. Все это — люди, задавленные нуждой и безработицей. Среди них нет ни одного богача.
4. СТАРООБРЯДЦЫ
В середине XVII века всю Россию охватило широкое сектантское движение, вошедшее в историю под названием раскольничества, или старообрядчества. Если на Западе большинство сект возникали под лозунгом "очищения", "обновления" религии от грубых суеверий, устаревших легенд и мифов, то старообрядчество возникло как течение, направленное на защиту "старой веры". Причиной этому были особые условия классовой борьбы в России середины XVII века.
Старообрядчество явилось идеологической формой выражения классовых противоречий, обострившихся в связи с разрушением натурального хозяйства, ростом товарно-денежных отношений, усилением крепостнического гнета. При царе Алексее Михайловиче был введен ряд новых законов в пользу крепостного права. Были введены новые порядки отбывания государственных повинностей и военной службы, подушная подать и т. п.
Целью этих мероприятий, проводившихся при поддержке патриарха русской православной церкви, было укрепление самодержавия, дальнейшее закрепление крепостничества, усиление эксплуатации широких народных масс. Вместе с тем укреплялся союз церкви и самодержавия, усиливалась служебная роль церкви, создавалась более централизованная и крепкая церковная организация в соответствии с развитием самодержавного строя. В самой русской церкви давно назревал конфликт между верхушкой духовенства, утопавшей, как и бояре, в роскоши, и низшим духовенством, озлобленным поборами, вымогательствами и жестокостью церковной знати.
Споры об обрядовых новшествах и исправлении некоторых разночтений в церковных книгах послужили толчком для того, чтобы озлобление этой части духовенства вылилось наружу. Но церковная борьба не осталась внутрицерковным делом. Церковная оппозиция встретила поддержку со стороны угнетаемых крепостническим государством масс, всех недовольных укреплением самодержавия.
Несмотря на то, что раскол отражал стихийный протест народных масс против усиления крепостничества и самодержавия, он уводил массы от активной и сознательной борьбы, толкая их на путь религиозного фанатизма, ухода от мира, самоумерщвления.
Новые законы вызвали недовольство в различных социальных слоях, а борьба против нововведений приняла форму религиозной борьбы за старые обряды в быту и церкви.
Поводом для раскола послужило решение патриарха Никона изменить некоторые обряды православия и исправить церковные книги по современным ему греческим источникам. Изменения эти были несущественными. Так, до Никона крестились двумя пальцами, а он постановил креститься тремя, как крестились в то время в Греции. Имя Христа до этого произносили и писали через одно "и", почитали только восьмиконечный крест, Никон велел писать "Иисус", почитать шестиконечный крест и т. п.
Эти мелочи послужили тем не менее поводом для церковного раскола. Против патриарха выступила группа духовенства во главе с протопопом Аввакумом. Вдохновителями раскольников с самого начала стали родовитые бояре и купцы, боровшиеся против всего нового, желавшие ограничения царской власти, торговцы, недовольные льготами купцам-иностранцам. К расколу примкнули также крестьяне, искавшие путей борьбы против усиливавшегося закабаления и жестокой эксплуатации. Под религиозной формой развернулась, таким образом, жестокая классовая борьба. Преследуемые властями, старообрядцы бежали на окраины Московского государства, на Урал, в леса Севера, на Дон. С середины XVIII века идейное руководство расколом постепенно переходит в руки богатого купечества, которое использует раскол в своих целях, для духовного порабощения трудящихся. Из силы враждебной он превращается в силу, во многих отношениях полезную самодержавию. Со временем старообрядчество изменило свой социальный смысл и в зависимости от классовых интересов разделилось на два основные направления: поповцев и беспоповцев.
В поповщину выделилась та часть старообрядцев, которая по своим экономическим интересам была неразрывно связана с господствующим классом и ввиду этого готова была идти на компромисс с господствующей церковью. Для них вера без церкви или часовни и без попов была немыслима. Царскую власть они считали богоустановленной, молились за царя и требовали от всех верующих исполнения царских законов. Организации поповцев настолько усилились, что в начале XIX века, по существу, перестали быть сектами, превратившись в отдельные старообрядческие церкви, во главе которых стояли купцы и капиталисты, использовавшие и старообрядчество, и баптизм, и адвентизм для затушевывания классовых противоречий, убеждения в тщетности попыток улучшить свою земную жизнь. Для буржуазии стало безразлично, какую религию исповедует трудящийся, — лишь бы верил в религиозные заповеди, сковывающие его разум и волю. Вот почему во второй половине XIX века начинается примирение православной церкви с сектами, и прежде всего со старообрядчеством.
Поповцы, в свою очередь, делятся на ряд направлений и толков: единоверцы, беглопоповцы (лужково согласие, уставщики, перемазанцы и др.). Белокриницкая иерархия, Беловодская иерархия и др. Внутри старообрядческих сект отношения неравенства проявлялись так же отчетливо, как и в других сектах. До Октябрьской революции наставники старообрядческих общин под видом христианской заботы о ближнем закабаляли целые семьи старообрядцев — бедняков. И они не только эксплуатировали бедняков сами, но и поставляли даровую рабочую силу своим компаньонам в других местах. Так, бывший старообрядец А. Головко рассказывает: "Однажды группу таких, как я, переправили в Харьков, где мы работали у богатого старовера Семинихина в пекарне. Трудились за копейки с 6 часов утра до 10 вечера. И мы были настолько за