Глава 36. «Мировая система социализма». Развитие противоречий общества советского типа
После Второй мировой войны в Западной Европе коммунистические партии в ряде случаев вошли в правительства (Франция, Италия) и заметно расширили свои парламентские фракции, а в Восточной Европе пришли к власти. Однако эти сдвиги во многом определялись дипломатическим торгом СССР с западными союзниками. Одним из шагов такого характера, предопределенным внешнеполитическими интересами, был роспуск Коминтерна, проведенный еще до окончания войны и при полном пренебрежении к Уставу этой организации. СССР (при слабых словесных порицаниях со стороны западных союзников) навязал Польше просоветское правительство, которое отнюдь не пользовалось поддержкой явного большинства народа. И в то же время СССР не оказал существенной помощи греческим коммунистам, пользовавшимся такой поддержкой, бросив их на произвол судьбы перед лицом британской агрессии.
В Восточной Европе СССР использовал свои военнополитические возможности, чтобы содействовать приходу к власти коммунистических партий, в некоторых случаях (Венгрия, Польша, Германская Демократическая республика) способствовав их объединению с социал-демократами. Образовалась группа государств, тесно связанных с СССР в политическом, а затем и в экономическом отношении. Аналогичная группа государств, хотя и в меньшей мере ориентированных на СССР, образовалась в Азии - Китай, Северная Корея, Северный Вьетнам.
Укрепление политических позиций СССР в мире вызвало противодействие ведущих капиталистических держав, что получило выражение в политике «холодной войны», которая поддерживалась обеими конфликтующими сторонами. После того, как не удалась попытка США через оказание экономической помощи по «плану Маршалла» втянуть в орбиту своего влияния страны Восточной Европы, противоборство приобрело более жесткий характер. Спецслужбы западных стран поддерживали вооруженные подпольные группы в Восточной Европе и в западных регионах СССР[36-1], стремились вызвать конфликт между государственным руководством СССР и восточноевропейских стран. Имеются свидетельства, что спецслужбы США и Великобритании своими провокациями содействовали развязыванию репрессий против национально-ориентированной части партийногосударственного руководства ряда стран Восточной Европы (Чехословакии, Венгрии, Польши, Болгарии), а так же раздуванию конфликта между СССР и Югославией[36-2].
В 1949 году западные страны организовали военнополитический блок НАТО, где ключевые позиции занимали США. Этот блок очевидным образом был ориентирован против СССР и его союзников. После того, как в него была включена Западная Германия, СССР в 1955 году сформировал противовес в виде организации Варшавского договора.
В конечном итоге, в результате влияния и прямого давления советского руководства, в большинстве стран Восточной Европы сложилась политическая и экономическая модель, близкая к сталинской модели, восторжествовавшей в СССР. В азиатских странах, провозгласивших строительство социализма, эта модель приобрела еще более жесткие формы. В то же время в Югославии экономическая система включала в себя элементы экономической демократии, сочетала плановые и рыночные регуляторы, допускала относительно большую степень свободы слова и свободы печати там, где это не затрагивало политические вопросы и основы официальной идеологии.
Советский политический и идеологический диктат приводил в восточноевропейских странах к вспышкам массового недовольства, которые были использованы крайне правыми силами (волнения в Польше и в ГДР в 1953 году, антисоциалистический мятеж в Венгрии в 1956 году). Несмотря на это, достигнутые в 50 - 60 годы успехи в экономическом развитии позволили стабилизировать внутриполитическое положение в этих странах. Однако стабилизация была непрочной. Если открыто антисоциалистическое силы не имели достаточных возможностей для борьбы, то неудовлетворенность сталинской моделью социализма стимулировала поиск иной модели, что пытались использовать и противники социализма. Этот факт послужил предлогом для грубого силового вмешательства, прервавшего данные поиски - в Чехословакии во время «Пражской весны» 1968 года путем военной интервенции стран Варшавского договора, в Польше во время выступлений «Солидарности» в 1980 году - внутренними силами (во многом для того, чтобы предотвратить интервенцию).
Советский Союз стремился поддерживать не только политическую консолидацию стран Восточной Европы, но и их экономическую интеграцию с СССР. Для этой цели был организован Совет Экономической взаимопомощи (СЭВ). Он действительно сыграл значительную роль в развитии экономического сотрудничества между странами мировой социалистической системы. Однако основы этого сотрудничества, не содержавшие ясных критериев выгодности или невыгодности внешнеэкономических связей (поскольку применялись не цены мирового рынка, а искусственные расчетные, цены), вызывали взаимное недовольство участников СЭВ.
Неудовлетворенность жесткой плановой моделью экономики, заимствованной у СССР, а также стремление учесть национальную специфику своих стран, приводили к формированию в Восточной Европе экономических моделей, включавших значимый сектор производства, основанный на мелкой частной собственности (в сельском хозяйстве, торговле, сфере услуг, в производстве предметов потребления). Довольно успешный опыт инкорпорирования рыночных элементов в плановую систему, имевшийся в Югославии с середины 50-х годов XX века, вызвал подражания (рыночные реформы в Венгрии с 1968 года, реформы в Польше в начале 80-х годов).
Не менее сложно складывались отношения СССР со своими азиатскими союзниками. Несмотря на существенную помощь, в том числе и военную, которую они получали от СССР - передача во второй половине 40-х годов трофейного вооружения Квантунской армии вооруженным силам Компартии Китая (НОАК), военная помощь Северной Корее во время войны 1950-1953 годов, военная помощь Северному Вьетнаму во время антиколониальной войны и сопротивления агресии США (фактически непрерывно с конца 40-х годов до 1973 года) - эти страны стремились политически дистанцироваться от Советского Союза. Этому способствовали попытки довольно бесцеремонного навязывания советскими партийными руководителями своей точки зрения.
Формирование мировой системы социализма отвечало политическим и экономическим интересам советского государства. Несмотря на издержки поддержания контроля и угрозу внутренней нестабильности в странах-союзниках, СССР приобрел широкую военнополитическую коалицию. Поставки продовольствия, предметов потребления, а из наиболее развитых восточноевропейских стран (ГДР, Чехословакии, Венгрии) - и современного промышленного оборудования, позволяли смягчать последствия дефицита на внутреннем рынке. В свою очередь СССР имея в этих странах гарантированный рынок сбыта дпя своих энерго-сырьевых и промышленных товаров.
Однако чем дальше, тем больше наши восточноевропейские партнеры становились заинтересованы в западном рынке сбыта, и в импортировании товаров с мирового рынка, где они находили более выгодные условия купли-продажи и более широкий ассортимент высокотехнологичной продукции, нежели им мог предложить СССР.
«Строительство социализма», предполагавшее передачу средств производства в общественную собственность, а как первый шаг - национализацию основных из них - сконцентрировало колоссальную экономическую и политическую власть в руках бюрократии.
Не демократическая, лишенная сколько-нибудь существенных элементов общественной самодеятельности трудящихся, не создававшая достаточных социально-экономических возможностей для превращения в перспективе труда в творческую деятельность, эта жесткая система в то же время хорошо соответствовала решению задач догоняющей индустриализации. Она обеспечивала возможность высокой концентрации и широкомасштабного перераспределения экономических ресурсов. То же самое касается и осуществления масштабных научно-технических и социальных проектов.
Однако с завершением индустриализации эта система во все меньшей мере стала отвечать задачам обеспечения дальнейшего социально-экономического развития.
Советская модель жесткого централизованного планирования с самого начала обладала рядом недостатков. Среди них - преобладание значения формальных объемных показателей над всеми остальными оценочными критериями; нерешенность не только проблемы сбалансированности выпуска продукции, но и согласования реальных потоков продукции внутри планового периода в соответствии с графиками работы предприятий-смежников; затухание и искажение информации при движении от уровня предприятия на уровень центральных плановых органов; отсутствие ясных критериев для решения вопроса о структуре выпуска конечной продукции; отсутствие действенных каналов обратной связи потребителя с производителем.
При сравнительно небольших масштабах экономики, несложной отраслевой структуре, простой структуре конечного потребления, и пока стояла задача в первую очередь количественного насыщения экономики промышленной продукцией, эти недостатки были терпимы. Более того, они перекрывались достоинствами этой модели - способностью к быстрой и масштабной концентрации ресурсов; способностью к быстрому и масштабному межотраслевому перераспределению ресурсов; более полным, чем в рыночной экономике, использованием ресурсов (именно в силу более слабых экономических ограничений для выпуска продукции).
Однако рост масштабов экономики, усложнение отраслевой структуры и структуры потребления, исчерпание задач (а равно и возможностей) экстенсивного роста промышленности привели к ослаблению достоинств советской плановой модели и к усугублению ее недостатков. Вместе с усложнением экономики возросла громоздкость бюрократического аппарата. Это не только осложнило проблему формирования сбалансированного плана выпуска и распределения продукции, не только усилило затухание и искажение информации на разных уровнях плановой системы, но и породило тенденцию к выделению отраслевых органов управления с подчиненными им предприятиями в обособленные ведомственные системы со своими интересами. Тем самым была ослаблена способность плановой системы маневрировать ресурсами, исходя из народнохозяйственных интересов. Централизованные плановые решения стали все больше превращаться в продукт борьбы и компромисса ведомственных интересов.