Между этими категориями населения, имеющими уже различный социально-классовый статус, существует рознь экономических интересов, разгораются острые социальные конфликты. Государство, как отдельная от народа публичная власть, призвано:
во-первых, удержать за богатыми и знатными господствующее положение в обществе, закрепить с помощью норм права и организованного принуждения (опирающегося на вооруженное насилие) их привилегированный социальный статус;
во-вторых, сгладить социальные конфликты, ограничить и «рационализировать» эксплуататорские устремления господствующих классов, с тем, чтобы чрезмерная алчность отдельных представителей господствующего класса не повлекла за собой возникновение реальной угрозы выживанию социума, а вместе с этим - и всей системе классового господства.
В советской исторической науке в 80-е годы получили хождение, а затем и широкое распространение взгляды, согласно которым марксизм рассматривает возникновение государства и классового деления только как прямой результат возникновения частной собственности и основанного на ней имущественного неравенства. Такой подход основан на двойной вульгаризации марксизма - сначала на вульгаризации классического марксизма в сталинизированном «марксизме-ленинизме», а затем на примитивизации и этого последнего в учебных курсах, которые «проходили» (не утруждая себя изучением подлинного марксизма) многие советские историки. Вполне понятное возмущение усвоенной ими примитивно-догматической концепцией они обратили, однако, не на тех, кто навязывал им эту концепцию, и не на собственную леность, а на классический марксизм.
Даже в работе Ф.Энгельса «Происхождении семьи, частной собственности и государства», где политогенез (образование государства) и классобразование рассматриваются только на примере античности, не утверждается, что государство было лишь следствием частной собственности и основанного на ней классового расслоения. Напротив, он трактует государство, как инструмент, при помощи которого ускорялся и закреплялся начавшийся процесс формирования частной собственности и имущественного неравенства[11-1].
Если же обратится к собственно марксовой трактовке этого вопроса, то его анализ азиатской формы собственности[11-2] явственно показывает, что экономическое неравенство в ней основано не на накоплении частной собственности (которая в азиатской общине не получает значительного развития), а на противопоставлении рядовых общинников знати, в которой воплощается единое начало общины либо совокупности общин. Знать в силу этого претендует на распоряжение прибавочным продуктом общины для некоторых общих нужд и целей (ирригация, война, храмовое строительство...), и, в конечном счете, происходит концентрация прибавочного продукта в руках деспота и его сатрапов.
Чтобы социальные конфликты не похоронили под обломками само классовое общество, государство, уже на ранней стадии истории эксплуататорских обществ, принимает меры по ограничению эксплуатации. Это ограничение не ликвидирует эксплуатации и касается лишь семей полноправных общинников, формирующих этническое ядро государства и поставляющих воинов для армии. Обычно вводился запрет (или ограничение по срокам) на обращение полноправных общинников в рабство за долги, декларировалась неприкосновенность общинных наделов, иногда устанавливался максимум частного землевладения и проводилась кассация (отмена) долгов. Реформы такого рода характерны для обществ, развивающихся по пути как античного, так и азиатского способов производства (реформы Перикла в Афинах, реформы Сервия Туллия в Риме, реформы Урукагины в Лагаше, ограничение сроков долгового рабства и неотчуждаемый характер земельной собственности воинов по кодексу Хаммурапи в Вавилоне и т.д.).
Вообще на ранней (раннеклассовой) стадии своего развития общества, переходящие затем к античному и азиатскому способам производства, довольно схожи. Ранние азиатские вождества (chiefdoms) и города-государства (в Междуречье, долине Инда, в Иньском Китае) имеют свои античные (города-государства крито-микенского периода), а также африканские (ранние египетские номы, города-государства йоруба) и мезоамериканские (города-государства ацтеков и майя) аналоги.
Крупное частное землевладение на начальной стадии и там, и там развито слабо. Применение труда рабов имеет весьма ограниченные масштабы. Государство (царь) не выступает верховным собственником земли, но не существует и строгого разграничения прав царя, общин и частных собственников на распоряжение земельными участками. Государь своими распоряжениями может выделять из общинных земель участки в частное (служебное) пользование, или участки, урожай с которых обращается на обеспечение общественных работ.
Однако уже на ранней стадии начинают просматриваться и различия. Земледельческие семейные хозяйства в античном полисе в производственном отношении практически самостоятельны. В азиатском городе-государстве (Хараппа в долине Инда, Ур в Междуречье, Мен-Нофр и Уасет[11-3] в долине Нила) земледелец зависит от системы орошения, которая организуется не одним хозяйством и даже не одним селением. Либо имеется какая-либо другая производственная необходимость, объединяющая работу целого ряда общин (например, совместная защита и расширение территории отгонного или кочевого скотоводства у пастушеских обществ).
Промежуточное положение занимает степень самостоятельности семейных хозяйств в городах-государствах майя: с одной стороны, подсечно-огневое земледелие для культивирования маиса (система milpa) требует совместных общинных работ на соответствующих участках. С другой стороны, масштаб этих работ, так же, как и в террасном земледелии, и при системе «возвышенных полей» («приподнятых полей»), не выходит за рамки небольших сельских общин. Поскольку майя до испанской конкисты так и не превзошли данный уровень хозяйственного развития, невозможно твердо установить, пошла бы дальнейшая эволюция раннеклассовых городов-государств майя по античному или же по азиатскому варианту (как это было у ацтеков, или у кечуа в государстве Инков).
В азиатских городах-государствах уже на ранней стадии формируются значимые храмовые и царские хозяйства, основанные на труде рабов, чего почти нет в античных полисах.
В азиатском обществе изначально выше степень государственной централизации и отделения государства от общества. Рядовые общинники, и даже та часть привилегированных сословий, которая принадлежит к числу не самых богатых и знатных, уже на ранней стадии утрачивают всякие политические права и могут рассчитывать в лучшем случае на чисто исполнительскую роль мелкого или среднего чиновника. Хотя даже рядовой писец в азиатском обществе стоит неизмеримо выше рядового общинника, он стоит вне формирования политики.
В античном полисе, даже при монархической форме правления, сохраняются те или иные формы участия рядовых граждан (само это понятие чуждо азиатскому обществу) в решении государственных дел - через народное собрание, пусть и весьма урезанное в своих функциях, через выборы некоторых должностных лиц, либо, в крайнем случае, через закрепляемые правом формы участия знати в решении государственных дел (римский сенат, афинский ареопаг, аналогичные формы представительства знати в Карфагене - Совет десяти, Совет 104-х, - и в Спарте).
Слабость производительных сил раннеклассовых обществ определила тот факт, что далеко не все из них перешли к античному или азиатскому способу производства (а в некоторых из них в следующую историческую эпоху не сложилось и феодальное общество, во всяком случае, в достаточно полной мере). В какой-то мере относительной слабостью производительных сил объясняется и широкое распространение необходимости в поддержании функционирования семейных земледельческих хозяйств на основе совместных усилий целого ряда общин. Хотя коллективная ирригация и обеспечила обществам азиатского типа значительный первоначальный скачок в уровне развития производительных сил, она, в конечном счете, спровоцировала формирование факторов, сковывающих такое развитие.
Лишь на сравнительно ограниченной территории, там, где при данном уровне производительных сил оказалось возможным эффективное ведение относительно небольших (семейных) самостоятельных земледельческих хозяйств (большая часть Средиземноморья - Греция, Рим, Карфаген, Финикия и их колонии на Иберийском и Апеннинском полуострове, на Средиземноморских островах, в Причерноморье, в Малой Азии, на побережье Северной Африки), развился античный способ производства. Некоторую типологическую близость к античному способу производства обнаруживает древнее общество Японии.
Дивергенция раннеклассовых обществ на античный и азиатский способ производства определяется, таким образом, различием земледельческих технологий, позволяющих в одном случае вести самостоятельное семейное хозяйство, а в другом - требующих совместных скоординированных усилий большого количества людей на обширной территории (как правило, для сооружения и поддержания оросительных систем). В свою очередь, это различие технологий, в конечном счете, определяется различием природно-климатических условий.
В данном случае мы сталкиваемся с примером, существенного влияния природных (а не социальных) факторов на специфику формирующихся производственных отношений. На этой исторической ступени развития относительная слабость общественных производительных сил определяет столь значительную роль их естественных, природных предпосылок, значительную степень зависимости человеческого общества от свойств природной среды.
Античное и азиатское общества характеризуются такой специфической чертей, как принципиальная многоукладность экономических систем.
Многоукладность - сочетание в рамках одного способа производства систем производственных отношений, качественно различающихся между собой, образующих самостоятельные (т.е. с относительно полным циклом воспроизводства продукта и общественных отношений)