Все могло бы закончиться очень грустно, но в тот же день меня в районе Флорентин выцепила бесподобная подруга Гуля, с которой мы вместе переживали не лучшие времена, и, выслушав мои стенания, выдала: «Детка, ты – это не твоя работа». Эта простая фраза переместила фокус моего внимания с кровоточащей раны растерзанного самолюбия на вопрос: а кто я, если я не моя работа? Думаю, что где-то там, в том дне, в той стране, рядом с той девушкой у меня и началась новая эпоха. Я продолжила ходить на работу в кафе, где работала за еду, но уже тогда я стала искать возможности возвращения к той версии себя, где могла себе позволить и хорошее вино, и новую красивую одежду не с чужого плеча, и все, что еще захочу.
Я – это мои желания, движущие меня вперед и дающие энергию.
С тех пор я перестала ассоциировать себя со своей работой. Она занимает значительную часть жизни и, конечно, оказывает на меня влияние. Но есть гораздо более важный вопрос, который я задаю себе в моменты серьезных спринтов и горящих дедлайнов: кем я буду, если уберу все это прямо сейчас? Что от меня останется, когда меня не останется? И такое упражнение пока что мой главный способ убедиться, что все в порядке. Потому что если у меня остаются время и силы на общение с семьей и друзьями, на хобби и волонтерскую деятельность, на книги, фильмы, спектакли и другой контент не из категории «рабочий», значит, все гармонично.
Я – заботливая дочь, хороший друг, разносторонняя личность, общественный деятель.
Это важные определения меня, это тот человек, который мне нравится, которым я хочу быть. Человек, который живет жизнь, чтобы радоваться и радовать, любить и быть любимой, творить и созидать, наполняя этим все вокруг. А работа – это всего лишь работа, и она не должна влиять на аппетит.[34]
Часть 3. Безопасное пространство для жизни (ты его создаешь для себя сам: избавление от токсичных людей, вещей, минимизация ситуаций, в которых ты можешь чувствовать себя в опасности; как себя вести, если все же «попал»)
Как только я приняла осмысленное решение оттолкнуться ото дна, вселенная начала подкидывать все новые возможности, которые могли бы мне помочь. Тогда я встретила Ми – одного из моих любимейших друзей, спасшего мне жизнь. Он всегда отнекивается и говорит, что ничего такого не делал, но по сути он дал мне главное – безопасное пространство, чтобы прийти в себя. Когда ты находишься в режиме выживания, в серьезном кризисе или стрессе, два главных фактора успеха выхода из этого состояния – место, где ты можешь спокойно выспаться и восстановить ресурс, и люди, которые могу поддержать тебя и поделиться своим теплом.
Ми жил в Рамат-Гане (что-то типа тель-авивского замкадья), в тихом спальном районе с одноэтажными домами. У него была открытая веранда, огражденная от посторонних глаз высоким забором из бамбука, невероятной пушистости кот, взявший меня под шефство и спавший со мной на диване, и спокойный тихий быт. Оказавшись вдали от города с его бесконечным балаганом, я начала успокаиваться и приходить в себя. У меня появилось время на размышления в длинных поездках на работу на автобусе. Из-за того, что я выпала из привычного замкнутого круга «работа-тусовки-немного сна-повторить» пропали люди, которые морочили мне голову, ушел особый нерв бесконечных вечеринок, не осталось времени на то, чтобы слоняться без дела по опасным районам города, все время находясь в боевой готовности на случай непредвиденных ситуаций.
Шаг за шагом я замедлялась и вспоминала, кем была до всех паршивых событий и ситуаций, которые привели меня на дно. Сначала долго грустила и сетовала, потом обдумывала план действий и следующие шаги. Не буду врать и рассказывать историю успешного успеха: меня ждала еще целая серия провалов на этом пути прежде, чем я получила первую официальную работу в Израиле. Главное, что стоит знать: эти провалы происходили ровно в тот момент, когда я возвращалась на привычные рельсы железной дороги, несущей мой поезд в обрыв.
Часть 4. Твое тело – твое дело (мы то, чем наполняем свое тело: еда, вода, информация, люди, деятельность)
Человечество как вид никогда еще не развивалось при таком достатке и доступности еды. Согласно исследованиям, люди сейчас получают гораздо больше калорий в среднем, чем это было в 60-х. Сейчас в мире уже практически нет такой проблемы, как голод[35]: есть сложности в балансе; например, в некоторых развивающихся странах люди вынуждены питаться одним рисом, недополучая витамины и белок, но глобальная проблема стоит уже не остро даже там. В развитых же странах уже существует противоположная проблема – переизбыток суточной нормы калорий на душу населения, что порождает целый ряд проблем со здоровье.
Моей первой официальной работой в Израиле стала работа официантки в дорогом отеле в центре Тель-Авива. Для смеха: зарплата, которую я там получала, в пересчете на рубли равнялась зарплате уверенного мидлового специалиста IT в России. Но так как Израиль – одна из самых дорогих стран в мире, денег мне хватало только на то, чтобы платить за небольшую комнатушку в одном из самых бедных и опасных районов города Отикве и на какие-то сопутствующие жизненно необходимые расходы. Зато у меня появился доступ к бесконечной вкусной и разнообразной еде, что было особенно ценно, так как еще пару месяцев назад случались дни, когда мне было нечего есть.
До событий того времени мои отношения с едой всегда были в состоянии нерва. Я невротически сидела на самых разных диетах, экстренно сбрасывала вес, даже когда это было неактуально, заедала стресс, голодала от стресса, питалась как попало, переходила на органическую пищу, поглощала пельмени неделями, ела исключительно в ресторанах – в общем, было всякое. Впервые я столкнулась с реальной проблемой в Израиле, когда стечение обстоятельств привело меня к тому, что у меня не было денег на еду. Состояние вынужденного голода – это критическая ситуация, которая не позволяет тебе оставаться нормальным членом социума. Мне часто везло: вокруг находилось, чем перебиться, были люди, которые подкармливали, а при первой возможности устроиться на работу помощником повара, где мне не платили деньги, но кормили – вот то, что позволило начать выкарабкиваться из паршивой ситуации. Однако даже короткие периоды голода сильно повлияли на мое пищевое поведение.
Очень хорошо помню первый день работы в гостинице: на мне новенькая черная форма, вокруг умопомрачительный запах блинчиков и кофе, блестит посуда на идеально белых скатертях, а по залу разносится приятная музыка. Начинается завтрак, и в зал приходят гости: веселые туристы из самых разных стран, хорошо одетые израильтяне, бизнесмены. Они заказывают горячие завтраки – яйца, блины, вафли, кофе – и неторопливо направляются к фуршетному столу, чтобы нарезать хлеб и сделать тосты, взять фрукты, овощи и мюсли. Практически все столики ломятся от еды: у израильтян в принципе такая манера питаться – набрать все, что можно, и отщипывать по чуть-чуть от каждого блюда; ну, а туристы на то и туристы – кто из нас в отпуске не перебарщивал со шведским столом.
В первый день работы мне доверили убирать столики. Мы собирали тарелки на подносы, уходили в небольшой закуток, где было окошко в помывочную и специальный отсек для отходов. Политика ресторана предполагала, что еда, оказавшись на столе, имеет два пункта назначения – либо желудок гостя, либо помойка. Даже если к ней не прикоснулись. И вот я стою возле отсека для отходов, мне нужно освободить свои первые собранные тарелки, чтобы отправить их в помывочную. На тарелке передо мной гора самой красивой еды, которая какими-то флешбеками дергает мои воспоминания о временах, когда я могла позволить себе что-то типа сыра бри, свежего багета или овощей. Я понимаю, что на этой тарелке лежит порция, которой мне бы хватило на сутки, в которой все необходимые мне витамины и белок. И сейчас мне нужно все это выбросить! Наверное, я стояла там довольно продолжительное время, потому что в закуток, где едва развернутся два человека, зашел мой коллега – взрослый лысый мужчина средних лет, который, как выяснилось позже, тоже попадал в паршивые ситуации и многое в жизни повидал. Он посмотрел на меня, на тарелку, все моментально понял, взял тарелку из моих рук, сказал: «It takes time»[36] и выбросил еду в черную пасть отсека.
За время работы в ресторане я выкинула какое-то невыносимое количество качественных и свежих продуктов. Возвращаясь домой после смены, я смотрела, как работяги у меня на районе считают мелочь, чтобы купить жирной питательной шавармы или фалафеля у арабов – самой доступной и сытной еды, которую они могли себе позволить. Этот опыт навсегда изменил моё отношение к пище. Я пообещала себе, что когда все наладится, я разработаю собственную систему питания и сделаю все, чтобы ни при каких условиях не выбрасывать еду.
Главный принцип, который я внедрила в свою жизнь: еда – это не развлечение. Организму для нормального функционирования нужен определенный набор элементов, содержащихся в конкретном количестве калорий. В него входят макроэлементы (белки, жиры, углеводы), микроэлементы (витамины и минералы) и – последнее по списку, но не по значению, основа нас и всего – вода.
Примерно 62 % тела составляет вода, а количество жидкости в организме определяет качество работы твоих органов. Ты – это та вода, которая тебя наполняет, и тебе выбирать, какого качества водой ты хочешь быть: застоявшейся лужей с запахом сероводорода или чистым горным ручьем. В свое время я настолько ярко представила себе эту картинку, что она помогла мне внимательнее относиться к тому, что я пью. Важно осознать и принять простую истину: кофе, чай, соки, морсы, газировка и другие напитки являются едой. Они не утоляют жажду, а регулярное употребление напитков с содержанием сахара будет ежегодно прибавлять тебе примерно килограмм.