Оказываясь рядом, каждый из десятерых мальчиков норовил пощекотать ее, ущипнуть или дать шлепка просто так, развлечения ради. На первых порах Маргарет это радовало. Она обожала братьев. Самый младший из них, Питер, был на два года старше ее, а Дональд – на целых семнадцать лет. Подросшая Маргарет пробиралась сквозь заросли дубняка на заднем дворе и залезала на елки подсматривать, как на соседнем холме братья строят трехэтажную крепость из веток. Когда строительство завершилось, Маргарет испугалась залезать в крепость, но братья стали обзываться «сопливой», и ей пришлось это сделать.
Маргарет росла слишком чуткой и принимала близко к сердцу конфликты между братьями со всеми драками, издевками и склоками, даже когда они ее никак не касались. Однако очень скоро это начало затрагивать и ее. Взрослея, Маргарет все чаще становилась для братьев легкой мишенью. По дороге из школы они закидывали ее сосновыми шишками или шариками с водой. Приходя домой, она вынуждена была испытывать на себе всю мощь их шлепков, которые теперь наносились с очевидно сексуальным подтекстом. Однажды старшие братья велели Марку повалить Маргарет и «насадить» ее. Девочку щупали, лапали и грубо высмеивали, причем некоторым мальчикам все это казалось вполне невинным развлечением.
Были ли действия братьев домогательствами? Или кучка заводных спортивных мальчишек без внутренних ограничений и чувства дозволенного просто давала волю рукам? Маргарет будет годами размышлять об этом. В любом случае, тогда она не могла открыто сопротивляться им. Девочка нуждалась в защите и утешении. Однако в доме на улице Хидден-Вэлли, служившем ареной круглосуточного бойцовского турнира, возможностей для этого не сущетсвовало и в помине.
Значительную часть своих детских лет Маргарет (а затем и Мэри) провела на трибунах ледового дворца Broadmoor World Ice Arena, наблюдая за тренировками и матчами. Четверо самых младших братьев сформировали собственную небольшую команду и выступали вместе в любых соревнованиях, отдавая особое предпочтение хоккею. Джо – мягкий и углубленный в себя. Марк – шахматный вундеркинд, но при этом чуткий и необычайно (хотя бы по меркам Гэлвинов) послушный мальчик. Мэтт любил пошалить и был талантливым гончаром. Питер, самый младший, являлся главным семейным мятежником: для Дона и Мими у этого самого строптивого из братьев существовал единственный ответ – «нет». Однако не проходило и недели, чтобы кто-то из этих четверых не попадал на страницы местной газеты в связи с хоккейными достижениями. Пиком стало их выступление в составе сборной команды старшеклассников: Мэтт забил шайбу в результате комбинации, разыгранной Джо и Марком.
Дома, в промежутках между тренировками, мальчики мерялись друг с другом знаниями о спорте, смотрели по телевизору все матчи подряд и вступали в стычки между собой. Обычным делом у Гэлвинов считался даже случай, когда Мэтт попал в больницу с разбитыми челюстью и затылком во время игры в хоккей. Он проходил несколько недель в швах и бинтах. Маргарет спасалась на кухне, помогая матери и выслушивая ее монологи о неприятностях дня. Она ездила вместе с Мими за продуктами и управлялась со второй тележкой, необходимой для закупок продуктов на семью их размера. И, кроме того, Маргарет послушно следовала постоянным замечаниям матери относительно своего поведения, школьной успеваемости и попыток заниматься рисунком и живописью.
В шестом классе кто-то из учителей похвалил работы Маргарет, и внутри нее что-то щелкнуло. Нечто подобное она чувствовала, только когда танцевала – она ощущала свою способность созидать, что-то значить, быть чем-то большим, чем игровой инвентарь своих братьев. Маргарет видела, как мать изображает акварелью птиц и окружающую природу. Сможет ли и она однажды заняться тем же?
Однако Маргарет была чересчур затюканной Мими, чтобы пытаться состязаться с ней таким образом. Ей всегда требовалось больше ободрения, утешения и поддержки, чем могла дать мать. Так что девочка временно отложила эти мысли.
Когда семья переехала на улицу Хидден-Вэлли, Дональд уже учился в университете и приезжал в родительский дом только погостить. После выхода из Пуэбло он остался у них на неопределенный срок – пока полностью не выздоровеет или хотя бы не сможет работать и жить самостоятельно. Это казалось всем очень отдаленной перспективой, а для восьмилетней Маргарет каждый день в обществе Дональда был чреват чем-то новеньким. Он вел мессы для прихода из единственного человека, самого себя, возглашая Заповеди блаженства, Песнь Богородице и библейские цитаты. Затем Дональд отправился в художественную лавку, накупил там дешевого багета и увешал весь дом рамками с однословными высказываниями типа «Чистосердечность». В помещении ему было тесно, и он наматывал пешком сотни миль по ближайшим окрестностям, округу и штату.
На воскресных мессах Мими велела детям молиться за Дональда. Однако на людях она прыскала со смеху и с милой улыбкой говорила, что при двенадцати детях их семья просто очаровательна своими небольшими сумасбродствами и причудами, ну прямо как в фильме «С собой не унесешь»[36]. О Дональде она говорила лишь одно: после ухода жены он стал сам не свой. Эта женщина ему не пара, и жениться на ней было ему вовсе ни к чему. «Жена из нее была никудышная», – говорила Мими, покачивая головой и всем своим видом давая понять, что источником проблем сына является разбитое сердце.
Мими удвоила усилия в своем стремлении к совершенству во всем, а девочки стали ее верными спутницами. Обе старались помогать матери – выносили мусор, натирали полы, мыли посуду, накрывали на стол, пылесосили, убирались в ванных комнатах. Все происходило так, будто в доме не было больного двадцатипятилетнего мужчины, гордо вышагивающего по двору или извивающегося и корчащегося на полу. Ужин по-прежнему подавался ровно в шесть вечера, и каждый, кто находился в это время в доме, обязан садиться за стол и есть, даже Дональд, проводивший большую часть дня в своем монашеском облачении. Мими также старалась захватывать Дональда на семейные мероприятия, но результаты этого оказывались непредсказуемыми. Однажды она привезла его на хоккейный матч, а он рухнул на колени и начал молиться прямо в толпе на трибуне. Тем же вечером, пережевывая кусок стейка, Дональд объявил присутствующим за столом, что вкушает сердце отца своего.
Надежды на то, что у Дональда все наладится, никак не оправдывались. Маргарет исполнилось девять, потом десять, потом одиннадцать, а Дональд продолжал довлеть над всем происходящим в доме на улице Хидден-Вэлли. Маргарет и Мэри привыкли к его стычкам с Джо, Марком, Мэттом и Питером, которые пока еще жили с родителями. Однажды Дональд решил, что один из братьев стащил его лекарства, и попытался задушить его. В другой раз он принял целую упаковку таблеток и за ним в очередной раз приехала «Скорая». Единственным, кто не собирался замалчивать проблему Дональда, был бунтовщик Джим. Ему доставляло явное удовольствие заглянуть в родительский дом и высказать вслух то, что, как он считал, думают все остальные. Рот закрой. Пошел вон. Чего не сваливаешь? Чего не убираешься отсюда насовсем? Какого хрена ты здесь делаешь в твоем-то возрасте?
Джим придумал Дональду кличку – Болваноид. Она прижилась. Большинство младших братьев и сестры обращались к Дональду таким образом не раз и не два на дню. Дразнить его было легче, чем стараться изо всех сил избегать. Сделав Дональда главным объектом насмешек, дети ощущали контроль над ситуацией, объяснить которую они не могли. Кроме того, это придавало уверенности в том, что кем бы он им ни приходился, они – другие.
Однажды Дональд замахнулся на Мими ножом. Маргарет кинулась на кухню звонить в полицию, но в этот раз Дональд опередил ее и оторвал телефон от стены. Телефонный провод стукнул девочку током. Она взвыла от боли и расплакалась.
На глазах Маргарет мать вновь овладела собой. Она в очередной раз приказала дочери идти в родительскую спальню и запереться там. Маргарет поступила как велено, но приникла ухом к двери. Ей показалось, будто прошла вечность, потом с кухни послышались звуки потасовки и громогласные крики.
Джо и Марк вернулись с хоккейной тренировки. Защищая Мими, они сцепились с Дональдом и, как показалось в тот момент Маргарет, спасли матери жизнь.
Провозгласив, что в больницу он не вернется никогда, Дональд выбежал из дома, хлопнув дверью. После этого наступила тишина, в которой Маргарет могла расслышать только звуки рыданий матери.
Глава 12
Дон
Мими
Дональд
Джим
Джон
Брайан
Майкл
Ричард
Джо
Марк
Мэтт
Питер
Маргарет
Мэри
Джим вступался за самых младших Гэлвинов перед Дональдом с немалой долей удовольствия, больше похожего на ощущение собственного превосходства. Часто он забирал всех младших мальчиков и девочек к себе в гости с ночевкой. Джим водил Мэри и Маргарет в кино, на каток и в бассейн, возил на горнолыжные трассы курорта Бродмур и на фуникулер горы Маниту, на котором подрабатывал. Он научил Маргарет запускать воздушного змея и ездить на велосипеде. И катал всех ребят на своем мотоцикле «Ямаха 550».
Когда обстановка в доме становилась слишком напряженной, Мими и Дон не возражали, чтобы девочки оставались у Джима и Кэти на все выходные. По их мнению, Джим не давал никаких поводов для беспокойства, а эпизод с его пребыванием в психбольнице остался в прошлом. Кэти стала для обеих девочек почти что матерью. Все вместе они устраивались перед телевизором смотреть шоу Сонни и Шер[37], во время которого Кэти расчесывала и завивала волосы Маргарет и Мэри.
Для девочек все было просто. Гостить у Джима и Кэти значило скрыться от Дональда. Для родителей Джим стал спасителем, приходящим на помощь в самые нужные моменты.