— Это немного маловероятно, не правда ли?
— Да, но не невозможно. В течение последних нескольких лет в Великобритании фиксировалось всё больше случаев туберкулёза.
— Только в бедных районах, в трущобах. Но вы живёте далеко от подобных мест. Вы проходили какие-либо обследования?
— Пока нет. Я жду, что будет дальше.
Оуэн улыбнулся.
— Продолжайте принимать таблетки и приходите через неделю?
Снова смех, перешедший в приступ кашля.
— Да, — выдавил Стронг после паузы. — Именно. Я принял немного кодеина, чтобы снять боль, а теперь просто жду, пока прекратится кашель.
— У вас что-то болит?
— Горло, когда я кашляю. Возможно, у меня тяжёлая форма ангины.
Оуэн задумчиво кивнул. Он задавался вопросом, стоит ли говорить о том, что заезжал в «Тринсел». Однако пауза в разговоре дала Стронгу шанс иначе взглянуть на своего гостя.
— Вы так и не сказали, зачем пришли.
— Это обычная практика, — соврал Оуэн. — Когда врач так неожиданно заболевает, как вы, мы должны проверить, всё ли в порядке. Автоматически.
— Кто это — «мы»?
— Государственная служба здравоохранения, — сказал Оуэн первое, что пришло в голову, и тут же пожалел об этом. Стронг не впечатлился.
— Бред, — сказал он, и в его взгляде появилась настороженность.
— Нет, это правда. Когда врач серьёзно заболевает, мы должны разобраться с этим. Это новая политика правительства.
— Серьёзное заболевание? — теперь в голосе Стронга чувствовалось настоящее беспокойство. — Вы знаете что-то, чего не знаю я?
Оуэн надеялся, что серьёзного заболевания хватило, чтобы отвлечь Стронга от вопросов о том, откуда он, Оуэн, пришёл.
— Ну, возможно, ничего страшного нет. Но это такая процедура. Мы должны убедиться.
— Убедиться в чём?
— Что с вами не случилось ничего серьёзного.
Стоп, это уже глупо. Ничего-слишком-серьёзного? Нечто-недостаточно-серьёзное? Что-то-почти-серьёзное?
Стронг наклонился, ещё несколько раз кашлянул и пристально посмотрел Оуэну в глаза.
— Знаете, мой босс думает, что это биологическая война.
— Почему?
— Вам следует признать, что в этом есть определённый смысл. Эта идея кажется безумной, но она так же вероятна, как любая другая. Что, если произошла протечка в какой-нибудь правительственной исследовательской лаборатории. Вспомните, что произошло в прошлом году с той вспышкой ящура — всё из-за того, что во время наводнения лопнуло несколько дренажных труб. Строители, которые работали в загрязнённом районе, потом разнесли эту заразу по фермам. — Стронг откинулся на спинку кресла, и его грудь сотряс очередной приступ кашля. — Возможно, в воде что-то есть. Или кто-то притащил это в больницу, возможно, случайно, а я подцепил. — Он многозначительно взглянул на Оуэна. — И поэтому вы здесь.
— И?..
— Вы не из Государственной службы здравоохранения. Возможно, вы из правительства. У вас на лице написано, что вы госслужащий. Может быть, даже из МИ-5 — я прав?
— Если я вам скажу, мне придётся вас убить.
Стронг засмеялся и закашлялся, долго и натужно, его лицо покраснело от напряжения. Оуэн сходил на кухню и принёс стакан воды. Когда он вернулся в комнату, Стронг полулежал в кресле, бледный и измученный, с каплями слюны на подбородке.
— Господи, я чувствую себя ужасно, — пробормотал он, потирая грудь. — Так. Что происходит? Меня увезли в сверхсекретную лабораторию для опытов? Или я просто исчез, и никто никогда не узнает, что со мной случилось?
Оуэн на мгновение задумался, прежде чем ответить.
— Вероятно, нам придётся сделать кое-какие анализы, да, но вам не нужно будет никуда идти. Я могу взять у вас образец крови прямо здесь и сейчас, — он сунул руку в карман куртки и вытащил полевой комплект, который всегда носил с собой: в тонкой коробке размером не больше пенала хранились иглы, шприцы, стерильные тампоны, скальпели. Кое-что из этих инструментов было более продвинутым, чем самое современное медицинское оборудование, доступное где угодно в мире.
— А вы подготовлены, — заметил Стронг, машинально закатывая рукав рубашки.
— Я был бойскаутом, — Оуэн надел хирургические перчатки, собрал шприц, продезинфицировал участок кожи на предплечье Стронга и нашёл вену, после чего быстро и опытно сделал прокол и взял немного крови.
— Отлично сработано, — похвалил Стронг и кашлянул. — Я ничего не почувствовал.
— Я сделаю анализ, и мы узнаем, что с вами, — сказал Оуэн, убрав инструменты и образец крови Стронга. — Но до тех пор, пока вопрос не решён, — у вас просто тяжёлая форма гриппа. Возможно, новая его разновидность.
— Азиатский грипп?
— Сомнительно, но пока рано об этом говорить. Как я уже сказал — анализы. Они помогут нам разобраться.
Стронг откинулся на спинку кресла и в очередной раз мучительно прочистил горло, думая о результатах. Казалось, что он постарел на двадцать лет.
— Чёрт возьми, это же просто ужасно. Сколько времени я не смогу работать?
— Не беспокойтесь об этом, — профессионально заверил его Оуэн. — Помните, это всего лишь предосторожность. Возможно, у вас нет ничего серьёзного.
— Ага, — ответил Стронг вяло, что давало понять: он сам сотни раз говорил эти же слова своим пациентам, даже если сам в это не верил.
— Вам нужно отдохнуть, — посоветовал Оуэн. — Я позвоню вам сразу же, как только получу результаты. Хорошо?
Стронг кивнул и потянулся за салфетками, почувствовав новый приступ кашля. Он помахал Оуэну вслед.
Вернувшись в машину, Оуэн снова связался с Йанто.
— Это я. Виделся со Стронгом, и он плох. Кашляет кровью. Я взял у него образец крови для анализа и возвращаюсь в Хаб. Будь добр, подготовь мне лабораторию.
— Как скажешь. — Пауза. — А что насчёт Саскии Харден?
Оуэн выругался.
— Слушай, я совсем забыл про неё. Меня сейчас куда больше беспокоит Стронг. Я видел в медицинском центре пациента с теми же симптомами, и, возможно, в приёмной их было больше. Я должен заняться этим в первую очередь, чем бы оно ни было.
— Однажды врач — всю жизнь врач, да?
— Я буду делать свою работу, Йанто, а ты делай свою. Тогда мы все будем получать удовольствие от своих занятий.
Глава седьмая
Оуэн застал Джека беседующим по телефону с представительством ООН в Женеве.
— Торчвуд, — говорил Джек. — Да. Т-О-Р-Ч-В… Эй, кто это? Я на приоритетной линии, чёрт возьми, и я не должен никому ничего объяснять. Мне обещали полный отчёт о временнóй деформации в Хельсинки. Да, я знаю, что это операция UNIT. Торчвуд в курсе всего, что делает UNIT. — Он молча слушал собеседника несколько секунд, и мышцы на его челюсти подёргивались. — Капитан Джек Харкнесс. Харкнесс. Х-А-Р-К… С меня хватит!
Он в сердцах швырнул телефон на стол и запустил пальцы в волосы.
— Что за люди? Дай им стол и телефон, и они сразу же начинают думать, что правят миром.
— Кое-кто из них действительно правит миром, разве нет?
— Только через мой труп. И я имею в виду именно это. Достаточно плохо иметь дело с юристами «Hokrala Corp.» и их предписаниями без бюрократизма ООН. — Джек откинулся на спинку стула и позвал: — Йанто! Есть что-нибудь от Гвен и Тош?
Йанто тихо появился в дверях кабинета Джека, словно он ждал там, пока его позовут. У него в руках был поднос с кофе.
— Они будут здесь в течение часа.
— Отлично, — Джек взял кофе. — Йанто, ты всегда точно знаешь, что мне нужно. Говорю тебе, это просто сверхъестественно.
— Вот почему я работаю на Торчвуд. Сверхъестественное — это наша профессия.
— Ты бы лучше подготовил стол для вскрытий, — сказал Джек Оуэну. — Гвен и Тошико принесут тебе нового гостя.
Оуэн бросил вопросительный взгляд на Йанто.
— Они нашли труп в Гриндаун Мосс, — пояснил Йанто.
— Человека или пришельца?
— Они не знают точно. Возможно, человека. Очевидно, труп довольно старый и частично разложившийся.
— Два вскрытия за один день. Дела идут хорошо.
— Не просто хорошо, — поправил Джек. — Это результат. По словам Тош, этот труп регистрируется из-за энергии Разлома — это связано с тем, что происходит здесь, — он кивнул в сторону огромной серебристой башни в сердце Хаба.
Оуэн покачал головой и промолчал. Его внимательный взгляд вдруг упал на старый, более чем десятилетней давности плакат, висевший на стене за спиной у Джека. «Кашель и чихание распространяют инфекцию», — гласил он. Оуэн обернулся к Джеку.
— Я думал про Боба Стронга.
— Про кого?
— Врача.
— И что с ним?
— Он очень болен. Кажется, он думает, что подвергся какой-то биологической атаке.
Джек посмотрел ему в глаза.
— А ты?
— Не могу сказать точно, — заметил Оуэн. — Я взял у него образец крови, отчасти просто для прикрытия, но главным образом потому, что считаю, что нужно сделать анализ.
Джек вздохнул.
— Оуэн, это Торчвуд, а не министерство здравоохранения. — Джек убрал ноги со стола, взял свой кофе и направился к двери.
— Этот врач шутил о биологической опасности только наполовину, но я не могу сказать с полной уверенностью, что он не прав, — сказал Оуэн, выходя вслед за Джеком. — Мы видели, что произошло, когда экспериментальный образец ящура был случайно выпущен из исследовательских лабораторий на юге Англии после прошлогодних наводнений, и Государственной службе здравоохранения пришлось бороться с клостридиями диффициле[8]… Добавьте к этому угрозу биологического терроризма, и взволнованный терапевт занервничает.
— Ты провёл анализ образца крови?
— Он пока в процессе. Сейчас должен закончиться, — Оуэн поспешил к своему компьютеру и нажал на одну из кнопок. — Теперь мы можем узнать, что это. — Экран заполнился потоками химических уравнений и графиков. Оуэн нахмурился и нажал ещё на несколько клавиш. Данные на экране стали ползти вверх, и глаза Оуэна бегали из стороны в сторону, когда он читал текст. — Это неправильно, — тихо сказал он. — Это, должно быть…