— Не думаю, что это зайдёт так далеко, — уверил его Боб.
— И что это, по-твоему?
— Иейан, я не имею ни малейшего представления об этом! — Боб на мгновение задумался о том, стоит ли сообщать Иейану о визите Оуэна Харпера. Но Иейан казался по-настоящему взволнованным, и Боб боялся, что причастность чиновника из правительства, берущего образцы крови, только ещё больше его встревожит. Харпер сказал, что это всего лишь превентивная мера, но это, кроме того, было конфиденциально. И, в конце концов, это могло оказаться просто местным феноменом. — Вероятно, это вирус или что-то в таком роде, — неуверенно сказал он.
— Ну, именно это мы и говорим людям, когда не знаем, что с ними не так.
— Слушай, дай мне ещё один свободный вечер. Посмотрим, как я буду чувствовать себя утром. Если я смогу, то приду на работу.
— Нет, оставайся дома. У тебя хриплый голос. Тебе нужно выздоравливать. Мы справимся. В случае необходимости возьмём на твоё место временного заместителя. Я только надеюсь, что на сегодня это было самое худшее, что могло случиться.
— Спасибо, друг, — Боб снова закашлялся и закрыл крышку телефона. Ему было жаль Иейана, но он действительно не мог сейчас выйти на работу. Он снова упал на диван и закрыл глаза, кашляя и держась за грудь, словно она готова была расколоться.
— А что, если он не нападал на нас? — сказала Тошико.
— Мистер Мертвец там пытался задушить Гвен, если ты не заметила, — ответил Оуэн. — По-моему, это и есть нападение.
— И всё-таки, разве он это делал? — спросила Тошико, глядя на каждого из коллег по очереди. — Я имею в виду, нападал на неё. Вы все видели запись. Конечно, он схватил её. Сбросил с лестницы. Но что потом?
— Я думал, что он собирается её поцеловать, — сказал Джек и пожал плечами. — Ну, я бы это сделал.
— Я не такая, — заметила Гвен со слабой улыбкой. — Я хочу сказать, что я, как правило, не встречаюсь с трупами.
— А как же Рис? — спросил Оуэн.
Гвен, даже не взглянув на него, показала ему неприличный жест.
— Я подумала, что он пытался её увидеть, — продолжала Тошико. — Его глаза совсем высохли, но он делал такие движения, как будто пытался рассмотреть её…
Джек щёлкнул пальцами.
— А потом он сказал «водяная ведьма», верно?
— Дважды, насколько мы можем судить. Или что-то очень похожее на это.
Джек склонился над столом Тошико, нахмурившись и поджав губы, и стал что-то изучать.
— Может быть, он принял Гвен за какую-то старую ведьму, — предположил Оуэн. А когда Гвен сердито сузила глаза, добавил: — Нет, серьёзно… Первое, что он делает, когда просыпается после того, как сорок лет пролежал мёртвым, — спрыгивает со стола для вскрытий и видит Гвен. Или, по крайней мере, размытое очертание Гвен. Он, конечно, не мог видеть её чётко. Но, возможно, он мог понять, что это женщина — небольшой рост, длинные волосы — этого было бы достаточно.
— Но ведьма?! — повторила Гвен. — Большое спасибо.
— Мы ведь не знаем, что он увидел последним перед смертью, правда? — гнул своё Оуэн. — Может, это была какая-нибудь злая старая ведьма с ножом.
— Спасибо.
— Или, возможно, он пытался предупредить нас о Чернозубой Салли, — сказала Тошико.
Оуэн нахмурился.
— О ком?
— Профессор Лен использовал термин «водяная ведьма», я уверена в этом, — пояснила Тошико. — Он рассказывал нам о местных легендах, касающихся Гриндаун Мосс. О злых духах, которые живут в стоячей воде.
— Это стоит проверить, — сказала Гвен. — Я свяжусь с профессором и посмотрю, что он скажет.
— Но это всё равно не скажет нам, почему труп ожил, — заметила Тошико.
— При условии, что он действительно был мёртв, — уточнил Джек.
— В противоположность тому, что он притворялся мёртвым в течение сорока лет.
— Подождите, — Оуэн поднял руку. — Когда это «оно» вдруг стало одушевлённым?
— Но ты же сказал, что тело принадлежит мужчине, — сказала Тошико.
— Да.
— И мы не знаем его имени, верно?
— Да.
— Тогда мне кажется несправедливым продолжать называть его «оно». — Тошико в упор посмотрела на коллег. — Это моё мнение.
— Тебе хорошо говорить, — ответила Гвен. — Это не на тебя он пялился. — Её передёрнуло, и она схватила чашку с кофе. — Я до сих пор чувствую запах от его дыхания.
— Я просто сказала, и всё, — запротестовала Тошико. — Мы ни в чём не можем быть уверены, разве нет?
— Мы даже не можем быть уверены, что на этот раз он действительно умер, — согласился Оуэн. — До этого я мог бы делать ставки на то, что он мёртв, а теперь — не уверен. Кто-нибудь даст мне фору?
— Оуэн, у него же нет половины головы.
— Немного увеличьте преимущество, я соглашусь, но…
— Нам нужно точно знать, что вернуло труп к жизни, — объявил Джек, вставая. — Кто-нибудь хочет высказать свои соображения, прежде чем я снова подпущу к нему Оуэна?
— Я не против подойти к нему с ножом, если кто-нибудь будет его держать, — сказал Оуэн.
— Нет необходимости. Йанто привязал его к столу. Это безопасно.
— Хорошо, но чисто для отчёта я должен сказать, что я не восторге от того, чтобы делать вскрытие пациенту, которого нужно привязывать к столу во время этой процедуры.
— Эй! — донёсся из прозекторской взволнованный голос Йанто. — Идите сюда скорее!
Оуэн обогнал Джека и побежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Джек бежал за ним, а у него за спиной — Тошико и Гвен.
— Лучше ему сейчас не оживать, — предупредил Джек. — Теперь это становится чем-то личным!
Йанто в резиновых перчатках и с ведром, стоящим у его ног, указывал на труп.
Тело по-прежнему лежало на столе, надёжно привязанное. Оно не двигалось и не собиралось никуда идти.
— В чём дело, Йанто? — спросил Джек, ослабляя откидную створку на кобуре.
Гвен осторожно обошла стол, не желая слишком близко смотреть на зияющую в верхней части черепа дыру. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что череп был лишь наполовину наполнен высохшим мозговым веществом.
— Я видел, как оно двигалось, — сказал Йанто.
— Снова? — уточнил Джек.
— По мне, это нормально, — вставил Оуэн. — Я имею в виду, для человека, который уже дважды умирал. Насколько ещё более мёртвым он может стать?
— То есть теперь это не «оно», а «он», что ли? — осведомился Йанто.
— Смотрите! — воскликнула Тошико, указывая на тело.
Они посмотрели. Труп подёргивался.
— Вот оно, — удовлетворённо кивнул Йанто. — Я же сказал, что видел, как оно двигалось.
Джек вытащил револьвер, и на этот раз и Гвен обеими руками схватилась за свой автоматический пистолет.
Труп снова дёрнулся, словно дрожь пробежала по истощённому телу.
— Что происходит? — спросил Джек. — Какая-то разновидность нервного импульса?
— Агония? — Оуэн покачал головой. — Поздновато для этого.
Тошико, чьё научное любопытство пересилило инстинктивный страх, наклонилась, чтобы посмотреть на труп поближе, и провела над ним одним из своих портативных сканеров.
— Осторожно, Тош, — предупредила Гвен, немного переместившись для лучшего обзора.
— Это не труп шевелится, — спокойно сказала Тошико. — Я имею в виду, он двигается, потому что его что-то двигает… что-то внутри.
Внезапно из груди трупа послышался приглушённый треск, и Тошико отпрянула. Джек поднял свой револьвер и прицелился; Гвен рядом с ним повторила его движение.
Тело снова начало извиваться, и теперь, после слов Тошико, все видели, что его двигает что-то другое.
— Там что-то внутри, — понял Оуэн. — Что-то двигающееся…
Гвен сильнее сжала пальцы на рукоятке своего пистолета.
— Что? Что это?
— Гигантская личинка? — задумался Оуэн.
Горло трупа внезапно вспухло, и его рот открылся. Раздробленный череп затрясся — из-за того, что что-то пыталось выбраться наружу между оскаленных зубов, словно гигантский язык. Оно было тёмным и блестящим, покрытым густой, запёкшейся кровью, словно кусок сырой печени. Челюсти с треском ломающихся костей открылись шире и застыли в таком положении, пока нечто подобное гигантскому слизняку выползало изо рта трупа.
Наконец череп раскололся окончательно, и среди остатков челюстей и горла показалась эмбриональная фигура, покрытая паутиной липкой слизи. Фигура двигалась, изгибаясь, словно мотылёк, появляющийся из куколки, протягивая свои веретенообразные, как у насекомого, конечности.
— О Господи, — дрожащим голосом проговорила Гвен. — Это… это человек.
Крошечная головка повернулась, чтобы посмотреть на неё. Из-под сгустка свернувшейся крови ярко горели два глаза, а рот злобно кривился в шипении.
Прогремел выстрел, резкий и беспощадный, и новорождённое существо превратилось в кровавые ошмётки.
Джек и Гвен обернулись к Оуэну, который стоял, подняв пистолет; дуло ещё дымилось. Он всё ещё целился в останки, и его лицо кривилось в гримасе крайнего отвращения.
— Зачем ты выстрелил? — спросил Джек.
— Разве ты не видел это? — выдохнул Оуэн. — Ты видел, на что это было похоже? Это был…
— Человек? — повторила Гвен.
— Нет, — Оуэн покачал головой. — Нет-нет-нет. Это был не человек.
— Значит, пришелец, — решительно заключил Джек. — С каких это пор мы стреляем в пришельцев, как только увидим их, Оуэн?
Оуэн медленно опустил пистолет и уставился в пол, не желая встречаться взглядом с коллегами.
— Это не было правильно. Это было… Это было неправильно.
И, не говоря больше ни слова, он повернулся и вышел из помещения.
Тошико уже исследовала останки существа.
— Должно быть, оно жило там всё время, — сказала она, указывая на труп. — Возможно, как в инкубаторе.
— Внутри трупа?
— Почему нет? Личинки мух так развиваются.
— Но это была не муха, — возразила Гвен.
— Чем бы это ни было, я хочу знать, — сказал Джек Тошико. — Если надо, попробуй восстановить его первоначальный вид. Мы должны точно узнать, что это было. Работай с Оуэном.