А я понадеялась, что Саинкаеу не выясняли, какие у Кессарин любимые блюда.
После обеда я перерыла все сундуки Кессарин и отобрала вещи, в которых мне было удобно. После этого Буппа отложила из них те, которые подходили для ежедневной носки. Получился десяток нарядов разных цветов, и меня это полностью устроило.
Итак, передо мной стояли три задачи: разведать храм на предмет охранных чар, добыть ядовитого демона и… ну, можно было уже признать, что я собиралась прокрасться на вершину и подглядеть, что там за амард снабжает этот человейник махарой.
В том, что касалось демона, мне было бы неплохо для начала поболтать с кем-нибудь, кто ходит на охоты. Вачиравит наверняка знал, где в округе есть такие твари, но его поди отлови… Я попыталась спуститься по лестнице до второго уровня, но стоило моргнуть – и снова оказалась на земле. Даже известные мне отмычки для чар не помогали. Ну ладно же, погоди у меня, муженёк, всё равно живым не уйдёшь! А я найду, кого спросить. Уж в таком огромном клане небось каждый второй – охотник.
Лезть на пик я предполагала вечером – когда уже стемнеет, но люди ещё не лягут спать. Амарды имеют обыкновение слезать с гор по ночам и бродить среди человеческих жилищ или наведываться в гости друг к другу, так что совсем уж поздно я могла и не застать хозяина.
Значит, первый пункт плана – разведать храм. Вот туда я и направилась, наслаждаясь свободой передвижения. В отличие от других моих дел, посещение храма – совершенно естественное занятие для молодой барышни, а уж тем более для новобрачной.
Храм у Саинкаеу соответствовал размаху их клана. Это был почти целый город, занимавший собой плато в верхней части резиденции. Земля под ногами здесь была такая ровная, что, скорее всего, это плато вырубили специально под храм. Интересно, что сказал на это амард. Они не очень-то любили, когда люди слишком увлекались преобразованием природы вокруг себя.
Чалерм показывал мне это сооружение только издалека, и теперь, приблизившись, я видела, что никакое это не сооружение. Храм тоже, как древодома, вырос из земли множеством тонких гибких стволов, которые не смогли бы держать собственный вес, если бы не опирались на собратьев. Неровность природных форм делала храм бугристым и извилистым – его колонны и арки будто колыхались или пританцовывали, поводя бёдрами. Меня даже немного укачало от этого зрелища.
Он и состоял почти исключительно из колонн и арок – на одном их ряду сверху громоздился второй, поуже, потом третий, ещё уже, и так далее, пока вся ажурная композиция не заканчивалась витой башенкой. Некоторые из лиан разворачивали нежные, прозрачно-зелёные листики, а другие вывешивали такие же бороды цветов, как у меня в покоях. Меж плетёных колонн гулял прохладный ветер, а внутри я слышала журчание фонтана. Что ж, расстарались ребята, ничего не могу сказать.
Я вошла под ажурную сень, рассматривая сплетение веток, образующее своды. Всё же невероятно интересно, как Саинкаеу заставляют растения принимать заданные формы. Я решила хотя бы посмотреть, нет ли чего-нибудь об этом в моей маленькой библиотеке, а если нет, то наведаться в большую общественную, которую мне показывал противный учёный.
Вошла – и обомлела. Сначала мне показалось, что храм битком набит людьми, застывшими в молитвенных позах. Но через мгновение, когда глаза привыкли к тени, я поняла, что это статуи. Такие же точно статуи, как на той аллее и везде вокруг среди древодомов. Сплетённые из веток человеческие формы. Их тут были сотни. Может, и тысячи.
В основном они стояли кругами, оставив свободным срединный алтарь – тоже круг, внутри которого на полу высекают заклятия, чтобы отправлять подношения и хвалу амарду. У самого края алтаря статуи теснились так, что и не подойдёшь, но дальше становилось свободнее. Поодаль от центра некоторые из статуй обратились лицом в сторону или даже друг к другу. Я боязливо прошлась между рядами у внешних колонн, где расстояния от статуи до статуи позволяли точно ни одной не коснуться. Я спрашивала о них у Чалерма, но он ответил нечто невразумительное и сразу перескочил на другую тему, а я не успела его удержать.
Большинство этих странных замерших кустов изображали людей в символических позах: с руками, отведёнными назад, или сложенными в молитвенном жесте, или воздетыми к небу. Но потом я рассмотрела одного парня, чешущего в затылке. И ещё одну женщину, закрывшую лицо руками. В основном все статуи изображали людей молодых или среднего возраста, но попалось мне и несколько явных старушек и стариков и даже группа детей от мала до велика. Кто-то из них был неряшливо одет, хотя их одежду изображали сплетённые ветки, так что сказать с уверенностью было нельзя. Но всё же… Были тут и растрёпанные, и припавшие на одну ногу, будто вторая болела, и просто замершие в случайных позах.
Замершие.
Я не знаю, что за чудесный скульптор смог бы передать движение человека с такой точностью и убедительностью, творя из живых растений. Эти статуи не выглядели как произведение искусства. Они выглядели так, будто ветки заменили собой настоящие человеческие тела, причём люди этого даже не заметили.
– Пранья? Что вы тут делаете?
Это они сговорились сегодня, чтобы подкрадываться ко мне со спины, или я растеряла всякую бдительность? Я шарахнулась, врезавшись спиной в одну из статуй и задев ладонью другую. Ничего не произошло: они вздрогнули, как потревоженные кусты, и с одной упал маленький листок. У входа в храм стоял Чалерм.
– Я-а… – С перепугу я была уверена, что как-то выдала свои намерения, но, выдохнув, поняла, что не делала ничего непутёвого. – Просто зашла посмотреть храм…
Чалерм глядел на меня со смесью ужаса и недоверия, и я никак не могла взять в толк, что не так. Не может же быть запрета на посещение храма? Это бред! Может, это храм только для урождённых Саинкаеу, а для плебеев вроде меня есть другой? Но Чалерм не говорил, и потом, он сам ещё больший плебей. Наконец, перестав придумывать себе преступления, я выпрямилась и расправила плечи.
– Откуда здесь столько статуй? – спросила я его. – И почему они такие правдоподобные?
Чалерма, кажется, тоже немного отпустило. Он перестал таращиться на меня и скривился.
– Об этом лучше спросите у главы.
Я поняла, что у Чалерма нет разрешения говорить со мной об этом, как и об амарде с пика. Ого. Теперь я совершенно точно обязана залезть наверх и всё разузнать. Может, Саинкаеу можно не просто уничтожить, а ещё и опозорить? Вот это было бы сладко!
– Если вы не собираетесь ничего делать, – странным голосом сказал Чалерм, – то я бы попросил вас уйти. Я надеялся здесь уединиться.
Не знаю уж, что мешало ему уединиться в своём кабинете, но мало ли, может, ему там не медитируется. Мне бы не пришло в голову заниматься духовными практиками посреди этой растительной толпы, но люди бывают разные. Я кивнула, попятилась и поспешила прочь по дорожке.
Конечно, о том, что я собиралась проверить на прочность здешние охранные чары, я вспомнила только на подходе к центру резиденции. Ну не возвращаться же, когда там Чалерм! При нём я бы всё равно ничего не проверила, а он ещё и заподозрил бы меня в чём-нибудь. Ладно, не горит, прогуляюсь туда снова завтра.
Следующее, чем мне надлежало заняться – это вызнать, где найти подходящего демона. Я огляделась. Сейчас на тропинках попадались люди – в основном ученики, но и взрослых охотников сколько-то мелькало. Я нацелилась было на одного на вид бывалого мужичка средних лет, но вовремя остановилась: что именно я собралась спрашивать? Вот так подходит к тебе девица из обывательской семьи и говорит, а не подскажешь ли, мил человек, где у вас тут ядовитые демоны живут… Не говоря уж о том, что в Чаате о том, где живут демоны, знают не меньше, чем на горе, да и слухи туда доходят быстрее. Тут вон один обоз в десять дней…
И ладно бы Кессарин была настоящей дочерью воина, обученной если не мечом махать, так хоть войском командовать. Так нет же, избалованная белоручка! Понадеяться ли мне на то, что наугад выбранный махарьят не интересовался, как живёт семья канана? Но про власть имущих хочешь не хочешь, а что-то услышишь, не сплетню, так побасёнку.
Нет, ну хорошо, Кессарин избалована. Могу я хоть на этом сыграть?
Не тратя более времени на размышления, я сошла с дорожки в закуток среди обычных кустов, где пожилой махарьят читал книгу.
– Добрый охотник! – пропела я медовым голоском, которым обычно дурю туповатых демонов, и присела на траву рядом с ним. – Не сочти за труд, развлеки заскучавшую женщину!
При ближайшем рассмотрении старик оказался не таким уж и старым, просто поседел рано. Но это у Саинкаеу фамильная черта. Уж не из главного ли он клана? Однако, оторвавшись от книжки и оглядев меня, он вздрогнул:
– Я в скоморохи не нанимался!
Я отпрянула от него, получив такой ответ. В моём клане за такое в неурочную вахту послали бы на полдюжины дней! Махарьяты – благороднейшее из сословий, и вести себя им подобает соответственно.
– Что же, тебе жалко барышне о своих подвигах рассказать? – не отступила я, стрельнув глазами. Вот где пригодились подведённые Буппой веки, а то свои ресницы у меня не особо впечатляющие.
– Муж пускай рассказывает, – буркнул он, захлопнул книгу и удрал.
Я осталась сидеть и моргать ему вслед. Что его от меня отвратило? Не могло же быть, чтобы к Вачиравиту плохо относились собственные соклановцы? Или, может, канан тут популярностью не пользовался? Или этот брак кому-то пришёлся не по вкусу?
Решив не сдаваться, я повторила попытку с более молодым охотником, который тренировался среди древодомов. Этот окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул:
– О чём же прани хочет услышать?
Он назвал меня «прани» – как незамужнюю махарьятту. Значит, не узнал. А тот, первый, выходит, узнал? Ну ладно же.
– Расскажи о демонах, что вокруг горы живут, – промурлыкала я, кокетливо склонив голову. – Кого сам порубил, на кого меч точишь?
Лицо мужчины тотчас поскучнело.