Глава 30. «Пять лет спустя»
"Катя"
–Мамочка, просыпайся, – звучит детский голосок и чувствую маленькие ладошки на своем лице.
– Еще минуточку, – отзываюсь я, надеясь на то, что маленький человек меня послушается.
– Мамочка, а бабушка сказала, что если ты не встанешь, то она сама придет тебя будить и тебе это не понравится. – Не унимается малыш и буквально прыгает у постели.
– Ох, да встаю я уже, встаю, – и действительно поднимаюсь на ноги. -А как же обнять маму с утра?
И мой ангелочек несется ко мне и со всей силы прижимается. Да, такая искренность и нежность может быть только у маленьких деток. Ведь они еще не испорчены и не избалованы жизнью.
Вместе спускаемся вниз и видим, как моя мама накрывает на стол.
– Доброе утро, – приветствует она меня.
– Доброе, – подхожу ближе и целую ее в щеку. Малыш просится на руки к бабушке и та с радостью забирает его у меня.
– Как спалось моему зайке? – Она дает ему один блинчик со стола. – Что снилось?
– Мне снилось, что мы летим на бооольшом самолете, – с этими словами он расставляет руки в стороны и имитирует тот самый самолет. А потом резко приунывает.
– Что случилось, дорогой? – мама заглядывает ему в лицо. – Чего расстроился?
– А еще мне снился папа, но я не видел его лица, – грустно отвечает он.– Мама, а какой он был?
Замираю на месте и не могу подобрать слова. Чем старше Артем становился, тем больше вопросов он задавал. Возможно, когда-нибудь, когда он вырастет, я расскажу ему правду. Расскажу ему о том, что его отец жив и полон сил. Но не сейчас, на данный момент он мертв и особенно для меня.
– Он был красивым, – выручает меня мама, – прям как ты.
И ведь действительно, с каждым годом он все больше становился похожим на Тимура. Цвет глаз, волос, скулы. Как будто бы перед нами была его уменьшенная копия. Как будто бы судьба подарила мне подарок в этой жизни, но в то же время сделала его моим напоминанием о том, от кого был этот дар. Отворачиваюсь, чтобы Артем не видел моих слез, которые так предательски полезли на глаза. Пока сын отвлекся на мультики, она знаками показывает мне на ванную. И я ухожу, чтобы привести себя в порядок. Однако как только за мной захлопывается дверь, я сажусь на край ванны, включаю воду и даю волю слезам. Сколько раз я так плакала? Я уже сбилась со счету. Хоть уже и пять лет прошло, а ощущения такие, как будто это случилось вчера.
Он ушел тогда, оставив меня в номере, раздавив меня морально и физически. Чувствовала себя грудой мусора, от которой попросту избавились. Беру телефон и звоню маме, но всхлипывания мешают мне нормально говорить. Кое-как объясняю ей куда ехать и нажимаю отбой. Не знаю, сколько прошло времени, но, когда мама влетает в комнату, я все так же продолжаю находиться на том же месте и в той же позе. Как будто все мышцы окаменели и я не могу сдвинуться с одной точки. Мама ахает и бросается ко мне, попутно добиваясь от меня ответа, кто это сделал. Но я молчу. И так я промолчала почти неделю. Мама и Снежа по очереди находились со мной и всячески подбадривали. Они вновь собирали меня по кусочкам, но не всех кусочков хватало. На их месте зияли в душе дыры, которые были полны дикой болью. И так продолжалось до тех пор, пока организм не дал сбой. Меня едва убедили пройти обследование. Мы думали, что мое самочувствие ухудшилось на фоне стресса. Но я оказалась беременной. Помню, что вышла из кабинет и не знала то ли мне плакать от счастья, то ли огорчиться. Мыслей об аборте и в помине не было, поэтому я решила, во что бы то ни стало идти на роды. Во мне рос мой и только мой комочек счастья. И я не собиралась его терять.
Наверно, это и стало для меня неким толчком для того, чтобы я начала жить заново. Я уволилась с работы, но не потому что так сказал Тимур. Мне самой было тошно находиться в том доме. Воспоминания давили на меня так, что я задыхалась от внутренней боли. Мама отработала еще год и ушла следом за мной. Лидия была крайне подавлена и расстроена, однако мама была непреклонна в своем решении. А я решилась на очень сложный шаг для себя. Помню, как открыла новый текст на ноутбуке и принялась печатать: "Что ты знаешь о любви? Да-да, именно ты, читатель. Тот, кому я сейчас собираюсь поведать свою историю. Что это? Ты знаешь? Так как я совершенно запуталась. Я думала, что люблю и это чувство было чистым и прекрасным. А еще должно было быть вечным. Пока в эту вечность не стали вклиниваться обстоятельства и люди. Что делать, когда появляется кто-то, кто ломает все привычное бытие, но в то же время наполняет твою жизнь совершенно другим чувством. Что это? Новая любовь или просто страсть? И что делать, если оно разбивает твое сердце и обрекает на страдания. Так и должно быть? Не знаешь? Вот и я не знаю...."
Слова лились из меня и едва успевала их записывать. Так и родилась моя история на бумаге. Другие имена, чуть измененный сюжет, но я выплеснула все, что скопилось за это время на бумагу. И в какой-то момент почувствовала облегчение. Первой прочла мой роман мама. Когда последняя страница вернулась на свое место, она закурила.
– Что скажешь? – Я поглаживала свой растущий животик и отсела подальше, чтобы сигаретный дым не шел в мою сторону.
– Я так и знала, – ответила она. – Почему ты столько времени ничего не говорила?
– А зачем?
– Я бы его засудила. Хотя, нет, я бы его лично задушила. – Она злилась.
– Мам, все в порядке. Что было, то уже прошло. Не надо ворошить, я и так приложила много усилий, чтобы вычеркнуть его из своей жизни. Я счастлива, ведь скоро стану матерью самого прекрасного малыша. Мою книгу скорее всего отправят в печать и моя еще одна мечта сбудется. Видишь, у меня все хорошо, правда.
На этот раз я не лгала. Я действительно смотрела вперед и видела лишь перспективное будущее. Я не хотела вспоминать о Тиме ни сейчас, ни когда-либо. Я замуровала, закопал все воспоминания о нем. И на данный момент мне было хорошо. А потом уже и времени не было на это. Родился Артем и хлопот прибавилось в разы. Я даже уже забыла о том, что отправляла рукопись на рассмотрение в еще одно издательство. Обратиться к Вадиму мне не позволила совесть. Я и так чувствовала себя виноватой, что из-за меня ему так досталось. Я ведь еле добилась от Снежи новостей о нем. Неохотно она рассказала, что его избила группа парней. Подкараулили его за день до нашей встречи и избили. Сам Вадим никак не комментировал произошедшее. Но ведь и я не глупая, сложив все пазлы, поняла одну простую вещь: я знала заказчика. В тот же вечер набрала Вадима и после долгих гудков, он наконец-то отозвался:
– Да?
– Привет. – Вздыхаю и набираю новую порцию воздуха в легкие. – Как ты?
– В порядке. А ты как?
– Ничего. Вадим, мне очень жаль, что ты попал в такую ситуацию. Можешь ничего не придумывать, все и так сходится. Они попросту выбили из тебя информацию.
– Я не хотел ничего говорить, – отзывается парень после длительного молчания. – Но они были очень убедительны. Он ничего тебе тогда не сделал?
– Нет. – Лгу и меняю тему для разговора. – Слышала, что ты жениться надумал?
– Да, все как-то так внезапно и спонтанно получилось. Встретил девушку и вот…
– Звучит так, будто ты оправдываешься. Не будь дураком, это ведь прекрасная новость. Будь счастлив!
– И ты, Кать, ты тоже.
И я стала такой. Счастливой. Мой сын рос и радовал меня каждый день, мой роман приняли в издательстве и напечатали его. Он стал расходиться миллионным тиражом. Я стала популярным автором и получила премию в литературном мире. Все как-то так быстро завертелось и вот, я уже пишу третий роман, а права на второй выкупило зарубежное издательство.
Со стороны казалось, что я успешна. И я делал все, чтобы никто даже и не догадался о том, как на самом деле я бываю несчастна. И как бывает по ночам, рыдаю в подушку, когда обрывки воспоминаний непрошено будоражат мою память. А потом вновь собираю себя в кулак и продолжаю жить дальше.
Выхожу из комнаты и вижу Снежу, которая бесится с Артемом.
– Мама, смотри, что мне подарила крестная. – С этими словами он тычет мне огромный паровоз, который издает громкое "ту-ту".
– Здорово, – я улыбаюсь, – привет кума. Вот появятся у тебя дети, тогда ты поймешь, что такие громкие подарки совершенно не радуют родителей.
– Зато счастлив ребенок и это самое главное, – как всегда не остается в долгу подруга. – Ты готова?
–Пять минут и все будет в шоколаде. – Лечу наверх, чтобы переодеться.
– Если не впишешься в это время, то все будет не в шоколаде, а совершенно в другом месте на букву "ж".
– Снежана, – цокает мама, – ты хоть когда-нибудь станешь нормальной?
– К вашему сожалению, теть Оль, но нет. – Заливается смехом она в ответ.
Да, они до сих пор любили спорить. Иногда мне казалось, что это их особенная фишка в общении. Спускаюсь в черном брючном костюме и белой сатиновой блузе, волосы распущены и спадают на спину. Кто бы знал, как мучительно я выходила из короткой стрижки, тот бы никогда не согласился на подобный эксперимент.
– Мать, да ты как на похороны собралась, – присвистывает подруга.
– Снежана, – вновь одергивает ее моя мама.
– Да что такое?
– Это же классика! Так и выглядит нормальная деловая женщина.
– Теть Оль, не спорю, в вашей молодости, возможно, это и считалось так.
– Хамка. – Фыркает мама. – Пойдем Артемка, погуляем на уличке. Попрощайся с крестной.
С улыбкой наблюдаю за ритуалом прощания Артема и Снежаны на одном им ведомом языке. Затем сама целую сына и маму.
Мы едем в издательство для решения нескольких вопросов. Нужно обсудить обложку и отобрать макет для печати. Затем встреча с журналистами и интервью. А еще трехчасовая фотосессия для журнала. Под конец дня чувствую себя выжатой как лимон. Уезжаю раньше Снежи, так как она погружена в редакторство моей новой главы. Теперь она работает на меня и является моей помощницей и главным редактором в одном флаконе. Иногда ловлю себя на мысли, что без нее бы ничего и не было. Я гордилась тем, что рядом со мной по жизни идет такой человек, как она.