– Наверное, нам все равно стоит вернуться.
– Да. – Я распрямилась.
Она пошла вперед, я за ней.
– Когда вернемся домой, выпьете чашку чая, – сказала Эйлса. – Это то немногое, что Далила способна сделать без посторонней помощи.
Я издала неопределенный звук.
Через несколько минут Эйлса вздернула подбородок и снова посмотрела на луг.
– Вот такой в моем понимании и должна быть правильная лужайка с полевыми цветами. Может, стоит тут выкопать несколько штук и взять домой.
– Тут нет васильков, – заметила я.
– Вы правы. Нет Centaurea cyanus.
Я сглотнула.
– Для них нужно вспаханное поле, и поэтому они на самом деле не являются полевыми цветами.
Эйлса рассмеялась, глядя на меня из-под ресниц.
– Знаете, что мне в вас нравится? Вы ничего не упускаете. Далила очень раздражает, правда?
– Она не из тех людей, которые мне нравятся.
– Дело в том, что мне приходится с ней мириться, потому что они с Томом всегда были так близки.
Сердце на мгновение замерло у меня в груди.
– Слишком близки? – решилась спросить я.
Эйлса отвела взгляд.
– Они давно знакомы – в детстве были соседями, строили дома на деревьях, вместе играли, а потом, перед университетом, еще и какое-то время встречались. Она всегда была в него немного влюблена, а он ей подыгрывает. Хотя он ужасно флиртует.
Мы дошли до ворот. Я остановилась, опершись на них.
– О, значит, ничего серьезного, – сказала я с облегчением.
Эйлса снова посмотрела на меня.
– Надеюсь, что нет. – Она рассмеялась. – В противном случае мне придется его убить.
Хотела бы я тогда знать наверняка, что будет дальше. Так трудно о чем-то говорить с уверенностью, особенно когда точность так важна, как сейчас. Хотя я помню детали, возможно, мне все это привиделось или приснилось.
Я помню, как протянула руку к высокому стеблю с цветками-зонтиками, которое росло в ложбине между рекой и воротами.
– У меня в саду столько бутеня клубненосного, – сказала я. – Он так буйно разрастается. Но очень быстро вянет, если его сорвать.
Может, это и не был бутень клубненосный. Может, это был лютик, колокольчик или наперстянка. У многих полевых цветов есть двойники. Я уверена, что смогу придумать и другие примеры, если постараюсь… Например, у вьюнка есть вероломная кузина ипомея. Этот список можно продолжить.
Но что бы это ни было, Эйлса схватила меня за руку и потянула прочь.
– Не прикасайтесь к нему. Даже если просто коснетесь, у вас на руке останутся волдыри.
Я осмотрела руку. Мне стало не по себе, когда я подумала про свой дикий сад.
– Откуда вы знаете, что это не бутень?
– Легко. Посмотрите внимательнее. Это растение более темного зеленого цвета, и листья другие – более перистые. – Она наклонилась и осмотрела стебель. – Видите эти пурпурные пятнышки? Бутень цветет гораздо раньше, цветочки чуть розоватые, немножко мохнатенькие. Если возьмете в руки и разломите, то увидите, что у бутеня треугольный стебель, а у болиголова пятнистого круглый и полый. И он отвратительно пахнет. – Она сморщила нос. – Мышами.
Мышами. Я не хотела, чтобы это врезалось мне в память, но оно врезалось. Пахнет мышами.
Глава 17
Карточная игра «Чудеса света» Top Trumps.
Nocturnal, прил. – ночной: если речь идет о человеке, это тот, кто занимается каким-то делом или активен по ночам; предпочитающий действовать по ночам.
Когда мы вернулись, в доме все бурлило. Мокрые следы пересекали террасу, на стульях висели и валялись полотенца, сидели подростки. Из дома слышались голоса. В дверь вышла Роза в летнем платье и большой шляпе, держа чашку в одной руке и печенье в другой.
– О, еще двое к чаю, – крикнула она при виде нас.
В кухне играла музыка. Чуть позже я узнала, что это саундтрек к мюзиклу «Гамильтон». Что-то более тихое доносилось со стороны Беа, которая разговаривала по телефону, стоя на верхней ступени лестницы.
Роза съела печенье, приобняла меня одной рукой, другую протянула Моди: дала понюхать ее, прежде чем начала гладить, – верный признак собачника (может, именно поэтому я и сомневаюсь на ее счет). Том и еще один мужчина, вероятно, муж Розы – Гэри, также вышли из дома, чтобы нас поприветствовать. Оба были бледными и имели лишний вес, что оказалось очень заметно, когда они надели шорты и немного тесноватые рубашки-поло. Оба с солнечными очками на голове. Похоже, Том решил отращивать бороду. Он подмигнул мне, явно отложив на время все угрозы и запугивания.
– Чай? – спросил он. – Или чего-нибудь покрепче?
– Я только что использовала остатки молока, – сообщила Далила, которая вышла вслед за ними из кухни. Она распустила вьющиеся волосы. На ней был купальник с оборочками в стиле 1950-х годов, и полотенце вокруг талии.
Эйлса радостно улыбнулась.
– Я быстро съезжу в магазин, – произнесла она нараспев, но в голосе слышалось негодование. – Ключи? Том? Лучше съездить сейчас, а то будет поздно. Ужин на одиннадцать человек сам себя не приготовит.
– Может, Верити хочет выпить? Можно открыть бутылочку. Д.Л. [он назвал знаменитого британского актера] прислал мне бутылку отличного шампанского.
Эйлса откашлялась.
– Я съезжу за молоком, – сказал Гэри, обнимая Розу за плечи и словно говоря: «Взгляните: мы – счастливая семейная пара: услужливый муж, благодарная жена».
Эйлса улыбнулась.
– Это было бы отлично. И давайте пока не будем открывать шампанское, хорошо? Верити нужно заниматься с нашими оболтусами, для этого требуется трезвая голова.
– Понятно, – Том закатил глаза. – Слишком рано для шампанского.
– Как мило с вашей стороны, Верити, – сказала Роза. – Я столько слышала про вашу помощь Максу – насколько лучше он стал учиться после того, как вы взяли его в клещи. Мальчики! Вы готовы?
Я уже уселась за стол в саду, но тут же быстро встала. Не ожидала, что «работа» начнется уже сегодня. Хотя, наверное, если мы хотим провести не одно занятие, надо начинать. И что за выбор фразы? «Взять в клещи»?
– Ужин в восемь, – объявила Эйлса.
Макс и Ферг, которые играли в карты Top Trumps[42], без особого энтузиазма восприняли смену планов на день. Я узнала Ферга – видела его на пикнике в парке. Он был выше Макса почти на голову. Сочетание сандалий и спортивных носков казалось настолько уродливым и бессмысленным, что, вероятно, было продиктовано модой. Я быстро поняла, что это серьезный парень, который собирает все факты, а потом сравнивает собственные знания о вещах со знаниями человека, рядом с которым находится. Мы еще не успели дойти до моей комнаты, а он уже два раза поставил Макса в тупик. В первый раз он объявил, что Дорога дьявола находится в Нортумберленде, а не Уэльсе, а во второй спросил, что найдет человек, если отправится на прогулку по Юпитеру.
Макс явно был в сомнениях.
– Его же называют красной планетой, не так ли? – подала голос я.
– Нет, это не красная планета. – Ферг выглядел еще более довольным собой. – Красная планета – это Марс. Хотя на Юпитере есть Большое Красное Пятно.
– Красную почву? – высказал предположение Макс.
– Нет.
– Красные скалы?
– Нет.
– Сдаюсь.
– Ты не можешь отправиться на прогулку по Юпитеру, – довольно объявил Ферг. – Там нет твердой поверхности.
– О-о…
– То есть ты не можешь там гулять, потому что фактически не можешь по нему идти.
– Ага.
– То есть невозможно отправиться на прогулку, даже если бы и хотелось. Понимаете?
Никто из нас не ответил.
– Так что, когда я спрашивал про прогулку по Юпитеру, ты должен был ответить, что не можешь этого сделать.
– Ты очень умный, – заметила я.
Мы добрались до моей комнаты, я открыла дверь и впустила мальчиков.
– Фу, что это за запах? – спросил Ферг.
Я проскользнула мимо них, сгребла со стола остатки сэндвича с яйцом, скомкала в руках промасленную бумагу и бросила в небольшое мусорное ведро в ванной, открывавшееся нажатием на педаль.
– Крошки, оставшиеся от моего обеда, – ответила я. – Помидор и яйцо.
– А почему вы ели помидор и яйцо?
– Яйцо – потому что люблю его. Помидор – один из пяти овощей, которые я ем в течение дня, – ответила я, выдвигая стулья, чтобы они могли сесть.
– Помидор – это фрукт!
– В день нужно съедать пять овощей или фруктов, – вставил Макс. – Не имеет значения, чего именно.
Я не поцеловала его, хотя мне хотелось это сделать.
– Итак, сегодня мы займемся языковым восприятием, – заговорила я. – К счастью, я прихватила два экземпляра текста для работы. Один брала для себя, но ты, Ферг, можешь его взять. Я буду читать через твое плечо. Будем использовать так называемый метод УДП – укажи, докажи, проанализируй. Макс, помнишь? Это тот метод, который мы нашли на сайте подготовительной школы. А ты, Ферг, слышал когда-нибудь про эту систему?
Он ответил, что не слышал, и заерзал на стуле, когда я объясняла ему суть этого метода. Ему явно не понравилось, что он про что-то не знал. Очевидно, он раньше пользовался методом 1234.
Ферг перевел взгляд на Моди, которая запрыгнула на кровать.
– Сегодня мы воспользуемся моим методом, – объявила я.
– Собака не должна забираться на мебель, – сказал он.
– Я знаю.
– Это бездомная собака.
– Нет, она не бездомная. Она моя. У бездомной собаки нет хозяина. Она подобранная и спасенная. И у нее есть чип. А значит – не бездомная.
Мне не следовало вступать с ним в спор. Не знаю, что на меня нашло.
Ферг смахнул челку со лба.
– Она бездомная. Том рассказывал о ней моим маме и папе, пока вы гуляли.
– Она не бездомная, – повторила я, доставая из сумки тексты.
– Том сказал, что бездомная. Том сказал, что Эйлса всегда подбирает заблудших и бездомных.
Я заранее распечатала тексты, скачанные из интернета, в двух экземплярах. В комнате стоял резкий запах. Я подумала о скомканной упаковке для пищевых продуктов, валявшейся на дне мусорного ведра в ванной.