— Мы с вами сейчас попробуем заглянуть в будущее, чтобы узнать о предмете ваших мечтаний и определить истинные ваши желания.
В комнате поплыл усыпляющий аромат и раздались резкие звуки варгана. Потом их сменили ритмичные удары бубна, сопровождаемые звоном серебряных бубенчиков, изредка прерываемые, повелительным голосом хозяина. Дыхание посетителя сперва участилось, затем замедлилось. Он постепенно погрузился в глубокий транс.
— Что вы видите? — спросил хозяин, изредка ударяя в бубен.
Голос в ответ прозвучал глухо:
— Московскую заставу…Мой завод…
— Что там происходит?
— Там отгружают заказ…
— Смотрите и рассказывайте. Что вы видите?
— Ворота моего завода… Ломовые извозчики вывозят ящики… Большие…
— Что в ящиках?
— Не знаю… Много ящиков… Тяжёлых…
— Что вы видите вокруг?
— Забалканский проспект… Лиговский канал… В небе дирижабль…
— Что на нём написано?
Лицо пациента вдруг сделалось беспокойным, на лбу выступили капли пота. Нужно срочно сменить тему. Громкий удар в бубен, а дальше мелкие частые удары в ускоренном ритме:
— А теперь прошло сто лет. Вокруг всё изменилось. Что вы видите?
Долгое молчание в ответ. Очень долгое. Наконец, пациент откликнулся:
— Похоже на Забалканский проспект… Московские ворота… Зелёные… нет, серые… нет… чёрные… Проспект уходит вдаль… Очень далеко… На проспекте автомобили… Сплошь автомобили… Четыре ряда в одну сторону… и четыре ряда в другую. И трамвайная линия… Дома… большие… очень большие…
Пациент снова заволновался.
— Что ещё вы видите?
— Мой завод! «Заслон»! Надпись большая! Здание из стекла, бетона и алюминия! И всё это «Заслон»!
— Смотрите и рассказывайте. Что видите?
— Там отгружают заказ… Ящики… Много ящиков… Тяжёлых…
— Что в ящиках?
— Не знаю…
По окончании сеанса хозяин сказал Заслонову:
— Уважаемый Иван Александрович! Я убедился, что ваше желание прославит имя «Заслона» оказалось искренним и весьма глубоким. Вам на самом деле не нужна от меня помощь в получении заказов: вы добьетесь всего сами. Но на правах духовного советника позволю себе дать вам совет. Вашей фирме нужна известность. Попробуйте сделать ей широкую рекламу. Привлеките творческих людей. Они быстро разнесут славу вашей фирмы по всему свету. Тогда и заказы польются к вам широким потоком.
— Спасибо, Пётр Александрович. Я не этого результата ожидал от нашей встречи, но почему-то теперь я уверен, что моя мечта сбудется, — Заслонов глядел куда-то поверх головы собеседника.
— Оставьте свой номер телефона у моего секретаря. Мне интересно узнать, как дела у вас пойдут дальше. Или можете подъезжать ко мне сами. С вас я не буду брать платы.
3
Когда Заслонов ушёл, из приемной послышался какой-то шум. В кабинет проскользнул секретарь:
— Там последний посетитель на сегодня. Но он денег не платил. Я его не пускаю, а он не уходит. Ожидал долго, говорит. Требует.
— Требует — приму, — улыбнулся хозяин. Он пододвинул поближе к себе тяжёлый деревянный посох, взял в его руку и резко крутанул между пальцами. Секретарь понимающе ухмыльнулся и исчез за дверью.
В кабинет вошел очень высокий (двенадцати вершков росту) мужчина в чёрной инженерной тужурке с университетским значком на груди. Лицо русское обыкновенное, ничем не примечательное, усы щёткой, глаза серые.
— Вам так срочно необходима медицинская помощь, любезнейший? — хозяин кабинета, бросив лишь мимолетный взгляд на вошедшего, оборотился к тому бритым затылком и продолжил играть посохом.
— Господин Бадмаев, ваш халдей отказывался допустить меня к вам, потому что, видите ли, я не заплатил. Однако, я пришел к вам вовсе не на врачебный прием и не должен ничего платить. Я пришел к вам как к человеку и гражданину.
— Вот как? — хозяин с любопытством слегка повернул голову. — Ну, располагайтесь, гражданин…
Посетитель секунду смотрел на бритый затылок, решительно обошел вокруг ковра, скинул туфли и уселся прямо на ковер, скрестил ноги по-турецки, оказавшись лицом к лицу с хозяином. Тому пришлось отложить посох.
— Васенков Иван Кириллович, инженер, — представился посетитель и протянул руку.
Хозяин недоуменно пожал руку:
— Итак, Иван Кириллович, слушаю вас?
— Петр Александрович, так сложилось, что вы обладаете чудовищным общественным влиянием, и вы должны, просто обязаны, использовать это влияние на благое дело.
— Иван Кириллович, — улыбнулся хозяин, — моё влияние сугубо духовного свойства, и не далее, как несколько минут назад, я уже вынужден был объяснять предыдущему визитёру, почему духовный советник не может использовать своё духовное влияние в корыстных целях. Избавьте меня, пожалуйста, от необходимости дальнейших объяснений.
— Господин Бадмаев, речь в данном случае идёт вовсе не о корыстных целях, а о благороднейших целях всего человечества!
— Вот как? — хозяин удивлённо поднял брови.
— Вы слышали о марсианах?
Бадмаев ещё раз осмотрел гостя, проверяя себя. Нет, на сумасшедшего всё-таки не похож.
— Конечно, в небесах есть много разных духовных сущностей…
— Я не о духовных сущностях, — перебил посетитель, — я об инопланетных разумных существах, полностью материальных, из плоти и крови, или что там у них есть вместо крови. Вы полагаете, мы одни во вселенной? Маленький глиняный шарик Земли — центр мироздания? Чушь! На других планетах тоже могут быть жители. У нашей планеты есть ближайшие соседи — Венера и Марс. Там тоже могут жить разумные существа, подобные людям. Вы слышали об открытии каналов на Марсе?
— Да, — признался хозяин, — об этом много говорили.
— Почему бы тогда не предположить, — воодушевился гость, — что эти каналы созданы разумными марсианами? Американец Ловелл за свой счет построил собственную обсерваторию. Ссылаясь на свои наблюдения и наблюдения других астрономов, в частности, на итальянца Скиапарелли, Ловелл три года назад написал и опубликовал книгу «Марс как обитель жизни», где утверждает, что на Марсе существует развитая цивилизация. Ведь марсианские каналы — это циклопические сооружения по сравнению с нашими жалкими Суэцким или Панамским каналами! Теперь представьте, что вы открыли новый континент. Неужели вы не поплывете туда или, по крайней мере, не попытаетесь послать письмо тамошним обитателям?
— Вы предлагаете нам с вами полететь на Марс?
— Не сейчас. Пока мы к этому не готовы.
— Слава Богу! — слегка улыбнулся Бадмаев. — Я уже боялся, что вы позовёте меня лететь туда прямо сейчас, а я ещё даже не обедал.
— Однако, послать письмо туда мы можем прямо сейчас! Неужели мы этого не сделаем?
— Я вас не понимаю, Иван Кириллович. Что за письмо вы собрались туда посылать? И причем тут я?
— Я инженер по радио. И я заверяю вас, что на сегодняшнем уровне техники мы уже способны послать на Марс радиосообщение. У меня есть проект первой радиостанции для межпланетной космической связи. Для реализации нужно приблизительно 11700 рублей. И ваше содействие для преодоления бюрократических препятствий.
— Почему вы пришли ко мне? Почему бы вам не обратиться с этим проектом в соответствующие инстанции?
Инженер горько улыбнулся:
— Да там везде одно и то же! Видите ли, этот проект не обещает возврата вложений. Смысл его сугубо культурный: попробовать связать цивилизации землян и марсиан. Я обращался ко многим промышленникам и предпринимателям из тех, кого знаю, например, к господам Тищенко и Гукасову, говорил с управляющим торгового дома Тер-Чаковых господином Сидоренко. Я сразу им признавался, что не берусь возвращать вложенных денег, а после такого заявления никто из промышленников даже не рассматривает мои предложения. Семён Моисеевич Айзенштейн — мой нынешний хозяин, хотя и ценит меня как инженера и вообще хорошо ко мне относится, так он тоже отказал. Говорит, что прежде чем потратить хотя бы копейку, он как коммерсант должен сперва увидеть актив, пассив и будущую денежную разницу непременно со знаком «плюс». У вас же есть влияние на меценатов, вплоть до великих князей… Они сейчас тратят больше средств на балерин, чем нужно вложений для решения важнейшей задачи для всего человечества. Попробуйте их в этом убедить! Больше, клянусь, мне от вас ничего не нужно. А сам я готов работать над этим проектом бесплатно. Я получаю хорошее жалование, мне хватает на жизнь, но я не могу из собственных средств приобрести все необходимые приборы и материалы. Кроме того, мне понадобится участок земли, желательно, поблизости от электростанции, и подключение к электросети. Здесь также может быть полезно ваше содействие.
Бадмаев надолго задумался, а потом, словно очнувшись, произнёс:
— Знаете, Иван Кириллович, однажды я подавал один свой проект на высочайшее имя. Государь наложил на него такую резолюцию: «Всё это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха». В данном случае, я наложил бы на ваш проект в точности такую же резолюцию, но… А скажите-ка, какое послание вы хотели бы отправить марсианам?
— Видите ли, Пётр Александрович, — опустил глаза инженер, — в проекте есть определенные технические ограничения. Мы сейчас не можем формировать длительный сигнал: нам не хватит мощности передатчика. И мы не сможем долго удерживать передающий радиолуч в направлении планеты Марс. Я предполагаю, что длина сообщения будет ограничена пятью-шестью символами азбуки Морзе. И это ещё очень трудная задача! Но я поставил себе целью, чтобы первым сообщением, отправленным в космос, стало слово «Россия»! В дальнейшем, я надеюсь, мы сможем отправлять по одному такому сообщению в день, точнее, в ночь.
— Так, — задумчиво покачал головой хозяин, — а вы не хотите пробовать действовать через… сами знаете кого? У него прямого влияния при Дворе сейчас гораздо больше, чем у меня.
— Боже упаси, — перекрестился инженер, — это означало бы измазать в дерьме самую светлую идею! Вы всё-таки культурный человек, Пётр Александрович, вы заканчивали университет!