Михаил Петрович Чумаков родился 14 ноября 1909 года в уездном городе Епифань Тульской губернии. После окончания сельской школы он поступил на медицинский факультет Московского университета, который в 1930 году был выделен из состава МГУ в самостоятельное учебное заведение — 1-й Московский медицинский институт (в настоящее время Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова). Получив диплом, молодой врач Михаил Чумаков начал трудовую деятельность в вакцинно-сывороточной лаборатории Военно-санитарного управления Рабоче-крестьянской Красной армии, которой руководил профессор Иван Михайлович Великанов. Под руководством И. М. Великанова Чумаков сделал свое первое научное открытие — усовершенствовал лабораторную диагностику газовой гангрены у травматологических пациентов.
В период с 1932 по 1935 год М. П. Чумаков учился в аспирантуре Института микробиологии, а в 1935-м защитил кандидатскую диссертацию. Михаил Петрович Чумаков пришел в науку в самый первый период развития вирусологии. В то время огромная роль вирусов в развитии инфекционных заболеваний только начала проясняться. Молодого ученого очень интересовали проблемы вирусных инфекций, и в 1936 году он перешел на работу в отдел вирусологии Института микробиологии, возглавляемый Л. А. Зильбером.
В 1937 году М. П. Чумаков стал участником первой дальневосточной экспедиции, организованной для изучения очень тяжелого и неизвестного ранее инфекционного заболевания. Руководителем экспедиции был Лев Александрович Зильбер, а М. П. Чумаков работал в составе северного отряда экспедиции, где принимал самое активное участие в установлении вирусной природы заболевания, выявлении переносчиков инфекции (иксодовых клещей) и разработке концепции природных очагов болезни, которая изначально называлась весенне-летним энцефалитом. Позднее именно Чумаков дал этой болезни название «клещевой энцефалит», которое в настоящее время признано во всем мире.
Работу первой дальневосточной экспедиции можно назвать героическим подвигом российских ученых. Обширные научные исследования проводились не в оборудованных лабораториях, а в абсолютно неприспособленных для научной работы домиках леспромхоза, расположенных в глухой тайге — в небольшом поселке Обор, который был связан с внешним миром только узкоколейкой. Из-за нехватки медицинских инструментов вскрытие погибших больных и взятие необходимых проб у умерших людей проводилось с помощью подручных средств, поэтому риск заражения сотрудников экспедиции был очень велик. К тому же ученые начали исследования, не зная ни природы неизвестной ранее инфекции, ни путей передачи возбудителя заболевания. Местные специалисты, которые помогали столичным ученым, предполагали, что инфекция передается воздушно-капельным путем, а Л. А. Зильбер выдвинул гипотезу, что переносчиком являются клещи.
Сохранился рабочий журнал Чумакова, в котором он описал свои исследования: ученый проводил опыты кормления клещей на мышах, инфицированных штаммами вирусов, выделенных от больных, проверял возможность заражения мышей воздушно-капельным путем, обследовал членов семей, которые контактировали с заболевшими клещевым энцефалитом, пытался выделить вирус из носоглоточных смывов пациентов. Эти разносторонние исследования подтвердили гипотезу Л. А. Зильбера. М. П. Чумаков провел вирусологическое обследование двадцати больных и записал в своем журнале протоколы выделения первых в истории штаммов вируса клещевого энцефалита. Уже во время этой экспедиции Михаил Петрович Чумаков начал использовать сыворотку крови людей, перенесших ранее заболевание клещевым энцефалитом, для лечения больных. Одновременно с этим он проводил иммунизацию домашних коз для получения иммунных сывороток. В дальнейшем Чумаков интенсивно разрабатывал данные направления (специфическую серопрофилактику и серотерапию), совершенствуя методы изготовления сывороточных препаратов. Эти препараты до сих пор остаются в арсенале основных средств профилактики и раннего лечения клещевого энцефалита, а технологии их изготовления постоянно совершенствуются.
В результате работы первой дальневосточной экспедиции под руководством Л. А. Зильбера был открыт возбудитель заболевания — вирус клещевого энцефалита, открыт переносчик этого вируса (то есть было установлено, что люди заболевают после укуса клеща) и разработаны методы неспецифической и серологической профилактики этого заболевания. Итоги этой экспедиции оказались настолько важными, что они фактически определили становление в СССР медицинской вирусологии.
Но за такие блестящие результаты ученому пришлось заплатить дорогую цену. 29 июня 1937 года при патологоанатомическом вскрытии пациента, погибшего от клещевого энцефалита, М. П. Чумаков случайно заразился и заболел тяжелой формой. Он выжил и даже сумел вернуться к своей работе, но болезнь вызвала серьезные осложнения — потерю слуха и паралич правой руки и мышц шеи. избавиться от паралича и восстановить слух молодому ученому (на момент болезни ему было всего 27 лет) так и не удалось. Все работы и достижения его дальнейшей жизни были сделаны без правой руки и без слуха. Но тяжелая болезнь и ее необратимые последствия не сломили мужественного ученого. В полной мере проявился твердый характер М. П. Чумакова, который позволил ему добиться выдающихся успехов в науке. Ученый не только вернулся к активной жизни и любимой работе, но и продолжил исследования клещевого энцефалита в вирусологической лаборатории Института неврологии, которую он организовал в 1938 году.
Нельзя забывать о том, в какой сложной политической обстановке жила страна в те годы. Это был самый разгар сталинских репрессий, и в застенки НКВД попадали многие известные врачи и ученые. В 1937 году был арестован Иван Великанов, а вскоре последовал и первый арест Льва Зильбера. Но Михаила Петровича Чумакова репрессии 1930-х годов обошли стороной. Возможно, от ареста его спасла полученная травма, и сотрудники НКВД не стали трогать известного молодого ученого с репутацией героя, самоотверженно отдавшего свое здоровье во имя советской науки.
За открытие вирусов клещевого энцефалита и разработку методов лечения этого заболевания Чумаков вместе с группой своих коллег получил в 1941 году Сталинскую премию. Но Л. А. Зильберу, который на тот момент был репрессирован и находился в лагерях ГУЛАГа, эту премию не дали. Михаил Петрович Чумаков как человек мужественный и глубоко порядочный не побоялся письменно обратиться к И. В. Сталину и М. И. Калинину с требованием об освобождении Зильбера и возвращении его из лагеря. И хотя руководители страны никак не отреагировали на его письмо, для того времени это был очень смелый поступок.
Во время Великой Отечественной войны на фронт Чумаков не попал из-за своего физического состояния, но на протяжении всех военных лет он продолжал научную деятельность. Темы, которыми он занимался в это время, были актуальны и для фронта, и для тыла. Чумаков уделял большое внимание исследованиям особых вирусных заболеваний, которые назвал геморрагическими лихорадками: крымской, омской, боливийской и т. д. Очаги таких инфекций вспыхивали в разных регионах России.
Летом 1944 года Чумаков организовал и возглавил экспедицию, которая отправилась в Крым для выяснения эпидемиологических и клинических особенностей вирусной болезни, возникшей среди войск и местного населения. Болезнь проявлялась тяжелыми симптомами и сопровождалась лихорадочным состоянием, но не соответствовала признакам известных заболеваний. Специалистам под руководством Чумакова удалось в короткие сроки установить вирус-возбудитель и клещей — переносчиков болезни и выработать рекомендации по защите людей от заражения. М. П. Чумаков назвал эту болезнь крымской геморрагической лихорадкой, а в 1968 году ему удалось выделить вирус крымской геморрагической лихорадки (КГЛ), детально его изучить и выявить его идентичность с африканским вирусом Конго. В результате этих работ в международной классификации вирусов была выделена группа «КГЛ-Конго» и установлено широкое распространение данной инфекции в странах Евразии и Африки. В 1972 году под руководством М. П. Чумакова была создана и испытана в очагах распространения вирусов инактивированная вакцина против этих вирусных заболеваний.
В 1944 году М. П. Чумаков защитил докторскую диссертацию и получил звание профессора, в 1948-м был избран членом-корреспондентом АМН СССР, а в 1960-м стал действительным членом АМН СССР. В 1950 году Михаила Петровича назначили директором Института вирусологии. В последующие годы он руководил исследованиями Ку-лихорадки, а также разработал и организовал массовое амбулаторное лечение трахомы, что привело к ликвидации заболевания, которое было главной причиной слепоты в Поволжье и Среднеазиатских республик СССР.
Но политическая ситуация, сложившаяся в СССР в те годы, не позволяла вести нормальную научную деятельность. В начале 1950-х годов был разгар борьбы с космополитизмом, и к тому времени масштабная кампания против «заговоров», «предательства», «участия в терроризме» и «планов по реставрации капитализма» приняла антисемитские формы. Под идеологическим давлением Министерства государственной безопасности СССР волна антисемитских настроений прокатилась по всей стране. Кульминацией этой кампании стало нашумевшее «Дело врачей», после которого начались массовые аресты и репрессии специалистов в ведущих научных и лечебных медицинских учреждениях страны.
В 1952 году, в самый разгар работы органов госбезопасности над «Делом врачей», в Институт вирусологии, которым в то время руководил Чумаков, пришло предписание уволить всех сотрудников-евреев. Михаил Петрович, в котором не было ни грамма еврейской крови, принципиально отказался это сделать, в очередной раз проявив большое мужество и твердость характера. После такого неподчинения властям его уволили с должности директора и исключили из Коммунистической партии — это означало, что арест неизбежен.
В ожидании более серьезных дальнейших репрессий Чумаков готовился к самому худшему, но в марте 1953 года Сталин умер, и для ученого этот факт оказался спасением: репрессии прекратились, и о самом Чумакове на некоторое время просто забыли. Вскоре в стране началась эпидемия полиомиелита, которая вынудила руководство Минздрава вспомнить об одном из лучших вирусологов страны. Ученого восстановили в партии, и он смог вернуться к активной работе, без которой не мыслил своей жизни.